Читать онлайн «Церковная история». Страница 42

При таких обстоятельствах не было спокойствия ни в гражданских делах, ни в церковных. Испросившие у царя позволение созвать Собор съехались в Лампсак это было в то же консульство, в седьмом году после Собора селевкийского - и там, снова утвердив веру антиохийскую, которую подписали сперва в Селевкии, анафематствовали изложенную прежними своими единомышленниками в Аримине, и опять подали голос против последователей Акакия и Евдоксия, как против лиц, справедливо низложенных. Епископ константинопольский Евдоксий не в силах был противоречить им, потому что наступившая гражданская война не позволяла Евдоксию обуздать их. Посему приверженцы епископа Кизики Элевсия, приняв так называемое учение Македония, прежде незначительное, а на Соборе лампакском сделавшееся известнейшим, на некоторое время явились тогда сильнейшими 7. Этот Собор, по моему мнению, был причиной того, что в Геллеспонте увеличилось число так называемых македониан, ибо Лампсак стоит при узком заливе Геллеспонта. Таков был этот Собор, и таковы его последствия.

ГЛАВА 5

О том, что в сражении между царем и тираном Прокопием, которое произошло при одном фригийском городе, Валент, благодаря измене военачальников, взял в плен тирана и, подвергнув необыкновенным казням, умертвил их

В следующее, то есть Грацианово и Дагалайфово консульства, война усилилась. Тиран Прокопий вышел из Константинополя и готов был вступить с царем в сражение. Узнав об {171} этом, Валент выехал из Антиохии и сразился с Прокопием при фригийском городе, по имени Николии. В первом сражении был он побежден, но, спустя немного, взял Прокопия живым, потому что его предали полководцы Ангелон и Гамарий 8. Этих военачальников он подверг неслыханным казням и, несмотря на данные предателям клятвы, распилил их пилой и умертвил; а что касается тирана, то, нагнув два дерева, росшие одно близ другого, Валент к каждому из них привязал по одной его ноге, и потом, дав деревьям распрямиться, разорвал ими Прокопия 9. Раздвоенный таким образом, тиран погиб.

ГЛАВА 6

О том, что, по умерщвлении тирана, царь снова стал бывших на Соборе и всех христиан принуждать к арианству

Окончив это дело удачно, царь снова воздвиг бурю против христиан и хотел всех склонить к арианству. Особенно разгневал его бывший в Лампсаке Собор - не только тем, что низверг арианских епископов, но и тем, что анафематствовал составленное в Аримине исповедание веры. Находясь в Никомидии вифинской, Валент призвал к себе кизикского епископа Элевсия, который, как я и прежде сказал, держался особенно мнения македониан. Потом, созвав Собор епископов арианской ереси, принуждал этого епископа присоединиться к их вере. Элевсий сначала отказывался, но когда стали угрожать ему ссылкою и лишением имущества, устрашился и присоединился к арианскому учению. Впрочем, присоединившись, он тотчас же раскаялся и, возвратившись в Кизик, стал жаловаться пред всем народом на принуждение. Согласие мое, говорил он, дано не свободно, но вынуждено насилием, посему народ должен искать себе другого епископа; а я, хотя и поневоле, отрекся от своего учения. Однако кизикцы, из приверженности к нему, не хотели подчиниться другому епископу и не соглашались никому уступить церковь. Они остались под его же начальством и не отказались от своей ереси.

ГЛАВА 7

О том, что, по изгнании Элевсия македонского, епископом Кизики сделался Евномий, и о том, откуда он происходил, и как, быв писцом безбожника Аэция, подражал ему

Услышав об этом, константинопольский епископ 10 на епископство кизикское возвел Евномия, как мужа способного {172} привлекать к себе народ силой слова. И когда Евномий прибыл, царь указом повелел удалить Элевсия и на престол возвести Евномия. От этого приверженцы Элевсия устроили себе молитвенный дом и начали делать свои собрания вне города. Но довольно об Элевсии. А о Евномии скажем следующее. Он был писцом Аэция, прозванного безбожником, о котором упомянули мы выше. Обращаясь с ним, Евномий стал подражать софистическому образу его (мыслей), заниматься пустыми словами и сплетать софизмы. Гордясь этим, он впал в богохульство, подражал учению Ария, а на догматы истины большей частью восставал враждой. В священных писаниях был он маловедущ и в разумении их не силен, хотя читал много. Повторяя всегда одно и то же, он никак не мог достигнуть предположенной цели. Это показывают семь его томов, в которых он по пустому трудился над изъяснением Послания к римлянам, потому что, расточив о нем множество слов, не в состоянии был схватить цель Апостола. Таковы и другие, приписываемые ему сочинения. Кто захочет рассмотреть их, тот в многословии заметит бедность мыслей. Этого-то Евномия Евдоксий поставил епископом в Кизике. Прибыв сюда и употребив в дело обычную свою диалектику, он возмутил и Кизик. Не могши переносить надменной его говорливости, кизикцы выгнали его из города. Изгнанный Евномий отправился в Константинополь, жил с Евдоксием и оставался безместным епископом. Но чтобы не показалось, будто мы говорим это из злословия, выслушай самые слова его, как софистически дерзает он выражаться о Боге. Вот подлинные его выражения: "О сущности своей Бог знает нисколько не больше нашего. Нельзя сказать, что Ему ведома она более, а нам менее, но что знаем о ней мы, то же вообще знает и Он; и наоборот, что знает Он, то самое, без всякой разницы, найдешь и в нас". Такие-то и другие многие софизмы, сам не замечая, составлял Евномий. А о том, как несколько позднее отступил он от ариан, я скажу в своем месте.

ГЛАВА 8

О предсказании, высеченном на камне и найденном в то время, когда разгневанный царь Валент приказал разрушить стену Халкидона

Царь приказал разрушить стены Халкидона, стоявшего против Византии; он поклялся, что, победив тирана, сделает {173} это, ибо преданные тирану халкидоняне срамно поносили Валента и, когда он шел к городским воротам, заперли их. Итак, стена, по повелению царя, была разрушена, и камни перевезены в общественные константинопольские бани, называемые Константиновыми. На одном из этих камней нашлась пророчественная надпись, давно уже там скрывавшаяся, но в то время сделавшаяся известной. Она гласила, что, когда город будет иметь в обилии воду, тогда стена послужит для бани, и бесчисленные племена варваров, напав на римскую землю и причинив ей много зла, наконец, сами погибнут. Впрочем, ничто не мешает для любознательных поместить здесь это предсказание слово в слово:

"Когда росоносный хор веселых нимф остановится на богато украшенных улицах города, и стена сделается жалкой оградой бани, тогда бесчисленные племена кочующих народов, дикие, блестящие, наделенные буйной силой, перейдут с мечем прекрасные воды Истра 11 и опустошат страну Скифскую и поля Мисийские, но, достигнув Фракии, с надеждой показать над ней свое неистовство, найдут там конец своей жизни и судьба их свершится".

Таково предсказание. Спустя несколько времени Валент устроил водопровод, который в обилии доставил Константинополю воду, и в то же время двинулись варвары 12, как скажем после. Впрочем, это предсказание имело и иное приложение. Когда водопровод введен был в город, Клеарх, бывший в то время префектом города, устроил на теперешней Феодосиевой площади обширнейший водоем и назвал его dapsilet uxor. По сему случаю город совершил веселый праздник, и об этом-то сказано в пророчестве:

"Хор веселых нимф остановится на богато украшенных улицах".

Впрочем, исполнение пророчества совершилось несколько позднее, а в то время константинопольцы просили царя остановить разрушение стены, о том же просили его прибывшие из Вифинии в Константинополь никомидийцы и жители Никеи. Но сильно разгневанный царь едва согласился принять прошение граждан и, быв связан клятвой, повелел-таки разрушить стену, только места проломанные приказал заложить мелкими камнями. В некоторых частях стены, на больших, огромной величины камнях и теперь можно видеть скудные надстройки. Но о стенах Халкидона довольно. {174}

ГЛАВА 9

О том, что царь Валент преследовал и новациан за то, что они, подобно православным, признавали единосущие

Между тем царь не переставал преследовать исповедников единосущия и изгнал их из Константинополя, а вместе с тем изгнал и единомышленных им новациан, церкви же их приказал запереть и епископа их приказал отправить в ссылку. Новацианским епископом был тогда Агелий, управлявший Церквами от времен Константина и проводивший жизнь апостольскую. Он ходил совершенно босой и, соблюдая слово Евангелия, имел только одну одежду. Ярость царя против новациан укротил благочестивый и вместе красноречивый муж, по имени Маркиан. Сначала он служил в дворцовой гвардии, а в то время был пресвитером новацианской Церкви и учил грамматике дочерей царя, Анастасию и Каросу, по имени которых названы общественные, построенные Валентом в Константинополе, бани. По вниманию к этому-то человеку, запертые несколько времени новацианские церкви были снова отперты. Впрочем, новациане не совсем избавились от производимых арианами смут, ибо были ненавидимы за то, что имели любовь и расположение к своим единомышленникам. В таком-то состоянии находились дела того времени. Надобно заметить, что война с тираном Прокопием производилась в консульство Грациана и Дагалайфа, в конце месяца мая.