Читать онлайн «История папства». Страница 66

Значительное ослабление позиций католицизма в конце XVI в. папство пыталось компенсировать путем активизации деятельности инквизиции. Усилились жестокие преследования всякого вольного слова, свободной мысли. Долгие годы в застенках инквизиции томился мужественный борец за свободу своего народа, родоначальник утопического коммунизма Томазо Кампанелла. По обвинению в ереси 17 февраля 1600 г. был сожжен живым на костре осужденный инквизицией Джордано Бруно.

Еще будучи монахом, Бруно вызвал преследование со стороны доминиканцев за отрицательное отношение к учению о троичности и воплощении бога. Впоследствии Бруно стал устно и печатно распространять атеистические идеи, он резко выступал против католицизма, называя его "торжествующим зверем". Бруно нападал и на церковь вообще, эту "матерь и дочь мрака и заблуждений", не делая исключения и для протестантизма, который он обвинял в "узком фанатизме". Особенно возмущала Бруно столь ревностно проповедовавшаяся церковью вера в различные авторитеты. Он издевался над теми, кто смотрит на окружающий мир "чужими глазами" и вечно ссылается на "бедного Аристотеля", "которого они не понимают и никогда не читали". "Авторитет,- говорил Бруно,есть познание при чужом свете", истина добывается сомнением во всем, обращением к собственному разуму; прежде всего необходимо "прогнать сон и тучи многих измышлений, которые затмевают ум". Но основное "преступление" Бруно состояло в том, что он разделял и развил взгляды Коперника в области астрономии и своим учением о множественности миров нанес сокрушительный удар теологии. Этого было достаточно, чтобы он был приговорен к сожжению на костре. Сам Коперник избежал такой участи, так как не напечатал при жизни ни одного своего сочинения. Когда его преданный ученик Иоахим Ретик опубликовал в 1539 г. краткое изложение системы мира Коперника, то вызвал страшный гнев церкви - не только католической, но и протестантской. Лютер и Меланхтон, которые одновременно с Ретиком состояли профессорами в Виттенберге, никак не могли примириться с "изменой" своего товарища по университету, перешедшего к изучению "проклятой" астрономии. Особенно их возмущало, что Коперник по настоянию именно Иоахима Ретика опубликовал за несколько дней до смерти свое произведение "Об обращениях небесных кругов", которое дало "отставку теологии". "С этого времени исследование природы по существу освободилось от религии... развитие науки пошло гигантскими шагами".

Впоследствии Галилео Галилей (1564-1642), обосновавший принцип небесной механики, сделался приверженцем системы мира Коперника и в частном письме от 1613 г. к аббату Кастелли отстаивал взгляды Коперника против нападок церкви. Письмо это попало в руки инквизиции, объявившей учение Коперника еретическим и принудившей Галилея дать торжественное обещание не защищать и не распространять впредь этого учения. В 1632 г. Галилей, рассчитывая, что решение инквизиционного трибунала не будет строго соблюдаться, опубликовал сочинение "Диалог" в виде разговора собеседников, посвященное системам Коперника и Птоломея.

В лице Простака (Симпличио) из "Диалога" иезуиты увидели самого папу Урбана VIII, считавшего, что "всемогущество бога нельзя ограничить никакой необходимостью", и возобновили процесс против Галилея. Он был немедленно арестован инквизицией в Риме. Хотя Галилей выразил готовность дополнить "Диалог" категорическим опровержением учения Коперника и даже принес публичное покаяние в церкви св. Марии, он был объявлен "узником инквизиции". В этом "звании" он пробыл девять лет; ему были запрещены разговоры о движении Земли и печатание каких-либо трудов. Слепой, он по-прежнему оставался "узником инквизиции" в Риме и лишь незадолго до смерти ему разрешено было переехать к себе.

Трагической оказалась судьба Джулио Чезаре Ванини, одного из ранних учеников и последователей Джордано Бруно. Ванини преподавал философию преимущественно в Лионе и Тулузе и был заподозрен в атеизме. Хотя он написал в целях рассеяния подозрения специальную работу против атеизма, церковь нашла и в этой книге много предосудительных мыслей, и Ванини оказался в числе подозрительных людей. Когда в 1616 г. он опубликовал книгу "О поразительных тайнах природы", в которой развивались пантеистические идеи, он был обвинен в атеизме и затем приговорен к сожжению. Ванини предварительно должен был всенародно покаяться, стоя одетым в саван и с факелом в руке; затем его должны были влачить лошадью на плетенке, отрезать ему язык, "изрыгавший кощунство", а после этих надругательств и мучений его надлежало удушить и сжечь на костре. Ванини, услышав, что он должен покаяться перед богом, королем и судом, заявил: "Нет ни бога, ни дьявола, так как если бы бог был, я попросил бы его поразить молнией парламент, как совершенно несправедливый и неправедный, если бы был дьявол, я попросил бы его также, чтобы он поглотил этот парламент, отправил его в подземное царство, но так как нет ни одного, ни другого, я ничего этого не делаю". Приговор над 34-летним мучеником науки был приведен в исполнение в феврале 1619 г. Он был живым сожжен на костре.

Глава двенадцатая. Внешняя политика папства в конце XVI - первой половине XVII в

I

На бесплодном, широко распахнутом плато Центральной Испании расположен огромный дворец-монастырь Эскуриал, построенный по приказу Филиппа II в память мучений св. Лаврентия. Еще ныне в Эскуриале показывают то место, где обычно, с протянутой вперед больной ногой, под сенью огромного золотого креста, чеканки самого Бенвенуто Челлини, холодный, жестокий фанатик Филипп II, следя через специально сделанное в стене отверстие за богослужением у алтаря, мучительно вынашивал свои "грандиозные" планы во славу и честь католической религии и ее рыцарски верной союзницы Испании.

Потопить в море крови Нидерландскую революцию, задушить английскую королеву Елизавету, посадить на ее место Марию Стюарт, с корнем уничтожить англиканскую церковь, провозгласить испанского принца французским королем вместо только что убитого Генриха III, изгладить воспоминание о галликанской, не подчиняющейся папизму церкви, вернуть Германию в лоно католицизма, очистить христианский мир от турок - все это не только произносилось вслух Филиппом II и всей испанской феодально-клерикальной партией, но передавалось почти как приказ бесчисленным агентам королевской и католической политики. А навстречу этим приказам шли в Эскуриал вести, которые воспринимал на том же кресле, у того же отверстия и под тем же знаменитым крестом, по-прежнему сумрачный и неподвижный Филипп II. Вести эти гласили о казни Марии Стюарт, о гибели "непобедимой" армады, о победах политики английской королевы Елизаветы, о торжестве Нидерландской республики в ее борьбе против испано-католического абсолютизма, об усилении протестантов в ряде местностей Германии, Дании, Швеции и Норвегии, о поражении испанских войск во Франции и успешном продвижении войск, руководимых еретиком-гугенотом Генрихом Бурбоном, унаследовавшим после убийства короля Генриха III французский трон. Эти вести означали крушение испано-католических планов Филиппа II. Было над чем задуматься и папству, связавшему свою судьбу с судьбой Филиппа II, другими словами - с судьбой феодально-клерикальной реакции.

Вследствие потери папством влияния в ряде государств, а также роста буржуазии внутри католических стран материальные силы Рима были сильно подорваны. Папству было необходимо думать о надежном союзнике. С мертвецом, говорил Сикст V, не заключают союзов, а Испания казалась ему мертвецом: "уже слишком много авансов выдавала она небу",- не придется ли святейшему престолу расплачиваться за эти авансы? Перед взором Сикста V стал вырисовываться новый союзник, который раньше или позже должен был бы заменить глубоко погрязшую в феодальных порядках Испанию. Некогда могущественная Испания в конце XVI в. быстро шла к упадку. За несколько лет население города Толедо уменьшилось на 8 тыс. человек; город Медина-дель-Кампо настолько обеднел, что не мог платить налогов. Шерстяное производство в Куэнке совершенно захирело, а шелковые фабрики в Севилье, Сеговии, Толедо, Гренаде в большинстве случаев были закрыты. Нищета, распространившаяся подобно моровой язве, война, лишившая Испанию одного миллиона людей, страшные эпидемии, эмиграция, уводившая ежегодно из Испании до 40 тыс. человек, изгнание маранов и морисков (евреев и арабов, принявших внешним образом католическую религию) и свирепые преследования инквизицией всех, заподозренных в какой-либо "ереси", - таковы были, по донесению венецианских и генуэзских посланников, живших при испанском дворе, последствия той политики, которую проводила в течение ряда лет феодально-католическая придворная камарилья в царствование Филиппа II и его преемников. "Таким образом, абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы вообще, должна скорее быть отнесена к азиатским формам правления..." - писал К. Маркс. "Но в других больших государствах Европы абсолютная монархия выступает как цивилизующий центр, как объединяющее начало общества. Там она была горнилом, в котором различные элементы общества подвергались такому смешению и обработке, которое позволило городам променять свое средневековое местное самоуправление на всеобщее господство буржуазии и публичную власть гражданского общества. Напротив, в Испании аристократия приходила в упадок, сохраняя свои худшие привилегии, а города утрачивали свою средневековую власть, не приобретая значения, присущего современным городам".