Читать онлайн «Теологический энцеклопедический словарь». Страница 65

Единство Библии. Уникальной Библию делает, в частности, ее единство, прежде всего - единство обоих Заветов. "Попытка рассмотреть оба Завета в их единстве стала протестом против чрезмерной специализации, характерной для американских и британских библеистов предыдущего поколения" (Чайлдс). "Библейские теологи" не искали подтверждений единству Библии в сфере аллегорий, типологии или христологии. Их интересовало скорее единство в различиях, " единство божественного откровения, данного в историческом контексте и через человеческую личность" (Роули), "высшее единство" (Дентан) или "керигматическое единство" (Гленн).

Откровение в истории. Немаловажной была и другая концепция "Библейской теологии" - концепция божественного откровения в истории. По мнениюЧайлдса, эта доктрина "помогла отк-рыть Библию для современного поколения и в то же время осмыслить ее теологически ". Идея откровения в истории и антиконсервативна (консерваторы считают Библию хранилищем вечных истин), и антилиберальна (либералы рассматривают библейское откровение как процесс). "Библейскиетеологи" говорили о божественном самооткровении и делали акцент не столько на откровении как таковом, сколько нанеоортодоксальной идее "встречи". Акцент же на истории подразумевал, что встречаот-кровение в рамках истории стала мостом между прошлым и настоящим- история Древнего Израиля превратилась в церковную и Новейшую историю. На литургии каждый молящийся и все сообщество верующих участвуют в Искуплении.

Закат "Библейской теологии". "Библейская теология" процветала ок. 20 лет, примерно с 1945 по 1965 г. Чайлдс и Барр полагают, что в первой пол. 60-х гг. это движение сошло на нет, тогда как Смарт убежден, что ""Библейекая теология" - это не движение и не школа, а просто расширение горизонтов библеистики " и что она продолжает развиваться в международном масштабе. Можно спорить с мнением Чайлдса о "кончине" движения в 1963 г., но трудно не согласиться, что "Библейская теология " представляет собой неотъемлемую часть либеральной теологии XX в.

Дать "Библейской теологии" итоговую оценку непросто, поскольку она во многом совпадает с неоортодоксией. Чтобы оценить "Библейскую теологию", надо принять во внимание ряд ее черт.

Проблема герменевтики. Вопрос об адекватности толкования Библии посредством историкокритического метода так и остался нерешенным. "Библейские теологи" были полностью верны этому методу. Они утверждали современное мировоззрение с его светским пониманием пространственновремен-ного процесса, т.е. мира истории и природы. Во многом не соглашаясь со своими либеральными предшественниками, "библейскиетеологи", всущности, продолжили их традицию. Секулярнона-учное мировоззрение в сочетании с дарвинистским эволюционизмом они приняли за аксиому, а либеральное понимание исторического процесса не подвергали сомнению. Однако "Библейская теология" попыталась совместить все это с идеей о БогеТворце, Который направляет течение истории (Дж. Э. Райт). Такое смешение "атеистического" историко-критического метода и натуралистского эволюционизма с верой в личного Бога породило "неуклюжий дуализм" (Джилки). Чайлдс отмечает, что "историкокритический метод непригоден для изучения Библии как церковного Писания ", ибо этот метод устанавливает "железный занавес между прошлым и настоящим".

Вопросы "что это значило?" и "что это значит?". "Библейская теология" стремилась преодолеть дихотомию между прошлым и настоящим, между историко-критическим и нормативнотеоло-гическим подходами к Библии, отдавая предпочтение теологическому подходу. Но ей так и не удалось перебросить мост между "что это значило?" (описательный объективнонаучный взгляд) и "что это значит?" (нормативнотеологиче-ский взгляд). Эта неудача стала важнейшей причиной ее заката.

Вопрос о Библии. Среди нерешенных проблем "Библейской теологии" следует упомянуть и такую: как совместить "человеческую природу" Библии с представлением о ней как о Слове Божьем? "Библейские теологи" так и не решили, где пребывает откровение - всамом тексте Св. Писания, за текстом или в тексте и событии? Не пришли они к общему мнению и по вопросу о единстве обоих Заветов и внутреннем единстве каждого из них (о позициях Дж. Райта, Х.Роули, О. Куллманна, Р.Дентана, Ф. Филсона и других см.: Хейзл. "Теология Нового Завета").

Понятие откровения в истории.

Мнение, согласно крому божественное откровение содержится в самой истории, подвергли серьезной критике несколько ученых(JI. Джилки, У. Кинг, Дж. Барр). Это мнение не проясняет ни природы отдельных эпизодов откровения, ни смысла истории, ни соотношения между откровением и историей, ни отношения между историей и интерпретацией. Но такие проблемы занимали скорее приверженцев историкокритической школы, консервативные же ученые основывались на тех библейских текстах, где Св. Писание свидетельствует само о себе. В конечном счете история не может удостоверить подлинность откровения; откровение само удостоверяет себя.

И все же понятие откровения в истории, противопоставляемое и конкретному, и общему откровению, не решало поставленных задач. Выдвинутая позднее теория о том, что ВЗ - это "не история, а повествование" (Барр), лишь заменяет проблематику истории на проблематику повествования. Пожалуй, и не может быть внешних доказательств, к-рые позволили бы нам "судить" Библию. Библейское откровение удостоверяет само себя, покоряя человека своими истинами.

Итак, "библейские теологи" - это целое поколение ученых, попытавшихся реформировать либеральную теологию изнутри. Они не достигли поставленной цели, оставшись в плену у ходов мысли либеральных методов и предпосылок. Однако "Библейская теология" стимулировала дальнейшие атаки на историкокритический метод (теперь У. Уинк говорит о его "банкротстве", а Г. Майер - о его "конце") и поиски новых подходов к Библии - таких, как теолого-исторический метод (Г. Ф. Хейзл) или структурализм (Д. Патте).

G.F. HASEL(nep. А. Г.)

Библиография: D. L. Baker, Two Testaments: One Bible; J. Barr, IDB Supplement, 104-11; B. S. Childs, Biblical Theology in Crisis; L. Gilkey ,Naming the Whirlwind and "Cosmology, Ontology, and the Travial of Biblical Language", 1R 41:194-205; G. F. Hasel, NT Theology: Basic Issues in the Current Debate and ОТ Theology: Basic Issues in the Current Debate; G. Maier, The End of the Historical-Critical Method; J. D. Smart, The Past, Present, and Future of Biblical Theology; D. Patte, What Is Structuralism? K. Stendahl, IDB, 1,418-32; W. Wink, The Bible in Human Transformation: Toward a New Paradigm for Bible Study.

Этика присутствует в теологическом словаре, поскольку она не может быть выделена из теологического контекста ни в иудаизме, ни в христианстве. Во всей библейской теологии есть положения, к-рые в неявном виде содержат библейскую этику.

В ВЗ. Признав ВЗ как христианское Св. Писание, Церковь получила проблематичное с точки зрения морали наследие: сожжение ведьм, испытание чашей с ядом, проклятие рода, полигамия, внебрачное сожительство, насилие и войны. Но она унаследовала и множество моральных наставлений, предостережений, примеров, высоких вдохновенных идей и моральных убеждений, что неизмеримо увеличило этический потенциал христианства.

Главным достоянием было, несомненно, теологическое обоснование этики, трактуемой как воля святого и всеблагого Бога, Творца и Спасителя. Так, Декалог отк-рывается словами: "Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства" (Исх 20:2). Этот уникальный завет связал Израиль с его Богом не узами естества, как с первым прародителем, а узами морали, берущими начало в Божьем выборе, обетовании и избавлении и закрепленными благодарным послушанием и доверием Израиля. Отсюда происходит то беспримерное сочетание смирения и уверенности, крое характерно для еврейской этической мысли. Послушание не ставило целью обретение Божьей милости, но было обусловлено ею.

Декалог, увековечивший еще более древние идеалы, сам по себе - замечательный этический документ. Его каноническая форма охватывает и религиозные(Исх 20:3-12), и социальные (ст. 13-17) обязанности, однако обе эти области (богослужение, запрет идолопоклонства, клятва, святой день и почитание родителей - с одной стороны, и святость жизни, брак, собственность, правдивость и вожделение- с другой) непосредственно регулируются Богом. Подобная форма заповедей и задала тон всей иудейской морали, хотя последняя заповедь ("не пожелай чужого") касается сферы, где законничество бессильно.

Развитие этого этического базиса в "книге завета" (Исх 20:22-23:19; см. 24:7) отражает простой кочевой и земледельческий быт, привнося в эти примитивные условия чувство справедливости и меру ответственности: за многие проступки полагается смертная казнь, рабство допустимо, но равенство и благочестие уже начали проникать в общественную жизнь.