Читать онлайн «Очерки по истории церкви». Страница 31

Перед лицом смерти святого Игнатия особенно ясно почувствовалось единство жизни христианской, разлившейся во всем мире. Епископ Сирии оказался свой, родной среди малоазийцев, в Македонии, в Риме. Это было зрелище, совершенно неизвестное язычеству: многих оно поражало и привлекало, иных раздражало (ср. Тертуллиан. Апология, 39; «Октавий»)[134]. «Как они любят друг друга», — говорили язычники с удивлением. «Между ними какая-то как бы любовная связь». Многим язычникам столь непривычное явление казалось чем-то болезненным и даже преступным и развращенным, казались немыслимы чистые и сильные чувства среди посторонних друг другу людей.

Зато многие, испытав на себе и на своих близких силу христианской любви, сами обращались в христианство (И устин, II Апология).

С исключительным вниманием встречен святой Игнатий в Смирне. Смирна с Ефесом, которых разделяли не более 60 верст, были центром Малой Азии, где тогда всего более пустило корни и процветало христианство. В Смирну собрался повидать святого Игнатия целый собор окружных епископов и выдающихся христиан. Здесь был близкий святому Игнатию по духу святой Поликарп, епископ Смирнский, видный ученик апостола Иоанна; сюда собрались епископы и представители окружных Церквей и, что особенно было дорого святому Игнатию, сюда прибыли ефесяне — его «соучители», соученики апостола Иоанна. «Когда вы услышали, что я связан в Сирии за общее имя и упование, вы поспешили видеть меня», — писал им святой Игнатий [Ефес. 1].

Прибыв в Смирну, ефесяне вместе со святым Поликарпом проявили особую заботливость о святом мученике. «Они успокоили меня во всем вместе с Поликарпом, епископом Смирнским», — отмечает, выделяя их из остальных Церквей, святой Игнатий [Магн. 15].

В Смирне много усердия и заботы о святом Игнатии и его спутниках проявили женщины. Это видно из многочисленных приветствий им в конце Послания к Смирнянам, которое пишет святой Игнатий. Это подтверждает и сатирический рассказ Лукиана Самосатского о «Перегрине Протее», многие черты которого, как думают, взяты из жизни святого Игнатия. С особым благоговением относились к Перегрину «старые женщины и вдовы».

В Смирне «не постыдились и не погнушались», говоря словами самого святого Игнатия, узами мученика и его спутников люди самого разнообразного общественного положения: жена эпитропа[135] и Анна — сестра блюстителя общественного порядка в Смирне.

Правда, бывали и такие случаи, когда, например, в Филадельфии, находились «не почтившие» спутников святого Игнатия. Вспомним и Вифинию, где многие христиане старательно порывали свою связь с христианами в минуту опасности.

О некоторых собравшихся повидать святого Игнатия в Смирне сохранились его собственные отзывы. Так, например, об Олибии, епископе Траллийском, он пишет Траллийцам: «в вашем епископе самая наружность весьма поучительна, а кротость исполнена силы. Думаю, что сами неверующие уважают его» (Трал. 3). «Вот я, — пишет он в Ефес, — во имя Божие принял многочисленное общество ваше в липе Онисима, мужа несказанной любви, вашего по плоти епископа. Любите его, умоляю вас Иисусом Христом, и все будьте подобны ему: ибо благословен Тот, Который даровал вам быть достойными иметь такого епископа…» (Ефес. 1).

Не говоря уже о святом Поликарпе, с которым его связывала, видимо, давняя дружба, святой Игнатий в эти немногие дни свидания в Смирне сблизился с целым рядом епископов и мирян и через них мог войти в круг жизни целых Церквей. Проводы идущего на смерть старца, силою веры и любви этого замечательного человека, получили неожиданное и глубокое значение. Не изнемогающего от тяжелого пути старика встретили малоазийцы, — хотя мы знаем, что от Сирии до Рима ночью и днем, на суше и на море терпел он тяжелый путь, терпел и от отряда воинов, его сопровождавших… Не подавляла его и ожидаемая казнь. Напротив: это ожидание воодушевляло и просветляло его дух. «Теперь только начинаю быть учеником (Христовым)», — пишет он с дороги [Рим. 5]. Ревность по Боге, любовь, которой в нем всегда, видимо, был избыток, теперь, под влиянием пережитого, стала как бы переливаться через край. «Живой пишу вам, горя желанием умереть» [Рим. 7].

Таковы были его чувства в тяжелой дороге. Они не могли не возвышать дух окружавших и провожавших его; тем более что стремление к смерти не было для святого Игнатия пренебрежением жизнью и живыми. Это было устремление к Богу истинной жизни и любви. Поэтому одновременно он пишет Церквам: «Я весь изливаюсь в любви к вам» (Филад. 5). И это не были пустые слова. Его послания, благодарственные и учительные, которые он пишет Церквам и епископам, проявившим заботу о нем, лучше всяких уверений свидетельствуют, как внимательно входил он в духовные нужды Церквей, погружался в их жизнь. В Смирне, где он побывал лично, он многих и помнит, и знает по имени; знает целыми семьями (например, дом Тавии, которой желает «утверждаться в вере и любви» [Смирн. 13]; он помнит жену эпитропа со всем ее домом и детьми [Поликарпу, 8] и т. д.). Но и о тех Церквах, среди которых он не был, он успел расспросить, узнать. Ему известно их поведение, образ мыслей, он радуется успехам одних, озабочен опасностями, окружающими других. «Узнал я, — пишет он траллийцам, — что вы со всем постоянством держите непорочный и согласный образ мыслей, не во внешнем только повелении, но как природное ваше свойство. Это открыл мне епископ ваш Поливий» (Трал. 1). В Ефес он пишет: «Узнал я, что некоторые пришли оттуда (с еретической стороны) к вам с злым учением; но вы не позволили рассеивать его между вами, заградивши ваш слух» [Ефес. 9]. Приветствуя эту их твердость, святой Игнатий говорит: «Оттого-то я и радуюсь тому, что удостоился письменно беседовать с вами и разделить с вами радость мою». «Сам Онисим (их епископ) чрезвычайно хвалит ваше благочинное о Боге поведение» (Ефес. 9 и 6).

Повидавшись с епископами и другими представителями христиан, внимательно осведомившись о положении в Церквах, святой Игнатий пишет каждой Церкви соответственно ее нуждам и ее духовной силе.

К ефесянам, как окрепшим в духовной жизни, он пишет о тайнах христианской веры и собирается в другом Послании еще углубить свою беседу.

Совершенно иначе пишет он траллийцам — он их оберегает как младенцев в духовном и отказывается говорить о небесном, чтобы не отяготить их.

Хотя, конечно, некоторые мысли, основные для святого Игнатия, объединяют все эти Послания.

Из Смирны святой Игнатий пишет четырем Церквам: Ефесской, Магнезийской, Траллийской и Римской. Покинув Смирну, из Троады он пишет еще три Послания: два в Смирну — Смирнской Церкви и отдельно ее епископу Поликарпу и третье — Церкви Филадельфийской. Писал ли он еще кому, это остается спорным вопросом. Об этом мы надеемся поговорить в иной связи. Через все семь указанных Посланий проступает его особая близость с Церковью Ефесской и со святым Поликарпом, с теми, которые, как и он, напоены были учениками апостола Иоанна. Все ему дороги, все Церкви утешили его во всем телесно и духовно (Трал. 12); но с учениками апостола Иоанна, ефесянами и святым Поликарпом он связан какими-то особенно тесными узами. Об ефесянах он прежде всего вспоминает, когда пишет приветствия Церквам (Магн. 15); это они прежде всего, с Поликарпом, епископом Смирнским, успокоили его всем; и любит он их, по его собственным словам, так же, как и Поликарпа («любя Поликарпа, как и вас» — Ефес. 21). Ефесянами он пользуется, чтобы рассеять свои Послания: они для него едут из Смирны в Рим, из Троады в Смирну. Ефесян Крока и Вурра он неоднократно с нежностью выделяет из числа тех, кто обслуживает его нужды. Все Послание к Ефесянам проникнуто особой теплотой и вместе возвышенностью мысли.

Мы уже отмечали в обзоре жизни Малоазийских Церквей, что Послание это говорит об особенном процветании Ефесской Церкви. Первая часть Послания написана к ним как к ученикам апостола Павла, основателя их Церкви, а вторая половина как бы овеяна мыслью о безмолвствующем среди них апостоле Иоанне, она говорит о безмолвии и о тайнах Божиих, которые совершились и открываются в безмолвии. Кто это, как не апостол Иоанн, «кто приобрел слово Иисусово» и «истинно может слышать и Его безмолвие» (см. гл. 15 Послания к Ефесянам). Хронология наиболее веских древних писателей, касавшихся жизни апостола Иоанна, подтверждает это понимание слов святого Игнатия (по святому Иринею, он в Ефесе дожил до времен Траяна; будучи моложе Спасителя, — прожил, по святому Ипполиту, до 110 лет; по Епифанию дожил до 19 г. царствования Траяна, т. е. 117 лет; мученичество святого Игнатия было, вероятно, не раньше 106 г. и не позднее 116 г.). Не на исключительную ли старость Апостола указывает конец Евангелия от Иоанна, когда говорит, что некоторые думали, что он вовсе не умрет (Ин. 21)? Но обо всем этом мы говорим подробнее в очерке жизни апостола Иоанна и в отделе о Малоазийских Церквах. Здесь же отметим те черты Послания к Ефесянам, которые обрисовывают самого святого Игнатия и его образ мыслей.