Читать онлайн «Священная Библейская история Нового Завета». Страница 41

Нельзя было поставить Иисусу более коварного вопроса, чем вопрос о дани кесарю. Если бы Христов ответил на этот вопрос положительно, то вызвал бы против Себя негодование в народе, так как евреи признавали своим Царем только Бога и платили дань римскому кесарю по принуждению.

В случае, если бы Господь сказал, что платить подать языческому кесарю не следует, то иродиане сразу же обвинили бы Его перед римским правительством как возмутителя народа против римской власти, как противника кесаря.

«Что искушаете Меня, лицемеры! — ответил Своим врагам Сердцеведец Господь. — Покажите Мне монету, которою платится подать». На просьбу Христа искусители показали Ему динарий, на котором был изображен Римский император.

«Чье это изображение и надпись? — спросил их Господь. Не понимая, к чему клонится этот вопрос, искусители ответили: «Кесаревы». «Итак, — сказал им Господь, — отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу».

Отдавая кесарю то, что принадлежит ему (деньги, армия, служебные обязанности и т. п.), вы нисколько не нарушите своих обязанностей к Богу; в то же время вы должны отдавать Богу то, чего Он от вас требует. А требует Бог от нас любви к Нему и ближним, быть всегда добрыми, бороться со злом и уподобляться Своему Отцу Небесному, Который есть Абсолютная Любовь и Абсолютное Добро. А эти требования нисколько не противоречат повиновению государственной власти, если она не посягает на Божественный авторитет. Иродиане и фарисеи не ожидали от Христа такого мудрого ответа и со стыдом удалились.

После этого, по заранее составленному уговору, подошли к Спасителю насмешливые и во всем сомневающиеся саддукеи. Мысль о загробном мире казалась им безумием, и они насмехались над набожными фарисеями. Отличаясь высокомерием и безбожием, саддукеи хотели смутить Иисуса, как простого фарисея, предложив Ему одну из тех задач, которые часто составляли предмет их школьных споров с фарисеями.

«Учитель, — сказали они Христу, — Моисей сказал: «если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его и восстановит семя брату своему». Было у нас семь братьев: первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену свою брату своему: подобно и второй, и третий, даже до седьмого; после же всех умерла и жена. Итак, в воскресении, которого из семи будет она женою? ибо все имели ее».

Господь кротко отнесся к безбожию саддукеев и их язвительной насмешке над Священным Писанием. Он не оставил их без ответа, но Его ответ был откровением Божественного Духа, знающего и созерцающего тайны вечности.

«Вы заблуждаетесь, — ответил им Христос. — Вы не знаете ни Писания, ни силы Божией. Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят. И умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам, и суть сыны Божий, будучи сынами воскресения... А о воскресении мертвых разве вы не читали, как Господь сказал при купине: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова?» Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы» [*].

Верующий народ радовался мудрому ответу Христа неверующим саддукеям. Даже некоторые из книжников сказали: «Учитель! Ты хорошо сказал». Саддукеи уже больше ни о чем не стали спрашивать Христа и отошли в сторону.

Фарисеи обрадовались, что их противники саддукеи потерпели от Христа поражение и решили еще раз вступить с Ним в прения.

Один законник, искушая Христа, спросил Его: «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?» Это был, по мнению книжников и фарисеев, самый спорный и трудный для разрешения вопрос. Но Христа этот вопрос не поставил в трудное положение. Он сразу же ответил книжнику словами Священного Писания: «Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, — вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».

Искушавший Господа книжник вынужден был согласиться, что это, действительно, самые основные заповеди в Законе.

Фарисеи, стоявшие до сих пор в некотором отдалении, собрались вместе и подошли ближе к Иисусу Христу, но уже не задавали Ему коварных вопросов.

Тогда Иисус Сам спросил фарисеев: «Что вы думаете о Христе? Чей Он Сын?» Нисколько не задумываясь, фарисеи в один голос ответили Ему: «Давидов». «Но почему же Давид, — опять спросил их Иисус, — по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит о Христе: сказал Господь (т. е. Бог) Господу моему (т. е. Мессии —Христу): седи одесную Меня доколе толужу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс. 109: 1)... Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему»? Ведь если Христос был Господом Давида и уже существовал в то время, когда Давид писал эти строки, то как Он может быть потомком Давида?» [*].

Фарисеи, ослепленные буквой Писания и потерявшие ключ к разумению его смысла, не понимали, что Мессия будет иметь Богочеловеческую Личность, в Которой Божественная и человеческая природы соединятся слитно, неизменно, неразлучно, нераздельно. Он, будучи Предвечным Сыном Божиим, станет в то же время Сыном Человеческим — Потомком царя Давида по плоти.

Фарисеи не могли этого понять и потому не отвечали Господу. Но, не приняв этой истины, они отвергнут и своего Мессию и убьют Его за то, что Он назвал Себя Сыном Божиим.

Тогда Иисус Христос, обращаясь к народу, произнес обличительную речь против книжников и фарисеев. «На Моисеевом седалище, — сказал Христос, — сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают; связывают времена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их...».

Затем, обращаясь к фарисеям и книжникам, Господь сказал: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то приимете большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас... Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Горе вам... что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты: так и вы по наружности кажетесь людьми праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших (совершайте задуманное вами убийство Сына Человеческого). Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну. Но? да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле от Авеля праведного до Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником» (Мф. 23).

Не с гневом обличал Господь руководителей еврейского народа, а с величайшей скорбью. Это было последнее увещание, последняя попытка спасти их от гибели. И когда Господь увидел в глазах этих лицемеров не раскаяние, а затаенную злобу против Него, с глубокой скорбью в сердце воскликнул: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья! и вы не захотели] (И вот Я ухожу) Се оставляется вам дом ваш пуст». Сказав эти печальные слова, Христос направился к выходу из храма.

При выходе из храма, около сокровищницы (кружки), в которую опускали пожертвования на храм, Господь сел отдохнуть. На Его глазах многие богачи опускали в церковную кружку большие суммы денег. Но вот к сокровищнице подошла одна бедная вдова и положила в нее всего две лепты, что составляет мелкую римскую монету кодрант. Такой дар мог казаться людям не стоящим никакого внимания.