Читать онлайн «Путь разума в поисках истины. Основное богословие». Страница 11

Но не только следствия изобличают ложность подобного взгляда на религию. К тому же выводу приходим и при его сопоставлении с целью религии. Эта цель, как было сказано, состоит в достижении человеком богоподобия и вечного единения со Христом, т. е. спасения. Отсюда возникает необходимость знания условий и пути спасения, что возможно лишь через веру Откровению и опыту святых, опыту Церкви. Вероучение, следовательно, оказывается не философией или суеверием, а той совершенно необходимой инстанцией, которая только и может точно указать, в чем состоит богоподобие, какие дела являются нравственными и какая нравственность богоподобной, ведущей к спасению.

С признанием же вероучения необходимо и принятие Церкви и ее опыта духовной жизни. То есть требуется религия, сущность которой и составляет реальность живого личного общения человека с Богом, обожение человека, а не просто исполнение им каких-либо нравственных обязанностей без отношений к Богу, как деистически мыслил Кант.

Фридрих Шлейермахер (1786-1834) — профессор богословия в Берлине, секретарь философского отделения Академии наук. Главные его сочинения: «Речи о религии к образованным людям, ее презирающим», «Монологи»; основной богословский труд — «Христианская вера», а также большое количество проповедей.

Шлейермахер — эклектик. В его трудах встречаются мысли из самых различных систем. Общефилософские воззрения Шлейермахера изложены в его «Диалектике». Под диалектикой он разумел искусство философского обоснования.

Возможность философского познания обуславливается, по Шлейермахеру, полным соответствием мышления бытию. В основании бытия лежит абсолютное мировое единство, «всецелое», или Бог. Все зависит от Бога, но эта зависимость не выражается в Откровении или чудесах, а в общей связи с природой, ибо Бог не есть личность. У Шлейермахера выражения «Бог», «мировой дух», «мировое целое» употребляются как синонимы. Деятельность Бога равна причинности в природе. «Бог никогда не существовал помимо мира, мы познаем Его лишь в самих себе и в вещах». Все происходит необходимо, человек не отличается от других существ ни свободой воли, ни вечным существованием. Как все отдельные существа, так и люди — это лишь преходящее состояние в жизни вселенной, которое, возникнув, должно и погибнуть. Обычные представления о бессмертии с их надеждой на вознаграждение в загробной жизни не верны. «Цель же и характер религиозной жизни, — пишет философ, — есть не бессмертие в этой форме, в какой верят в него… а бессмертие, которое мы имеем уже в этой временной жизни, т. е. среди конечного сливаться с бесконечным и быть вечным в каждое мгновенье — в этом бессмертие религии» [44]. В основном, понимание Бога и Его отношения к миру у Шлейермахера почти совпадает с пантеистическим пониманием Спинозы. Признавая же Бога абсолютно трансцендентным человеческому разуму, Шлейермахер прямо примыкает к Канту.

В понимании религии Шлейермахер оказался поэтому столь же односторонним, как и они. Но религия, по Шлейермахеру, не есть познание или мораль. Она имеет свою собственную область — в чувстве. Ее сущность — созерцание бесконечного и «чувство зависимости» от него в нераздельном единстве. «Религия есть чувство и вкус к бесконечному… — писал он. — Это жизнь в бесконечной природе целого, в едином и во всем, жизнь, которая все видит в Боге и Бога во всем… Она есть непосредственное восприятие бытия всего вообще конечного в бесконечном и через бесконечное всего временного в вечном и через вечное…» [45]. В чувстве открывается присутствие мирового целого. Религиозным делает всякий акт лишь чувство абсолютной зависимости от вселенной, т. е. от Бога.

Религия возникает из стремления к бесконечному, к абсолютному единству: она есть непосредственное постижение мировой гармонии. Религия снимает ничтожество человека, приводя его в связь с абсолютным и научая его чувствовать и сознавать себя частью целого.

По существу, считает Шлейермахер, в мире всегда существовала и существует единая всеобщая вечная религия. Разнообразие религий говорит лишь о различии в силе и направленности тех религиозных чувств, которые вдохновляли творческих гениев, создававших религии, но не об истинности или ложности какой-либо из религий. Как писал один из религиозных исследователей, «по Шлейермахеру, религия есть чувство бесконечного в конечном или чувство безусловной зависимости, и, следовательно, каждая религия является истинной религией, поскольку она есть дело чувства, к истинам же знания она не имеет никакого отношения» [46].

Догматы в религиях, по Шлейермахеру, не имеют ни малейшего религиозного значения.

Вероучение и каноны — лишь оболочка, которую религия снисходительно допускает, но и этого не следует делать. Можно надеяться, что религия со временем не будет нуждаться в Церкви. Вообще же, чем более человек религиозен, тем дальше он должен держаться от Церкви. Более того, образованный человек, чтобы содействовать религии, должен бороться против Церкви как носительницы догматизма, строгой морали и канонов, закрепощающих чувство. Только с уничтожением Церкви возможна истинная религия, т. е. свободное чувство благоговения и восторга перед бесконечной вселенной, ее гармонией и красотой.

Воззрения Шлейермахера вполне совпадают с теми идеями, которые в России стали распространяться еще с конца XVIII столетия масонами и либеральным дворянством и приносить свои «плоды». Существо их хорошо выразил протоиерей Георгий Флоровский, который, например, о взглядах главы ложи розенкрейцеров в Петербурге Лабзина († 1825 г.) писал: Не так важны догматы и даже видимые таинства, сколько именно эта жизнь сердца. Ведь «мнениями» нельзя угодить Богу. «Мы не найдем у Спасителя никаких толков о догматах…» И потому все разделения между исповеданиями — от гордости разума. Истинная Церковь шире этих наружных делений и состоит из всех истинных поклонников в духе, вмещает в себя и весь род человеческий. Это истинно-вселенское или «универсальное» христианство расплывается в истолковании Лабзина в некую сверхвременную и сверхисторическую религию. Она одна и та же у всех народов и во все времена… единая религия сердца…! [47].

Эта иллюстрация очень хорошо показывает, что стоит за идеей т. н. адогматического (т. е. бездогматического) христианства, усматривающего все существо религии в «возвышенных» чувствах и мистических переживаниях радости, блаженства, — потеря самой идеи Бога как личного существа, отрицание бессмертия личности, извращение идеи вечности, борьба с Церковью, в лоне которой лишь возможно сохранение и правильное понимание и Священного Писания, и пути духовной жизни, пути богопознания. Совершенно очевидно, что пантеизм Шлейермахера ведет к полному уничтожению христианства и мрачному торжеству того, что иеромонах Серафим Роуз хорошо назвал «единой религией будущего» [48].

Христианство и другие религии говорят о состояниях радости, блаженства, переживаемых человеком-подвижником, но оценивают их по-разному. В большинстве нехристианских и внеправославных религий мистические переживания и экстаз рассматриваются как искомая цель или как важнейший показатель святости. В Православии же само искание каких-либо духовных состояний, радости и проч. решительно воспрещается, поскольку подобное стремление есть признак духовного гедонизма и приводит человека к т. н. прелести, т. е. гордости и полной гибели. Даже достижение вечного блаженства не является для христианина самоцелью, но лишь одним из естественных следствий, одной из сторон Царствия Божия — вечного богообщения, обожения.

Истинное религиозное чувство рождается только при правильном (праведном) отношении человека к Богу, которое состоит в смирении. Смирение же происходит из познания самого себя, своих действительных ничтожных сил в борьбе со страстями, а не мнимых, мечтательных. Однако это познание себя возможно лишь тогда, когда человек ревностно приступит к исполнению всех заповедей Евангелия, всех велений голоса совести и будет приносить искреннее покаяние Богу во всех нарушениях. Таким образом, путем постепенного внутреннего развития личности, обусловленного не одним чувством, а действием всех сил человеческой души: ума, воли, чувства, веры и др., — происходит духовное становление человека. Он делается смиренным и через это способным к принятию от Бога высшего дара — любви, которая, по слову апостола, «излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5, 5). Так появляется у человека истинное чувство, дающее ему вечную радость единения с Богом и возможность правильного отношения к миру. Но это чувство есть совершенно иное, нежели то, о котором говорят Шлейермахер и др., и оно является следствием праведной жизни в Церкви, а не результатом созерцания гармонии мирового целого в его бесконечности.