Читать онлайн «Священная Библейская История Ветхого Завета». Страница 34

Так началась война в одиночку Самсона с филистимлянами. Прежде всего он решил отомстить филистимлянскому городу, где жила его бывшая жена. С этой целью он поймал в силки триста лисиц, связав их хвост с хвостом, привязал к хвостам горящие факелы и погнал испуганных зверей в сторону города. Лисицы неслись вперед, как безумные, поджигая по пути нивы, виноградники и сады. За короткое Время все достояние филистимлянских земледельцев обратилось в прах. Жители Фимнафа, обезумев от отчаяния, убили бывшую жену Самсона и ее отца. Но это не успокоило Самсона. Словно из-под земли вырастал он на дорогах перед прохожими, убивал и сеял такой страх, что даже храбрые из храбрых боялись встречи с Самсоном. Это не могло так долго продолжаться, и филистимляне решили положить конец террору Самсона. Их войска вторглись в Иудею и, грозя опустошить страну, потребовали, чтобы им выдали Самсона. Испугавшиеся иудеи послали три тысячи воинов в горы, где в одной из пещер скрывался Самсон. Узнав, что иудеи не хотят убить его, Самсон добровольно вышел из пещеры и позволил связать себя веревками. Когда же он был доставлен в лагерь филистимлян и те стали его оскорблять, Самсон разорвал веревки, как нитки, схватил свежую ослиную челюсть, валявшуюся на земле, и в гневе накинулся на своих мучителей. В лагере филистимлян началась паника и многие обратились в бегство. Самсон воспользовался замешательством и убил тысячу человек. Возвращаясь в свою пещеру, он весело напевал хвастливую песнь: «Челюстью ослиною толпу, две толпы, челюстью ослиною убил я тысячу человек» (Суд. 15:16).

Самсон недолго оставался в горах, так как благодарные израильтяне избрали его судьею. С тех пор в течение двадцати лет он управлял ими, и его имя приводило в трепет филистимлян. Надеясь на свои силы, Самсон не боялся в одиночку ходить в филистимские города. Однажды в городе Газе он зашел к одной блуднице и остался у нее ночевать. Узнав об этом, городские власти вечером закрыли ворота города и поставили возле них стражей, которым было приказано под утро внезапно напасть на Самсона и убить его. Но Самсон каким-то образом догадался, что против него готовят засаду, и еще в полночь ушел из дома блудницы. Стражи, не ожидавшие внезапного появления Самсона, разбежались. Тогда Самсон выломал городские ворота с косяками и запором, взвалил их на свои могучие плечи и отнес на вершину ближайшей горы. Хотя и на этот раз Самсон избежал гибели от руки филистимлян и даже поставил их в смешное положение, но своим распутством он осквернил обет назорейства. Продолжая идти по этому безнравственному пути, Самсон шел к своей гибели, и, нося еще на себе длинные волосы, он уже не носил в себе Духа Божия. Вскоре влюбчивый Самсон попал в сети другой блудницы-филистимлянки по имени Далида. Об этом узнали филистимляне и решили действовать подкупом. За большие деньги они уговорили коварную Далиду выведать у Самсона секрет его необычайной силы. Дождавшись ближайшей нежной встречи, Далида с самым невинным видом спросила у своего возлюбленного, в чем секрет его силы. Однако Самсон, наученный горьким опытом, старался держать в тайне свои секреты и не рассказывать о них даже своим близким. Подозревая в предательстве свою коварную любовницу, Самсон всякий раз, когда она приставала к нему с этим вопросом, обманывал ее. Но Далида узнавала обман и требовала от Самсона искренности. Наконец, Самсон не выдержал и признался ей: «Бритва не касалась головы моей, ибо я назарей Божий от чрева матери моей, если же остричь меня, то отступит от меня сила моя…» (Суд. 16:17). Далида тотчас уведомила своих земляков, чтобы они пришли к ней с обещанной денежной наградой. А сама тем временем усыпила Самсона на коленях своих и повелела состричь семь кос с его головы. Затем, разбудив его, она крикнула: «Филистимляне идут на тебя, Самсон!» (Суд. 16:20). В ту же минуту подбежали филистимляне. Самсон кинулся на них, но силы его оставили, и он оказался в руках своих врагов. Филистимляне заковали Самсона в цепи, выкололи ему глаза и заставили его в городе Газе, в подземелье, вращать мельничный жернов. Победу над своим врагом филистимляне решили отметить жертвоприношениями и большим пиром в храме их бога Дагона. Развеселившиеся язычники потребовали привести к ним Самсона, чтобы насладиться видом его падения и отомстить ему таким образом за все минуты страха, за все обиды, какие они от него терпели. Бледный, с пустыми глазницами, Самсон стоял в храме между колоннами и терпеливо сносил издевательства и оскорбления. Казалось, он стал беспомощным и душевно сломленным. Никто и не догадался о том, какие перемены произошли за это время в его душе. Никто не заметил также, что у него снова отросли волосы, источник его великой силы. Тихо шевеля губами, он шептал молитву: «Господи Боже! вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отомстить Филистимлянам за два глаза мои» (Суд. 16:28). Затем с помощью мальчика-поводыря он подошел к двум столбам, на которые опирался храм, уперся в них руками и воскликнул: «Умри, душа моя, с Филистимлянами! (Суд. 16:30). В храме Дагона внезапно наступила тишина. Только теперь филистимляне поняли, что они еще не победили Самсона, но уже было поздно. Самсон напряг свои силы и сдвинул колонны. Храм с чудовищным грохотом рухнул, погребая под своими развалинами богатыря и три тысячи филистимлян, которые там веселились.

Так Самсон среди всеобщего уныния и подавленности осмелился выступить против жестоких угнетателей и в одиночку вести с ними героическую борьбу.

История жизни Самсона имела глубоко поучительный характер для всего израильского народа. Весь смысл ее заключался в том, что он был назорей. Когда он соблюдал обет назорейства, он был необычайно сильным, когда же он, увлекаясь чувственными наслаждениями, нарушал свой обет, он становился слабым. В обоих отношениях он был не только типом, но и зеркалом, в котором Израиль мог узнавать и себя, и свою историю. Израиль также был своего рода назорей, как народ, посвященный Богу, и пока он соблюдал свой завет с Богом, он был непобедим. Когда же он нарушал этот завет, предаваясь чувственным страстям и идолопоклонству — этому духовному прелюбодейству, то силы его слабели и он становился жалким рабом у какого-нибудь языческого народа. Таким образом, история жизни Самсона есть как бы олицетворение истории самого израильского народа. Она показала, что сила народа заключается в ревностном хранении своего союза с Богом.

1 Цар. 1–4

После смерти Самсона положение израильского народа оставалось прежним. Все его героические подвиги не в состоянии были сбросить тяжелого ига филистимлян и все же они имели для народа великое нравственное значение. Подвиги Самсона ободрили упавший дух народа. Люди, наконец, стали все больше приходить к убеждению, что бедствия их не прекратятся до тех пор, пока они сами не возродятся духовно и не сбросят прежде всего тяготеющее над ними иго религиозного скептицизма и политического разделения. И вот, шагом к этому внутреннему возрождению было то обстоятельство, что после Самсона должность судьи была предоставлена лицу, которое по своему положению Могло содействовать духовному подъему и объединению народа. Этим лицом был первосвященник Илий.

Первосвященник и судья Илий жил в Силоме, где со времени Иисуса Навина находилась святыня израильского народа — Скиния Собрания. Илий понимал, что только религия с ее храмом может объединить народ в одно целостное государство, способное сбросить, наконец, иго идолопоклонников. Но для этого великого дела нужен был человек с сильным характером, а им-то, к несчастью, и не обладал Илий. Он не имел той твердости духа, которая требовалась от правителя нравственно распущенного народа. Престарелый Илий настолько был безвольным, что даже не мог обуздать крайнего своеволия и страшного святотатства своих сыновей. Его сыновья, священники Офни и Финеес, вели себя нечестиво и доставляли много огорчений как своему отцу, так и всему народу. Они требовали с верующих слишком больших приношений и развратничали с женщинами, собиравшимися у Скинии. Когда люди, приносившие жертву, варили мясо, они приходили к ним и нахально забирали лучшие куски мяса. Их жадность, произвол и распутство вызывали в Израиле всеобщее возмущение. Престарелый первосвященник скорбел о таком поведении своих сыновей и даже делал им выговоры, «но они не слушали голоса отца своего» (1 Цар. 2:25). За такое нечестие и святотатство священников Господь решил предать смерти весь род первосвященника Илия.

Но когда таким образом над домом престарелого первосвященника готовился суд Божий, при Скинии рос благоговейный отрок, которому промысл Божий определил передать руководство судьбами народа. Это был Самуил.