Читать онлайн «История папства». Страница 43

Своеобразной формой протеста против тяжелого состояния Рима, в частности против хозяйничавшего в нем дворянства, явилось выступление в 1347 г. римского трибуна Кола ди Риенцо, встреченное с радостью Петраркой. Кола ди Риенцо, выдающийся оратор, призывал к обузданию феодалов вооруженной силой, к отстранению их от городских должностей и принятию суровых мер против виновников постоянных распрей в городе. Его призывы находили отклик в массах населения Вечного города, и с 1340 г. он стал пользоваться большой популярностью. Когда папой был избран Климент VI, то городской совет отправил к нему делегацию во главе с Кола ди Риенцо, чтобы просить папу посетить Рим. Климент дал неопределенное обещание и назначил Кола ди Риенцо римским нотариусом. В 1347 г. Риенцо захватил Капитолийский дворец (резиденцию сената) и был провозглашен трибуном Рима. Он отнимал крепости, замки и вооружение у феодалов, обложил их тяжелыми налогами, обязал охранять дороги и снабжать Рим продовольствием. Вскоре Кола издал приказ об отмене сеньората: «папа и церковь — единственные сеньоры на территории Римской области». Отменены были все гербы, за исключением гербов папы и города Рима. Хотя Кола ди Риенцо делал как будто все в угоду папе, последний, однако, был недоволен ходом событий. Против трибуна единым фронтом выступили дворянство и духовенство — по указанию самого папы, проводившего лицемерную, коварную политику. Он был не прочь руками Риенцо обуздать политические и социальные притязания феодалов, но боялся мероприятий и лозунгов трибуна, мечтавшего о создании большого демократического союза из отдельных частей Италии. Это настолько испугало Климента VI, что в октябре 1347 г. он писал своему представителю в Рим: «Посмотри, не найдешь ли ты повода для обвинения Николая (Риенцо) в ереси или покровительстве еретикам; в таком случае не упусти возможность повести процесс против него: глупый не исправляется словами, а укрощается розгами и бичами». Климент VI использовал первые вооруженные выступления феодалов и 3 декабря 1347 г. опубликовал буллу «Quamvis de universe», в которой говорилось: «Николай Риенцо-предтеча антихриста, сын дьявола, враг справедливости, чудовищный зверь… не давайте ему ни помощи, ни расположения, да исторгнется он из вашей среды, как паршивая овца, могущая заразить все стадо, ибо его злоба ползет, как змея, жалит, как скорпион, заражает, как яд». Булла возымела свое действие, тем более что Кола ди Риенцо начал терять свою популярность в народе в тот момент, когда феодалы, подстрекаемые папским легатом, все более энергично стали выступать против трибуна. Кола ди Риенцо тайком бежал в Неаполь; заочно его дважды судили по обвинению в ереси. В 1348 г. он очутился в Абруццах, где, как он сам писал, жил жизнью отшельников, «нищих духом, мертвых для мира, ищущих пустыни». Но папа не забывал про Риенцо: папские шпионы напомнили Клименту VI о близком юбилейном 1350 годе и писали, что необходимо принять все меры к тому, чтобы «зачумленный не явился в Рим». Между тем, ведя долгие беседы со спиритуалами и иоахимитами (приверженцами Иоахима Флорского), вынужденными, как и он, искать убежища от преследований папской церкви, Кола ди Риенцо все больше проникался мыслью, что его ждет великая миссия и что ему не следует прозябать в уединении в Абруццах. В середине июля 1350 г. он появился в Праге под чужим именем и просил аудиенции у императора Карла IV, чтобы уговорить его оказать помощь римскому народу против дворянства и духовенства. Но «поповский» император увидел в поведении Риенцо «значительные семена ереси», и Кола был арестован. Из тюрьмы он писал Карлу IV, что в Авиньоне «рады его аресту больше, чем если бы забрали в плен кучу турок и арабов», но рады только папские чиновники и разбойники, «люди из народа, купцы, крестьяне и прочие, которые хотят в поте лица есть свой хлеб, одобряют и любят меня, они надеются, что опять после тьмы будет свет». В марте 1352 г. Карл отправил узника в Авиньон. «Император подарил его папе, — воскликнул Петрарка, — я не смею назвать настоящим словом эту недостойную сделку… Он мог пасть со славою в Капитолии; он предпочел позор — быть арестантом императора и папы. Его осуждение будет для него почетной наградой в глазах потомства».

Преемник умершего вскоре Климента VI Иннокентий VI (1352–1362) решил использовать популярность, которой Риенцо обладал в широких слоях общества, назначил его «сенатором» и отправил в Рим, дав ему «в помощь» кардинала-воина Альборноса с большим наемным войском для присоединения к Папской области ряда отпавших от нее итальянских городов. Кола ди Риенцо, который ввел тяжелые налоги и не понял опасности, грозившей ему от его «помощника» Альборноса, был убит в 1354 г. за свою тягу к «тирании», а Альборнос свыше 10 лет устанавливал «порядок» на территории папского государства обычными для кардинала-солдата средствами. Гнев народный разразился в полную силу, как только умер Альборнос. Во многих местностях вспыхнули народные волнения, направленные против жестокого папского режима, олицетворением которого являлся Альборнос. Этим воспользовались мелкие и крупные тираны в соседних с Папской областью городах-государствах. Медичи во Флоренции, Бентивольи в Болонье, Сфорца в Милане, Эсте в Ферраре и Больони в Перуджии начали «освобождать» отдельные части папского государства от папской зависимости и присоединять их к своим владениям. Особенно энергично выступала Флоренция, которая присоединила восставшие против Рима города Витербо и Нарни. В таком же положении оказались вскоре Анкона, Равенна и Сюзето. Папской области угрожала опасность оказаться растерзанной своими соседями. В Рим поспешил император Карл IV, чтобы урвать свою долю за счет папы, хотя он и оставался по-прежнему «поповским королем». Однако этот лицемерно монашествовавший император был ненавистен римлянам за его чрезмерные, даже по тем временам, денежные аппетиты, которые удовлетворялись беспощадным высасыванием денег из населения. Карл вынужден был вернуться восвояси с лишь наполовину наполненным денежным мешком. Рим же больше и больше беднел и готов был стать в резкую оппозицию по отношению к авиньонскому папе, так что францисканец Педро Арагонский предрекал близкий раскол церкви и одновременное правление двух пап. Некоторые требовали борьбы с крайней распущенностью нравов, в которой многие усматривали признаки приближающегося страшного бедствия. Петрарка особенно настойчиво звал папу из Авиньона в Рим, и временный приезд в Вечный город папы Урбана V (1362–1370) вызвал большой подъем, сменившийся, однако, не меньшим разочарованием, когда папа вскоре покинул Италию.

Григорий XI (1370–1378), последний авиньонский папа, под страхом потери своих итальянских владений должен был наконец перекочевать в Рим после того, как началась война с Флоренцией, сумевшей ловко сыграть на национальных чувствах, провозгласив борьбу против чужеземного французского ига. Анафемы, сыпавшиеся на голову Флоренции, мало помогали. Григорий XI еще из Авиньона двинул наемную бретонскую банду во главе с бандитом-кардиналом Робертом из Женевы (будущий антипапа Климент VII). Роберт в сопровождении бретонцев появился в столице мира, «зажегшей 18 тыс. светильников в своих соборах» в честь «национального папы». Этот «национальный» папа, однако, очень мало думал о переезде в Рим: он любил «свой» Авиньон и «своих» кардиналов, предпочитал французский язык итальянскому, который он с трудом даже понимал, и предпочитал жить на широкую ногу в Авиньоне, чем «бедствовать» в полуразрушенном Риме с его впавшим в нищету населением, острой борьбой различных политических группировок и ночными грабежами. В сентябре 1377 г. кардинал Роберт совершил ужасную резню в Чезене, поднявшей патриотическое знамя против «проклятого авиньонского флага». Эта кровавая баня, связанная с именем Григория XI и Роберта Женевского, увековечена флорентийским поэтом Франко Сакетти в известной канцоне «Папа — губитель мира».

После покорения Чезены от Флоренции отпал ряд городов, и Григорий потребовал от Флоренции безусловной сдачи на милость покорителя. Флоренция отказалась ввести у себя инквизицию и не хотела выдать «еретиков» и вернуть церкви отнятые у нее земли. Война возобновилась, и в разгаре ее умер Григорий XI.

Незадолго до смерти Григорий XI выступил с резким осуждением политики Англии, где не только землевладельческий и торговый элемент, но и духовенство выражало негодование по адресу «французского папства» и неимоверных денежных взысканий, которые итальянские ставленники папы требовали от английского населения и даже от духовенства. Это недовольство Григорий XI подвел под ересь, тем более что в книгах Виклифа доказывалось, что всякий, совершивший «смертный» грех, теряет «божью милость» и что это положение должно распространяться и на папу и его прислужников. Мало того, Виклиф отрицал за церковью право владения собственностью, требовал подчинения церкви в мирских делах гражданской юрисдикции и утверждал, что верховным судьей человеческой совести является не папа, а бог. Григорий XI нашел в учении Виклифа 18 еретических «положений», осудил его в пяти буллах и потребовал ареста еретика. Однако Оксфордский университет отказался арестовать Виклифа, заявил, что в его книгах и проповедях нет ничего еретического, за исключением лишь формы, могущей давать повод к жалобам папы, и ограничился пожеланием, чтобы Виклиф не выступал более публично на щекотливые темы. Это было крупным поражением папства.