Читать онлайн «Путь к ясному сознанию». Страница 116

Если на некий регистрирующий экран посылать единичный электрон или фотон через очень узкую щель — настолько узкую, что, согласно принципу неопределенности Гейзенберга, неопределенность его импульса начнет заметно увеличиваться, то фотон начнет обнаруживаться на экране в самых неожиданных местах — совсем не напротив щели. И каждый последующий фотон ляжет с некоторой вероятностью (которую можно точно подсчитать) на какое-то свое место. Если выпустить сразу триллионы фотонов (то есть пустить непрерывный свет), то на экране мы увидим четкую полосу — в данном случае за счет массовости индивидуальные разбросы нам не видны. Законы оптики работают безотказно — но не потому, что принцип неопределенности и прочие квантовые эффекты там не действуют, а потому, что они нивелированы за счет грандиозной массовости — оптический луч представляет собой астрономическое количество фотонов.

Есть ли в ППП нечто, что описывается вероятностными законами там, где, казалось бы, вероятности нет места? Конечно есть. Если ты испытываешь интенсивную ОзВ, она лишь с некоторой вероятностью приобретет качество глубины или всеохватности, и совершенно непонятно — почему, ведь в то время, когда есть яркое ОзВ, нет и не может быть никаких НЭ, нет, казалось бы, никаких препятствий. Я никогда не смогу утверждать, что яркое ОзВ станет «глубоким» — я могу оперировать лишь вероятностными категориями: «чем чаще и интенсивнее… тем больше вероятность…». В случае же массовых ОзВ уже можно говорить о закономерностях, не прибегая к вероятностям — как и в случае с оптикой — наукой, исследующей массовые потоки фотонов: если долго и интенсивно испытывать ОзВ, то закономерность становится практически железобетонной: «как только интенсивность ОзВ достигает 7, оно становится «объемным»».

Несомненное сходство описаний есть, и гипотеза о некой глубинной связи физики и ППП получает новые черты.

Можно ли говорить о психических восприятиях на языке взаимодействий? Как известно из физики, всё многообразие взаимодействий может быть сведено к сочетаниям четырех основных типов: гравитационное, электромагнитное, а также слабое и сильное (они существуют на субатомном уровне). Каждому взаимодействию, кроме гравитационного, соответствует частица, которая может рассматриваться как наименьшая порция этого взаимодействия — фотоны (электромагнитное), глюоны (сильное) и калибровочные бозоны (слабое).

Положительный электрический заряд притягивает отрицательный и отталкивает положительный. ОзВ «притягивают» другие ОзВ. ОзВ «отталкивают» НЭ. НЭ «притягивают» другие НЭ и «отталкивают» ОзВ. Как видим, мы вполне можем использовать язык взаимодействий для описания психических процессов.

Вернемся к факту существования человека. Факт, вообще говоря, непостижимый, и только в силу привычности эта непостижимость замыливается, вытесняется. Есть в общем два способа представления человека: анимистический (человек — это душа, обремененная трупом) и материалистический (душа и тело — разные уровни материи). Анимистический подход бесперспективен во всех смыслах, а главное — противоречит вышеописанным наблюдениям, состоящим в том, что ОзВ несомненно влияют на тело. Люди и раньше замечали, что мир психического несомненно влияет на мир физического — более спокойные люди живут дольше, и тело у них здоровее, и наблюдались факты чудесного выздоровления от неизлечимых болезней тех людей, кто с оптимизмом борется за выживание, а не сдается в отчаянии. Но такие наблюдения никогда не были слишком явными в силу того, что и люди практически не отличаются друг от друга — все они плавают в тумане тупости, в яде НЭ и НФ. Опыт культивирования ОзВ делает указанные наблюдения особенно несомненными — мир психического весьма заметно влияет на мир физического. Но в общем труп-то на самом деле заметно отличается от «живого тела», поэтому для меня удивительно — насколько живучей может быть совершенно бессодержательная религиозная точка зрении на мир, разделяющая «дух» и «материю» каким-то непреодолимым разрывом. Если взаимодействие есть, то оно и означает самим своим фактом, что мы имеем дело с разными уровнями материи, а не с чем-то принципиально разным. Если ОзВ влияют на тело, да еще так явно, то это и означает, что по сути мы имеем дело с материей разного уровня, разного качества. Мир психического материален — это очевидно. Но из этого не следует, что мы теперь имеем вместо «душевных порывов» холодный мир шестеренок, описываемый формулами — извечный ужас редукционизма вызван к жизни тупостью. То, что я переживаю — эмоции, мысли, ОзВ — остаются тем, что я переживаю, как бы мы ни объясняли происходящее. Более того — неразрывная связь психического и физического симметрично позволяет нам определенно утверждать, что «материя духовна», т. е. что на любом уровне материя обладает осознанием. Определенное осознание, присущее современному человеку, соответствует определенному телу человека с известными его свойствами — свойства кожи, мышц, костей, крови и т. д. Определенное осознание, присущее современному животному, также соответствует определенному телу животного, и надо отметить, что тела наши имеют чрезвычайно похожие, почти идентичные свойства, и этот факт можно отнести в пользу теории происхождения, эволюции человека от животных — человек так недавно выделился из животного мира, что нас по-прежнему связывает и общность строения тел, и даже — во многих случаях — взаимная легкость возникновения симпатии друг к другу. То, что животные — сознающие и чувствующие (что почти одно и то же) существа — сейчас ясно почти всем. Определенное сознание насекомых соответствует определенным их телам, и то же можно сказать о растениях — ну и к этому еще более или менее легко привыкнуть, и в наше время есть люди, которые считают растения чувствующими и сознающими существами, чему есть ряд косвенных подтверждений (например, отчетливая зависимость скорости роста и плодоношения растения от музыки, которую ему играют). Лет сто назад никто бы всерьез гипотезу сознательности растений не смог бы принять, и точно так же сейчас мало кто всерьез сможет принять гипотезу о том, что камни, горы, ветер, море — сознающие, чувствующие существа, пусть даже и с таким типом сознания и чувствования, который как-то очень сильно отличается от нашего. И тем не менее, как бы невероятно это ни звучало — «сознающее море», «чувствующая гора» — сам факт существования человека, а также неоспоримый факт влияния «психического» на «физическое тело», доказывает то, что и камни чувствуют и ветер осознает, ведь наше физическое тело состоит в конечном счете из минералов, а наша физиология — последовательность чисто химических реакций, таким образом наше «психическое» влияет на химические реакции, а химия — ни что иное как отрасль физики, ведь в химических процессах участвуют чисто физические объекты — молекулы, атомы.

Отсюда, естественно, возникает простой вопрос — если все мы в той или иной степени являемся сознающими существами, то возможен ли способ нашей коммуникации? Возможен ли способ такой коммуникации, при которой возможна осмысленная, конструктивная интерпретация ее результатов, которую мы можем использовать в своей предметной и психической деятельности? Если это и возможно, то уж во всяком случае не тем путем, каким пытались идти многочисленные исследователи разного рода «паранормальных явлений» — не путем использования арифмометров и спектрометров. А именно тем, который, собственно, у нас есть — путем использования самого себя в качестве готового связующего звена между материями столь разных уровней. Поэтому физико-психолог будущего представляет собой довольно нереальную на данный момент фигуру — он сам есть и воспринимающий прибор, и интерпретатор полученных данных. Занимаясь вычислениями он будет контролировать непрерывность испытывания ОзВ, поддержания их необходимой интенсивности, глубины, всеохватности и магнетичности, параллельно будет фиксировать наблюдения и снимать показания.

Отсюда, конечно же, следует, что существует возможность описать мир психического и физического на едином языке. Создать сверх-всеобщую теорию материи, объединяющую те виды материи, которые мы разделяем на «психический мир» и «мир физический». Перекинуть не только теоретический, но и самый что ни на есть практический мостик между «физиками» и «лириками». Объединить то, что давно уже отчаялись объединить. Открывать законы физики в результате «путешествий сознания». Открывать законы психики с помощью уравнений. Путешествовать не «приборами», а «чувствами». Не посылать в далекие галактики марсоходы, а путешествовать там, «высаживаться» и исследовать их в «психическом теле» или в «трансформированном физическом теле», что будет почти синонимом.

Представления о материи изменятся снова кардинальным, революционным образом (Сознающая материя?? Чувствующий атом??? Бред!), но физикам к этому не привыкать. Все это кажется совершенно уж полным бредом, но не в силу необоснованности гипотезы, а в силу исключительной непривычности выводов. «Полный бред» — эпитет, которым в свое время были награждены и теория относительности с ее искривлениями пространства, и квантовая механика с ее туннельными эффектами и плотностями вероятностей вместо твердых частиц, и гипотеза шарообразности земли с вытекающей отсюда необходимости «хождения вверх головами» и «непроливающимся морем», и теория суперструн с ее множественными измерениями, свернутыми в складках пространства, и совсем уж невообразимая «м-теория», выросшая из теории суперструн. Давайте лучше посмотрим — к чему приведет продолжение путешествия в мир озаренных восприятий. А еще лучше — поучаствуем в этом, ведь каждый может стать исследователем — нет необходимости ни в ускорителях стоимостью в миллиарды долларов, ни в институтах с тысячами сотрудников, ни даже в маленькой лаборатории с колбами и микроскопами. Сам человек — и уникальный прибор для исследования, и объект исследования, и субъект. Сам человек — и «путешествие» и «путешествующий» одновременно. Ситуация, при которой агрессивный и тупой ученый сидит за приборами, совершает открытия и при этом разлагается заживо от болезней — отойдет в прошлое, станет невозможной в принципе. Ученый будущего в процессе своих исследований будет эволюционировать сам, и масштабы его эволюции будут ограничивать масштабы его исследований. Засилье «второй природы», и связанные с этим ужасные последствия — засирание планеты, обреченность человека на психическую и физическую деградацию и полную зависимость от технологий — все это постепенно начнет уходить на задний план как кошмарный сон.