Читать онлайн «История религии (Том 1)». Страница 65

христианскому духу" (Арлазоров М. Циолковский. М., 1963. С. 169).

Духовная атмосфера дореволюционной Калуги должна была способствовать

усилению интереса Циолковского к мистике. Именно Калуга была центром

русского теософического движения. Здесь было основано Теософическое общество

и находилось издательство, которое выпускало в большом количестве как

отечественные книги по теософии и восточной мистике, так и переводные,

например Бхагавад-Гиту и книги Анни Безант. Циолковский не был теософом, но

о том, что ему были близки восточные идеи, свидетельствует хотя бы его очерк

"Нирвана", вышедший в 1914 году. Мысли, очень близкие к буддизму, он

высказал и в брошюре "Ум и страсть" (1928). Изображая идеальное существо,

лишенное страстей, он почти дословно повторяет некоторые места из буддийской

священной литературы (Ум и страсть. С. 9).

Невозможно пройти мимо еще одного важного факта биографии ученого. В

молодости он сблизился с Николаем Федоровым, который во многом помог ему

(Арлазоров М. Циолковский. С. 29). Этот своеобразный человек, библиограф и

свободный философ, работал в Румянцевском музее. Он создал оригинальное

учение, которое считал подлинным христианством. Согласно его учению человек,

для того чтобы полностью выполнить волю Божию, должен всемерно развивать

науку, научиться в совершенстве управлять всеми природными процессами и в

конце концов воскрешать мертвых. Федоровская "философия общего дела"

привлекала внимание многих умов в России и на Западе. Его высоко ценили Вл.

Соловьев и С. Булгаков. Главная работа Федорова вышла посмертно (он умер в

1904 году), но влияние его было скорее личным, чем литературным. Он покорял

людей как обаятельный, не -обыкновенно отзывчивый человек, смело

заглядывающий в будущее мира, которое казалось ему светлым. Сравнение

федорианства и философских работ Циолковского убедительно показывает, что

создатель ракетной теории был во многом единомышленником и продолжателем

"загадочного мыслителя", как называл Федорова Булгаков (См.: Булгаков С. Н.

Два града. Т. 2. М., 1911; об отношении Соловьева к Федорову см.: Соловьев

Вл. Письма. Т. 2. 1909. c. 345).

Итак, мировоззрение Циолковского складывалось под влиянием трех

важнейших факторов: христианского воспитания и окружения, теософических идей

и, наконец, учения Федорова. Плодом этих влияний явилась "космическая

религия" ученого, которую он называл "монизмом". В состав этого учения

входила своеобразная идея о духовном блаженстве атомов, на которые

распадается человек по смерти. В книге "Монизм Вселенной" (193П он писал:

"Религия обещает продолжение земной жизни и свидание с родственниками.

Монизм же прямо обещает немедленную совершенную жизнь в обществе совершенных

существ".

Когда произошла революция, Циолковский был уже стариком. Годы неудач и

потрясений (его сын кончил самоубийством) не прошли для него бесследно.

Глухота еще больше усугубляла его отчужденность от окружающих. Близким стали

бросаться в глаза его странности и чудачества.

В отличие от многих деятелей культуры, Циолковский сразу же выразил

свое сочувствие новой власти. У него была уверенность, что наконец-то его

замыслы о дирижабле и ракетах найдут осуществление. Особым постановлением

ему были выделены пенсия и паек (правда, не избежал он и "чрезвычайки", но

был вскоре выпущен). В 1919 году он предлагал фронту свои инженерные

проекты. Размах революционных планов увлекал ученого, мечтавшего о

преобразовании природы. Это было оценено в самых высоких инстанциях.

Долгие годы Циолковский беспрепятственно высказывал и свои философские

идеи. Некоторое время ему даже разрешалось издавать на свой счет книги

философского содержания. Ученый прилагал все усилия к тому, чтобы показать,

что его взгляды не противоречат официальной идеологии. Однако без конца так

продолжаться не могло. Книги, подобные "Причине космоса", становились все

более и более одиозными. Началась усиленная обработка глухого

семидесятипятилетнего старика. И наконец, "с 1931 года он прекращает

публикацию своих работ на философские темы" (Брюханов В. А. Мировоззрение

Циолковского. Цит. соч. С. 62). Но даже в обстановке атеистической

пропаганды и морального давления Циолковский так и не стал материалистом,

хотя делал много словесных уступок официальной идеологии. "Несомненно, -

уверяют нас, - что если бы Циолковский... прожил дольше, то он перешел бы

полностью на позиции диалектического материализма" {Брюханов В. А. Цит. соч.

С. 63).

Но это лишь самоутешение. Циолковский умер 78 лет. Восемнадцать лет его

послереволюционной жизни мало что изменили в его взглядах. Откуда же

надежда, что в дальнейшем дело пошло бы "успешнее"? Или автор этого прогноза

имел в виду, что ученый, дожив до мафусаиловых лет и умственно ослабев, стал

бы легкой добычей атеизма? Но это была бы победа сомнительной ценности.

x x x

В заключение остановимся еще на одной проблеме, связанной с именем

Циолковского: проблеме космических полетов. По сути дела, это - вопрос чисто

научный, не имеющий прямого отношения к религии, но в атеистической

литературе мы очень часто сталкиваемся с утверждением, будто космические

полеты нанесли удар по религии. "С созданием искусственных тел, -

провозглашают атеисты, - рушатся религиозные вымыслы о "тверди небесной", о

"рае на небе", где якобы обитают боги, ангелы, души праведников и т. п.

Космическое пространство оказывается именно таким, как его представляет

наука, а не религия" (Варваров П. Спутники и религия. - В кн.: Завоевание

космоса и вера в бога. М., 1964. С. 18). Прежде всего в этой невежественной

декларации остается открытым вопрос - о какой "науке" и о какой "религии"

идет речь? Ведь именно наука древности учила о "тверди" и о центральном

положении Земли. Религия же, как мы видели (см. приложение 2), не имеет

прямого отношения ни к одной космогонической теории. Религиозные люди во все

века представляли себе устройство видимой Вселенной в соответствии с уровнем

знаний своей эпохи. И если теперь система Птолемея кажется нам неверной, то

откуда мы знаем, что скажут о нынешней космологии люди через две тысячи лет?

В хрущевское время журнал "Наука и религия" опубликовал рисунок, на

котором изображены искусственные спутники Земли с "поэтической" подписью:

"Всю вселенную обошли - нигде бога не нашли". Это равноценно тому, как если

бы, исследовав мозговые клетки и не найдя там мысли, нам заявили бы, что ее

вообще не существует.

Когда в религиозной терминологии употребляют слово "небо" - имеют в

виду духовный план бытия, а вовсе не физическое пространство. В каком

богословском сочинении XX или XIX века нашли атеисты утверждение, что "души

праведных" обитают где-то на Луне или на возможных орбитах ракет? Одним

словом, аргумент "спутники не обнаружили Бога" обнаруживает лишь невежество

людей, его выдвигающих, или же их намеренную недобросовестность.

Еще более странным представляется другой антирелигиозный аргумент:

"Атеисты первые вышли в космос". Не есть ли это свидетельство в пользу их

правоты? В таком случае, почему бы не предположить, что астрономические

достижения древних греков или вавилонян есть доказательство правоты культа

Аполлона или Бэла? Или, может быть, открытия Кеплера повысили значимость

астрологии, которой этот ученый увлекался? Наука - это не идеология. Она в

прямом смысле "беспартийна" и интернациональна. Она принадлежит всему миру,

людям всех убеждений, сторонникам любой философской или политической

доктрины. Развитие техники не есть изолированный процесс. Прежде чем был

расщеплен атом или вышел на орбиту спутник, была проделана работа многих

поколений ученых всех стран. Если бы не было Эвклида, то не было бы

современной математики и многих достижений техники. Одно открытие

подготовляет другое. И никто не имеет права претендовать здесь на монополию.

Для верующих людей космические исследования не кощунство, а "замечательный

рубеж в истории науки и завоеваний человека", как недавно писала об этом

центральная ватиканская газета. Другое дело, когда наука используется в

целях пропаганды. Но эти цели уже сами по себе носят не научный, а

"идеологический" характер.

Нередко приходится слышать вопрос: почему Библия ничего не говорит об

обитателях других небесных тел? Но прежде чем обвинять Библию, нужно