Читать онлайн «Сектоведение». Страница 25

Мормоны и иеговисты будут объединены по возрастному признаку, а отечественные тоталитарные секты (из-за весьма заметной общей для всех них постсоветской доминанты) — по географическому[39] и, наконец, сайентология и мунизм — слишком эклектичные системы, чтобы поддаваться какой-либо классификации, — будут представлены в отдельном блоке как послевоенные секты — детища эпохи холодной войны, борьбы против коммунизма и противостояния спецслужб, столь успешно отражавшихся и пародировавшихся тогдашней поп-культурой.

Глава о движении “Нью эйдж” будет заключать наше обозрение.

В этой главе речь пойдет о мормонах — самой “старой” из новых сект. С богословской точки зрения, ее можно охарактеризовать как синкретическую неоязыческую оккультную секту с милленаристским (хилиастическим) уклоном, активно занимающуюся политической деятельностью. Впрочем, последняя черта характерна для всех сект представленных в этой книге.

Генерал Лебедь, став секретарем Совета безопасности, решил выступить с патриотическим заявлением против сект и в ходе своего выступления обозвал мормонов “плесенью”. Почему именно мормонов никому неведомо; видно, так повернулся тяжелый генеральский язык. Но вскоре он об этом пожалел: на него немедленно было оказано сильнейшее давление со стороны США, где мормоны представлены во всех органах власти и властных структурах и являются мощным лобби. Вскоре Лебедю пришлось униженно извиняться; продолжал извиняться он и через несколько лет после инцидента. Все это очень грустно, потому что создало лишнюю рекламу для мормонов, а между тем, определенный повод для беспокойства их деятельность в России дает. Другое дело — не владея информацией, не стоит делать публичных заявлений.

Мормонские миссионеры выглядят всегда одинаково: черные брюки, белые рубашки, скромный галстук, на груди черная бирочка, на которой написано, к примеру: “старейшина Джонсон” или “старейшина Стивене”. Ходят они всегда парами, часто с темными рюкзаками за спиной. Обычно это очень молодые ребята, лет 19–20, коротко постриженные, с военно-спортивной выправкой. В Москве мне как-то встретились даже “старейшина Щукасевич” и “старейшина Опанасенко”. Они тоже были иностранцами — один из Белоруссии, а другой со Львовщины.

В России мормонов, как правило, принимают за одну из протестантских деноминаций. Сами они очень этому рады и всегда настаивают, что являются христианами, а если и отличаются от других, то только подчеркнутым консерватизмом, идеальными семейными устоями, строгой нравственностью и вообще образцовой показательностью во всех отношениях. Всегда гладко выбритые, аккуратно постриженные, строго одетые — просто образец консервативного добропорядочного человека и гражданина.

Вся жизнь мормонов очень строго регламентирована: в воскресенье у них богослужение, причастие и церковная школа, в понедельник — семейный день: все должны проводить его в кругу семьи и играть в спортивные игры, чаще всего в волейбол (и все играют), вереду— молитвенное собрание.[42] Специально назначенные надзиратели (в России их называют “домашние учителя”) ежемесячно посещают дом каждого прихожанина и проверяют, живет ли он, как положено настоящему мормону.

Интересно, что каждый мормон обязан иметь дома годовой неприкосновенный запас продуктов. Каждый год этот н/з обновляется. Хранилища продуктов (а также одежды и всего необходимого для хозяйства) имеются в каждом мормонском селе или городе. Это все предназначено для тяжелых времен перед Вторым пришествием, когда остальной народ будет умирать от голода. Благодаря этим запасам мормоны смогут безболезненно пережить последние времена и среди вымирающих от голода “язычников” (то есть не мормонов)[43] спокойно дожидаться Второго пришествия и Страшного Суда, который вообще-то для добропорядочного мормона совсем и не должен быть страшным. В этом они абсолютно убеждены.

Один московский священник как-то сообщил мне, что принимал в Церковь бывших мормонов, обратившихся в Православие, без Крещения, лишь через Миропомазание, как “реформатов”. Это было ошибкой, потому что мормоны — не реформаты и не протестанты, а языческая секта, и принимать их нужно только через Крещение, по образцу того, как принимают язычников.[44]

Официальное название этой секты — “Церковь Иисуса Христа святых последних дней”. Основателя ее зовут Джозеф (Иосиф) Смит. Он родился в 1805 г. в местечке Шарон, штат Вермонт, в США. В 1816 г. его семья переехала в городок Пальмира (штат Нью-Йорк), где и прошла юность будущего мормонского “пророка”. Вот как американский исследователь описывает обстановку тех лет:

Первая половина XIX в. была весьма плодотворна как для появления новых религиозных движений, так и для широкого роста различных протестантских деноминаций. В 1817 г. Дженима Уилкинсон, считавшая себя Христом, основала религиозную колонию всего в двадцати пяти милях к югу от Пальмиры, Нью-Йорк, в общине под названием Иерусалим. Группа Джен и мы стала известной под названием “Общественные всеобщие друзья”. Баптисты поселились в штате Нью-Йорк и начали делиться на мелкие секты. Между 1814 и 1830 гг. были созданы такие группы, как “Реформированные баптисты”, “Твердопанцирные баптисты”, “Баптисты свободной воли”, “Баптисты седьмого дня”, “Мойщики ног”, и целый ряд других баптистских групп.

В конце 1830 гг. самой многочисленной деноминацией в США стали методисты. Их число возросло с менее чем 15 тыс. в 1785 г. до почти 900 тыс. к 1839 г. Пресвитериане в начале XIX в. проживали компактно на Восточном побережье; лишь несколько их церквей были в Кентукки и в Пенсильвании. К1820 г. они настолько евангелизировали район к западу от Аллеганских гор, что получили разрешение основать Питтсбургский Синод. В момент своего создания Синод состоял из 216 общин и 94 пасторов.[45]

Джозеф Смит рос посреди всего этого религиозного брожения. Семья его была настолько бедна, что соседние фермеры не очень общались с ними, хотя и сами были весьма небогаты. Если вспомнить, что в Америке, особенно в северных штатах, царило мнение, что подлинное благочестие вознаграждается Богом и бедные люди — это неудачники, которые наказаны за свои грехи, то такое отношение соседей к семье Смитов становится понятным. Может быть, в данном конкретном случае это мнение было справедливым, потому что хотя формально Смиты были христианами, в церковь они не ходили, считая, что ни одна из церквей не содержит истины: ее можно найти лишь в личных отношениях с потусторонним миром. По-своему они были людьми религиозными; все семейство было склонно к экзальтации и различным “видениям”. Были такие “видения”у отца—то ли во сне, то ли наяву, об этом рассказы вала мать Джозефа Смита.

У Смитов было семеро детей. Так как семья была очень бедна, в ней часто шли разговоры об индейских сокровищах, которые где-то закопаны и которые надо только найти и раскопать, и тогда они, наконец, разбогатеют. В первой половине XIX века в Америке был бум кладоискательства: все искали индейские сокровища (вспомним хотя бы историю Тома Сойера, в конце концов нашедшего “клад” индейца Джо), и Джозеф с детства ходил и всюду искал клады. У него даже был “магический камень” (какой-то необработанный кусок кристаллического вещества местного происхождения), который должен был показать ему, где зарыт клад. Не получив никакого образования и всю жизнь оставаясь полуграмотным, юный Смит обладал незаурядной силой убеждения, и ему удалось внушить окружающим, что этот магический камень может отыскивать клады. Какой-то фермер даже приехал издалека, чтобы попросить Джозефа найти минеральные ископаемые на принадлежащей ему земле.

Вот важное свидетельство о семействе Смитов, подписанное шестьюдесятью двумя жителями Пальмиры, штат Нью-Йорк, знавшими их лично:

Мы, нижеподписавшиеся, были знакомы с семьей Смитов в течение ряда лет, когда они жили неподалеку, и мы без колебаний заявляем, что считаем их лишенными моральных качеств, которые могли бы вызвать к ним доверие общества. Они были особо знамениты своими иллюзорными проектами, много времени проводили за раскопками кладов, которые, по их мнению, были зарыты в земле, и по сей день рядом с их домом сохранились следы их постоянных занятий поисками спрятанных сокровищ. Иосиф Смит-старший и его сын Иосиф особенно отличались отсутствием моральных качеств и приверженностью к порочным привычкам.[46]