Читать онлайн «Мне некогда, или Осторожные советы молодой женщине». Страница 18

Для обычного московского среднетощего кошелька цены в «нашем» McDonald’s не выдерживают критики по соотношению цены и качества. Есть, конечно, ситуации, когда приходится махнуть на это рукой и все же зайти в McDonald’s. Сделайте это, не колеблясь, если вы очень устали, замерзли или промочили ноги. А также в случаях, когда в ближайшей временной перспективе вам необходимо выглядеть оживленной и быть внимательной, а вы с утра на ногах, или долго ехали в транспорте, или дожидались своей очереди в поликлинике, или…

В общем, неважно почему, но вам необходимо «перевести дух». И не исключено, что от этого многое зависит.

Вот за возможность передохнуть вы сейчас и заплатите.

Зайдите в туалет и приведите себя в порядок. Теперь не спеша выпейте горячего чая или кофе. Даже если обычно вы пьете чай и кофе без сахара, съешьте сейчас сахар как лекарство. Конечно, если вы голодны, поешьте.

Большинство моих ровесниц поваренную книгу Елены Молоховец (фразу-апокриф из нее я уже упоминала) и в глаза не видели. Зато именно Молоховец приписывали советы, которые уже во времена моего довоенного детстве были присловьем: «Сварите мясо. Бульон отдайте людям». Может быть, и эта фраза – апокриф: в книге я ее не нашла.

В 1991 году среди множества переизданий явился и репринт Молоховец – 1901 год, издание 22-е, с подлинными иллюстрациями. К этому времени мой интерес к кулинарным экспериментам обрел статус высокой теории – готовить было не из чего. Именно поэтому моя подруга, владелица доставшейся ей по наследству подлинной Молоховец, одарила меня упомянутым репринтом – он и задуман как «Подарок молодым хозяйкам, или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве».

Отдав должное изображению специального устройства для сервировки раков, я определила книгу не к ее родственникам в кухонный шкафчик (он бы не выдержал ее веса), а поместила на книжную полку рядом с почтенными словарями. Извлекла я ее оттуда недавно ради какой-то малозначительной лингвистической справки – и зачиталась.

Книга Молоховец, неожиданно для меня, оказалась адресована отнюдь не повару или кухарке, стоящим у плиты, а хозяйке, ведущей дом и принимающей ответственные решения – чем кормить семью, чего и сколько «выдать» (это термин), дабы приготовить то или иное блюдо. И это понятно – кухарка, скорее всего, читать просто не умела. Кроме того, это книга вовсе не для «богатых», что подразумевает фраза о погребе и девках, а для среднесостоятельных городских жителей, потому что в ней отдельно рассказывается о том, чем кормить «служителей».

Соответственно и особенность рецептов Молоховец, как они видятся из нашего своеобразного сегодня, не в их изысканности и даже не в недоступности некогда обязательного для русской бытовой культуры исходного сырья, вроде снетков или брюквы. Это, главным образом, трудоемкость большнства блюд.

Читая сейчас Молоховец, особенно остро ощущаешь, как кардинально изменилась наша жизнь за последние десять лет. Эту книгу всегда поминали как отзвук благих и невозвратных времен, изобильных московскими хлебами, домашними вареньями и куличами с миндалем и цукатами.

Отчего-то именно цукаты были предметом моих постоянных вожделений – я их видела только как украшения на тортах с анилиново-розовым кремом. А теперь цукаты – да какие угодно! – из дыни, папайи, ананаса, апельсиновой корки; опять же к куличам – миндаль просто, миндаль засахаренный, миндаль тертый. И не надо за этими радостями ехать «к Филиппову» – в моем квартале все это найдется в четырех небольших магазинах.

Признаюсь, я все еще не могу к этому привыкнуть. Впрочем, чему удивляться: родившись при «карточках», росла я хоть и на Тверской напротив «Елисеева», но временами стояла, держась за руку няни, в очереди туда же за сливочным маслом (его давали по принципу «двести граммов в одни руки»). Потом война, опять карточки, голод 1946 года, мой уже очень немолодой отец, мужественно начинавший каждый выходной с похода на Палашевский рынок, дабы обменять пайковую водку на белый хлеб…

Занятно, что именно отец был единственным в нашей семье, кто не только когда-то держал в руках книгу Молоховец, но имел весьма точное представление о русской дореволюционной кухне. Он первым объяснил мне, что постный стол никак не означал голод, а приличный трактир был прежде всего местом, где каждый мог поесть в соответствии со своим достатком.

Нам мало что скажут сегодня цены, приводимые уже цитированным мною знатоком старомосковского быта Сергеем Дурылиным, но все же приведу фрагмент из его книги, касающийся постного стола: «Легко было и соблюдать посты в прежней Москве, если белуга стоила 18 копеек фунт, а осетрина – 20, а более обычные сорта рыбы – судак, лещ – были нипочем. Сомовину – хоть и жирную – многие не ели, брезговали, доверяя деревенской молве, что сомы, случается, утаскивают и пожирают детей; в малом уважении была и зубастая щука, ее покупали неохотно.

Селедка, при штучной продаже, самая лучшая, голландская или королевская, стоила 7 копеек, были и за 5 и за 3 копейки. Астраханская вобла стоила копейку штука.

Тысячи раз я видел такую картину: тянется с Гавриковой площади обоз с кулями муки или тушами. Возчик, бегом обежав обоз, забежит в угловую мелочную лавочку и, купив там фунт хлеба и жирную воблу, спокойно идет подле обоза, завтракая на ходу. Всего на весь завтрак ему понадобилось минуту времени и две копейки денег.

Овощная часть была уже совсем нипочем: фунт лучшей квашеной капусты стоил 3 копейки, десяток соленых огурцов – пятак. Сушеные белые грибы, лучшая приправа всех постных яств, стоили четвертак (25 копеек) за фунт. Соленые грибы – рыжики, грузди и пр. – 10–12 копеек».

Вопреки ассоциациям, навеянным побасенками о «фунте холодной телятины» из погреба, быт, описанный и Дурылиным, и Молоховец, мог казаться особо изобильным лишь на фоне среднеголодного советского однообразия.

Однообразие и уж тем более голод кончились, но одновременно слишком у многих кончились и деньги. И почти у всех стало куда меньше свободного времени. Поэтому даже в самых хлебосольных домах стиль приема гостей резко изменился.

Пригласив друзей или знакомых (а также коллег или сотрудников) вас посетить, решите заранее, как именно вы предполагаете их принять. А именно:

• вы намерены предложить гостям чай или кофе с чем-либо сладким, но если кто-то голоден, то ее/его вы накормите чем бог послал;

• вы собираетесь угостить их ужином;

• поскольку вы встречаетесь по делу, то на столе ничего не будет.

В последнем случае в Англии вам предложат шерри или портвейн, во Франции – коньяк или аперитив, в Америке – коктейль на выбор, в Германии могут не предложить ничего – впрочем, про сегодняшнюю Германию точно не знаю.

Предложенный ниже российский вариант, быть может, для старшего поколения выглядит несколько экзотически. Однако он наиболее адекватен ситуации, когда к вам заглянули на час по делу. По моим наблюдениям, деловые встречи дома нынче случаются гораздо чаще, чем это было лет двадцать назад. Жизнь стала динамичнее, у людей помоложе есть свои машины, все больше народу занято одновременно на разных работах, однако же это не означает, что на каждой из этих «работ» у них есть отдельное рабочее место – оно тоже у многих перекочевало в дом.

Итак, к вам пришли по делу.

Поставьте на стол вазу с яблоками (или апельсинами), а рядом стопку маленьких тарелок. Положите на салфетку фруктовые ножи, если они у вас есть. Если нет фруктовых, положите любые. И приступайте к делу : я имею в виду дело, в связи с которым к вам пришли. Заодно можете чистить апельсин.

Неправда ли, удобно, что вам не нужно отлучаться на кухню ставить чайник, потом смотреть, закипел ли он, потом ждать, пока чай заварится, потом следить, не добавить ли кому, и т. п.

Первый же случай предполагает, что вы общительны, но слишком заняты, чтобы устраивать более солидный прием, а ваши гости – достаточно светские люди, чтобы, добравшись с одного конца Москвы на другой, не скрывать, что они успели проголодаться. Так что ваше предложение вдобавок к чаю с печеньем или тортом съесть еще пару бутербродов будет принято с признательностью.

Будьте предусмотрительны и подготовьтесь заранее, чтобы потом не искать посуду поизящнее и не мыть нужные вам, но запылившиеся чашки.

Итак, вы достали чашки, тарелки, вилки и ножи, а также небольшое блюдо или большую тарелку покрасивее. Приготовьте хлеб и хлебницу – в нынешних условиях даже в семье мы часто едим поврозь и хлебницей вообще не пользуемся. Вот и будет случай поставить на стол плетеную корзиночку.