Читать онлайн «История теологии». Страница 80

третьего — продолжение рода и подготовка взаимной поддержки.

Порядок спасения, имеющий начало во времени, также завер-

шается во времени. В то же время его назначение и цель находит-

ся за пределами времени, в вечной жизни. Эсхатология, учение о

событиях последних дней, занимает важное место в догматике

ортодоксии. Конец существования человека (микрокосма) —

смерть, когда тело отделяется от души и распадается в могиле. В

конце времени, «в последний день», произойдет воскресение

272

мертвых, за которым последует последний суд, когда каждому

воздастся по делам его земной жизни. Так же как жизнь человека

заканчивается смертью, весь существующий мировой порядок

(макрокосм) идет навстречу своей гибели. Она произойдет в огне,

который поглотит и уничтожит все («consummatio mundi»). В веч-

ном существовании, которое наступит вслед за концом времени,

творивших зло ожидает вечная смерть, а творивших добро — веч-

ная жизнь. Вокруг этих основных пунктов в контексте их изложе-

ния в Библии формируются представления о близкой кончине мира

и о завершении порядка спасения.

БОРЬБА С СОЦИНИАНСТВОМ

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

В XVI века из Италии стало распространяться антитринитар-ное

учение. В Зибенбюргене и Польше, где не было гонений со

стороны церкви, оно породило организованные конфессии.

В Польше несколько разрозненных групп были объединены в одну

благодаря усилиям ФАУСТА СОЦИНА (Sozzini, лат. Socinius, ум.

1604), который также стал ведущим богословом этого направления.

Уже с середины XVII века «социнианство» в Польше было

запрещено и с тех пор не существует как конфессия. Однако в

истории теологии оно играет важную роль: своей радикальной

критикой догматов церкви социнианство готовит путь для

рационалистического богословия эпохи Просвещения, а также во

многих отношениях предвосхищает современное отношение к

религии.

Опровержение взглядов социнианства является важным направ-

лением в традиции лютеранской ортодоксии. Социнианство, во

многих отношениях основанное на наследии номинализма позднего

Средневековья и гуманизма эпохи Возрождения, исходит из того,

что догматы или содержание Писания (авторитет которого

формально признается) должны быть обоснованы с точки зрения

здравого человеческого рассудка. Поэтому отвергаются те поло-

жения вероучения, которые считаются противоречащими разуму.

При толковании Писания основными критериями становятся ра-

циональная понятность и нравственная польза.

Как уже было сказано, социнианство антитринитарно: отверг-

нута божественность Сына и Духа. Христос считается лишь чело-

веком с пророческой миссией. Дух воспринимается лишь как бо-

жественная «сила». Места Писания, говорящие против такой точки

зрения, перетолковываются радикальным образом. В противовес

этим рационалистическим тенденциям ортодоксальные богословы

резко настаивают на принципе Писания, который является

от-

273

правной точкой их теологии. Социниане в действительности дела-

ют разум высшей нормой.

В учении о человеке социнианство является пелагианством:

Адам не был сотворен бессмертным; богоподобие человека, не

утраченное при грехопадении, состоит лишь во владычестве над

творением; отрицается первородный грех, человеку приписывается

свобода воли для послушания Богу; «помощь благодати» («auxilium

gratiae») воспринимается лишь как выражение угроз и обетовании,

провозглашаемых в проповеди. Как видно из сказанного, во всех

этих пунктах богословие ортодоксии вступает в непримиримое про-

тиворечие с социнианством.

Однако значительнейшие противоречия возникли в контексте

учения о примирении. Социнианство подвергает глубокой критике

ортодоксальную концепцию сатисфакции. Они считают, что

праведность Божия не есть та праведность, которая требовала бы

искупления грехов. Таким образом, праведность — это не «суще-

ственное», свойственное природе качество; она лишь характеризу-

ет действия Бога во внешнем мире. Бог может по свободной воле и

«абсолютной благости» даровать прощение и вечную жизнь тем,

кто верует и стремится жить праведно. Соответственно, они отри-

цают, что послушание Христа имеет заместительную ценность и

что Его смерть есть искупление вины человека. Крестная смерть

рассматривается лишь как доказательство послушания Иисуса,

воскресение подтверждает то, что Он послан Богом. Места Писа-

ния, говорящие о примирении, искуплении и т.д., получают вольное

толкование. Деяние Христа состоит лишь в том, что Он показывает

нам путь лучшей жизни пред Богом. В этом и заключается

«примирение».

Против этих утверждений богословие ортодоксии выдвигает,

среди прочих, следующие положения: Бог обладает «существен-

ной» праведностью, в соответствии с которой грешник должен

быть наказан. В то же время, Бог по Своему милосердию желает

пощадить род человеческий. Наказание, заслуженное грешником,

переносится на Христа. Тем самым Бог может пощадить грешни-

ка, не поступая против Своей праведности. Происходит «чудесное

соединение божественной праведности и милосердия» («mirabile

temperamentum justitiae ас misericordiae divinae», Герхард, Loci, 7, 47

b). Христос предстает как посредник между Богом и человеком,

искупитель, как «искупление за грехи наши», освободившее нас от

проклятия закона, от Божия гнева и от вечного осуждения.

274

По этой причине, Христос характеризуется как «causa meritoria

justificationis», Тот, кто Своей заслугой осуществляет наше оправ-

дание. Его смерть есть «satisfactio vicaria».

В этом вопросе, как и во многих других пунктах (например,

можно упомянуть учение о Таинствах, в котором отвергается рож-

дение свыше при крещении младенцев, а также реальное присут-

ствие Христа в Причастии), социнианство выступает с рационали-

стической критикой догматов. В несколько иных формах и в более

благоприятных условиях эта критика будет часто повторяться в но-

вую эпоху, которая наступит с приходом пиетизма и Просвещения.

Отдельные черты современного протестантского истолкования

христианства уже полностью сформировались в социнианстве.

31. ПИЕТИЗМ МЕСТО ПИЕТИЗМА В ИСТОРИИ ТЕОЛОГИИ

из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ

Пиетистское течение, которое проникает в лютеранские регионы

к концу XVII века и способствует распаду или внутреннему пре-

образованию традиции лютеранской ортодоксии, является не прос-

то реакцией против некоторых слабостей господствующей

церковной жизни, но и приносит новый богословский взгляд,

укорененный в новом отношении к действительности и несущий в

себе семя взглядов современной эпохи. Среди исследователей,

вопрос об отношении пиетизма к предшествующей и последующей

традиции до сих пор остается спорным. Приведем некоторые точки

зрения.

Поскольку пиетизм подчеркивает живое благочестие и указыва-

ет на недостаточность объективного богословского знания, у него

есть множество предшественников в более раннем лютеранстве,

например, Иогпнн Арндт и Иоганн Герхард в начале XVII века,

Теофил Гроссгебауэр и Генрих Мюллер (оба из Ростока) во второй

половине столетия. В действительности, ведущие богословы

ортодоксии вполне понимали практическую цель теологии, а также

стремились добиться улучшения нравов. Многие представители

строгой ортодоксии также положительно отнеслись к реформа-

торским предложениям Шпенера в «Pia desideria» (1675).

В то же время в пиетизме проявляются новые тенденции, ко-

торые противоречат фундаментальным предпосьшкам

ортодоксального богословия. Со временем новые идеи

выражаются с большей ясностью. Продолжительные и

ожесточенные споры между представителями ортодоксии и

пиетистами явно свидетельствуют о глубине пропасти между

двумя взглядами.

275

Откуда исходят новые идеи пиетизма? Исследователи указыва-

ют на ряд представлений и течений (также вне

лютеранства), с которыми можно связать идеи пиетизма,

например, католическая мистика, а также некоторые явления в

реформатском богословии (принципы толкования Библии Гротиуса

и Коссеюса), проповеди Лабадиеса или так называемый

прециссизм в Голландии. Другой источник, который часто

упускают из виду, — рассмотренное выше социнианство. Но в

связи с этим также следует учитывать то, что новое течение не

всегда можно исчерпывающе объяснить на основании прошлого, —

оно содержит нечто принципиально новое, происхождение которого