Читать онлайн «Шри Ауробиндо. Письма о йоге – V». Страница 40

Человеческий интеллект всегда видит перед собой множество сторон любого предмета или явления, и он принимает решения, руководствуясь своими собственными наклонностями, предпочтениями или привычными идеями или потому, что та или иная точка зрения кажется интеллекту наилучшей. Он воспринимает подлинную истину вещей только в том случае, когда еще какое-то могущество озаряет его более великим светом – когда он входит в соприкосновение с психическим или интуицией и обретает правильное видение или восприятие.

Многие вещи плохи лишь потому, что люди их так воспринимают. То, что с вашей точки зрения является хорошим, другие люди могут назвать плохим, а то, что для вас неприемлемо, другие сочтут вполне нормальным.

Наиболее правильная позиция – смотреть на все, пребывая в состоянии нерушимого покоя, воспринимая и «хорошее» и «плохое» как поверхностные движения Природы. Но чтобы по-настоящему научиться это делать, не допуская ошибок, проявлений эгоизма или неверных реакций, необходимо обладать безличным и ничем не ограниченным сознанием и знанием.

Интуитивные прозрения очень часто приходят именно таким образом, а ум не обращает на них никакого внимания. Причина в том, что ум привык следовать своей собственной накатанной колеей рассуждений и не способен распознать или с готовностью принять интуитивные прозрения, когда те приходят. Ум должен научиться обращать внимание на подобные феномены, когда они случаются, и по достоинству оценивать их, если их истинность подтверждается на практике.

В сфере Духа присутствуют только вечные истины – там все неизменно пребывает в своей изначальной сути, там нет никакого развития, нет ничего не реализованного или стремящегося к реализации. Поэтому там нет того, что можно назвать возможностями.

В жизни, наоборот, все является игрой возможностей – ничего полностью не реализовано, все стремится к реализации, – а если и не стремится, то ждет своего часа, оставаясь скрытым за покровом внешней реальности. Ничто еще не реализовалось в своей высочайшей сути, не проявилось в своей совершенной форме, истинности и полноте. Все эти возможности берут свое начало от истин, пребывающих на высших, духовных планах, например, возможность по-настоящему знать, по-настоящему любить, по-настоящему радоваться и т. д.

Интеллект, воля и т. д. являются посредниками, которые пытаются уловить какие-то проблески этих скрытых высших истин и реализовать их в жизни или же поднять жизнь до высоты этих истин, чтобы возможности, заключенные в земной жизни, смогли стать подлинной реальностью, то есть тем, чем они уже являются там, наверху.

Интеллект является средоточием различных домыслов, представлений, предположений. Чистый разум это нечто совсем другое, но лишь немногие способны пользоваться им. Что касается обретения йогического знания, то сначала оно приходит с плана Возвышенного Разума, но даже ему доступна не вся Истина, а лишь ее отдельные аспекты.

Чистый разум заинтересован в познании ради него самого; он имеет дело с идеями, понятиями, стремясь познать изначальную суть вещей. Он живет в мире идей. По природе своей это философский и метафизический разум.

Все зависит от смысла, который вы вкладываете в слова; это вопрос терминологии. Обычно говорят, что человек обладает интеллектом, если он умеет мыслить; каковы же его мысли, как и о чем он думает, значения не имеет. Если рассматривать интеллект с этой точки зрения, то тогда можно сказать, что в интеллекте есть различные сферы и что Форд принадлежит к одной сфере, а Эйнштейн – к другой; у Форда практичный, обладающий прекрасными организаторскими способностями и предприимчивый ум, в то время как ум Эйнштейна склонен к научным изысканиям и теоретическому мышлению. Но Форд тоже в своей собственной области создает теории, изобретает, исследует. Но, при всем при этом, разве назвали бы вы Форда мыслителем или интеллектуалом? Я бы предпочел использовать для обозначения общих умственных способностей слово «ум». Форд обладает незаурядным и мощным практическим умом, проницательным, быстрым, предприимчивым, динамичным. Его мозг способен также оперировать и идеями, но и в этом случае он склонен рассматривать их с практической точки зрения. Форд, например, верит в перерождение душ (метемпсихоз) и не по каким-то философским причинам, а потому, что эта теория рассматривает жизнь как школу, учась в которой человек все более и более набирается опыта и, благодаря этому, развивается. Эйнштейн, напротив, обладает незаурядным научно-исследовательским интеллектом, но его интеллект не похож на интеллект Маркони – мощный, прагматичный, изобретательный и нацеленный на практическое применение научных открытий. Конечно же, все люди обладают каким-то «интеллектом»; все, например, могут дискутировать и обсуждать какие-то вопросы (для чего, как вы правильно заметили, интеллект необходим); но только когда человек достигает сферы чистых идей и свободно оперирует ими, вы говорите: «Это интеллектуал». Послушайте, о чем говорят крестьяне на сходке, и вы обнаружите, что если дать им волю, они затронут такие темы и поднимут такие вопросы, что зачастую и опытный полемист из парламента спасует и не найдется, что ответить. Но все же мы должны признать, что эти крестьяне обладают большим практическим умом, и интеллектуалами их не назовешь.

Способность дискутировать и обсуждать, как я уже сказал, является общечеловеческой способностью – и привычкой. Возможно, именно здесь и начинается отличие между человеком и животным; ибо животные достаточно умны, многие животные и даже насекомые обладают рудиментарной способностью к практическому мышлению, но, насколько нам известно, они не встречаются друг с другом, чтобы сопоставить свои мнения по тому или иному вопросу или обменяться ими в ходе дискуссии[29] , на что способны и чем с большим энтузиазмом занимаются даже самые невежественные люди.

Но, хотя эта способность присуща всему человеческому роду, умение вести дискуссию очень часто зависит от обсуждаемой темы, так что человек, который является знатоком в области литературы, науки или философии и с которым на эти темы лучше не спорить, может попасть впросак и с самодовольным видом начать нести околесицу, ввязавшись в обсуждение политических или экономических вопросов или, скажем, вопросов духовности и йоги. И лишь его непроходимое невежество поможет ему не заметить свою оплошность. Еще пример, человек может с блеском обсуждать правовые или политические вопросы (очень часто тот, кто силен в политике, силен и в юриспруденции), но при этом все-таки не быть интеллектуалом. Я согласен, что необходимо обладать определенным логическим складом ума, чтобы умело вести дискуссию. Но, в конце концов, цель дискуссии – одержать победу, отстоять свою точку зрения, а этого можно добиться, даже если ваша точка зрения ошибочна; успех, а не истина – вот цель дискуссии. Так что, если не считать некоторых оговорок, я согласен с тем, что вы говорите.

Я также согласен, что ярлык, навешиваемый на менее развитого человека, совершенно его не характеризует. Ведь на самом деле мы подмечаем в нем какую-то наиболее выраженную черту и считаем, что это и есть весь человек. Но, с другой стороны, без подобного подхода никакая классификация стала бы невозможна, а человеческий интеллект всегда склонен все классифицировать, выявлять различия, разграничивать разные вещи, наклеивая на них ярлыки и раскладывая все по полочкам. Философы обратили внимание на то, что наука в своих классификациях проводит слишком жесткие разграничения и создает искусственные разделения между различными вещами или явлениями, противоречащие истине Природы. Но, с другой стороны, если бы мы не делали этого, у нас вообще не было бы никакой науки.

Сможет ли интеллектуал, постоянно расширяя и возвышая свой ум, обрести такую же пылкость, глубину и нежность чувств, на какую способен эмоциональный человек? Здесь нет полной уверенности.

Может получиться так, что homo intellectualis[30] останется более широким в своем уме, а homo psychicus[31] более глубоким в своем сердце (даже когда внутренний ум последнего раскроется).

И, пожалуйста, не путайте высшее знание и ментальное знание. Интеллектуальный человек способен более широко и более упорядоченно, по сравнению с человеком психическим, выражать то более высокое знание, которое он получает; но из этого не следует, что он обладает большим знанием. Он будет им обладать только в том случае, если достигнет уровня, где его ум обретет такую же широту, пластичность и способность к постижению, какой обладают планы высшего знания. В этом случае он заменит свои ментальные способности надментальными. Но для многих так называемых интеллектуалов их же собственная интеллектуальность может стать камнем преткновения, поскольку они либо оказываются связанными своими собственными ментальными концепциями, либо не дают разгореться психическому огню, погребая его под тяжким грузом рациональных суждений. С другой стороны, мне приходилось видеть, как довольно малообразованные люди выражали знание высшего порядка с такой поразительной полнотой, глубиной и точностью, что это казалось невозможным для их неподготовленных и необученных умов. Поэтому, зачем заранее загадывать, что будет или не будет возможным, когда человеком станет управлять сознание, пребывающее над умом? То, что ум считает «неизбежным», не обязательно «должно» произойти. И может оказаться так, что некий homo intellectualis превратится в более ревностного почитателя Бога, чем эмоционально пылкий человек; а тот, у кого чувства преобладают над разумом, сможет воспринять и выразить такие обширные знания, которые не способен вместить или систематизировать ни его собственный ум, ни даже ум интеллектуала. Так что не стоит ограничивать возможности высшего сознания прогнозами и предсказаниями, свойственными низшему плану.