Читать онлайн «Эрос, сознание и Кундалини». Страница 5

Я удерживал позу лука и ощущал эту дрожь, а потому сдавался и начинал переходить из одной позы в другую в ее собственном ритме, как в сексе, но в этом движении было спокойствие. Я ни о чем не думал, и просто наблюдал, как все это происходит.

Чтобы понимать, что происходит в этих тантрических переживаниях, мы должны чувствовать их слегка иными средствами восприятия, чем те, что обнаруживают сексуальную желанность. Мы должны использовать средства восприятия, которые способны чувствовать, возможно, «менее желанный», но более глубокий эротический опыт полного отсутствия желания, например, пробуждение глубоко дремлющей энергии в позвоночнике, или полные печали сердечные оргазмы, которые могут возникать в медитации с задержкой дыхания.

В такой культуре, как наша, в столь значительной степени основанная на определении, удовлетворении, и даже создании желаний, глубина будет подвергаться еще большей маргинализации. Мы видим рекламу с сексуальным кем-то, уезжающим в блестящем «Мерседесе» к пылающему закату, и с вожделением вспоминаем машину. Мы забываем мистическую глубину заката, и даже подробности внешности водителя. В наших мыслях остаются лишь те черты, которые казались нам желанными. Невыразимые красоты и качества служили просто оформлением для сексуальной красной машины. Мы хотим вещей, которые заставляют нас чувствовать желание - такова природа желания. Быть может, пора так же стремиться к глубокому, как мы стремимся к желанному.

Поскольку мы стараемся узнать что-то новое о теме секса, о которой, как нам, возможно, кажется, мы уже знаем очень много, тут вдвойне важна открытость. Без отношения простодушного начинающего, мы просто продолжаем интерпретировать подлинно новый опыт, приводя его в соответствие с тем, что нам уже известно. Человек может думать: «А, это просто йога!», и при таком подходе, в конечном итоге, не открывать ничего, или почти ничего нового. Каждая страница этой книги будет требовать непредубежденного любопытства.

Вот провоцирующие вопросы, которые вдохновляют наше ars erotica:

Как много близости, наслаждения, и интенсивности мы готовы переживать в качестве все углубляющейся самоцели, не интерпретируя ее как желание секса и оргазма?

Если мы продолжаем оставаться в этом модусе в одиночку или с кем либо очень долго, то чего мы можем ожидать? Что ценное мы могли бы открыть, месяцами или даже годами занимаясь многочисленными физическими и медитативными практиками в качестве общего подхода к эротическим влечениям и чувствам?

В основе тантрической сублимации лежит кажущийся парадокс желаний, которые переходят в свое исполнение, парадокс наполненности страстным желанием до религиозной полноты. Но мы должны также отметить, что путь удовлетворения духовных нужд противоположен пути удовлетворения физических потребностей. В то время как первый способствует зрелости души, увеличивая нашу способность честно томиться и с благодарностью получать, последний предлагает нам быстро заканчивать муку надлежащим образом.

Хотя современные теории и исследования заявляют, что сексуальные чувства означают биофизическую потребность, которая требует частого оргазмического завершения, теория брахмачарьи переинтерпретирует большую часть этой загадочной потребности в качестве духовной. Вот что говорит Джен, тридцати девяти лет, о своем первом опыте сублимации:

[После дыхательной практики] я чувствовала соприкосновение с. любовью. Я имею в виду гигантскую, огромную любовь, повсюду; ей было полно все. Этот нахлынувший духовный потоп изменил мои представления о том, что возможно. сексуальная энергия -- не чисто сексуальная. Она сексуальная и не сексуальная одновременно, поскольку у меня не было сексуального контакта с моим партнером.

То, что затрудняется выразить Джен, характеризует противоречие «биологического сексуального влечения», которое более не движет ее биологию. Если мы понимаем «биологическое» как «неизбежно реальное», то этот термин будет заманивать нас в ловушку. Но биология - это лишь одна из многих возможных концептуальных систем, которые можно использовать для понимания явлений человеческой жизни, и в этом отношении она довольно молода и подвержена изменению. В то время как оплодотворяющий гетеросексуальный акт необходим для воспроизводства, социологи выдвинули гипотезу чисто сексуальной потребности, которая, согласно биоэволюционной концепции Десмонда Морриса, развилась у наших доисторических предков в качестве поведенческой адаптации с целью укрепления семьи.

Хотя рискованно строить предположения об эволюции любого человеческого поведения на основании догадок о его доисторическом происхождении, антропологи, сексологи, и социобиологи продолжали выдвигать гипотезы о том, как секс был расцеплен (как это называют ученые) с циклами способности к воспроизводству, став отдельным «механизмом вознаграждения» для моногамных первобытных «безволосых обезьян». Дональд Саймонс в книге «Эволюция человеческой сексуальности» (1979), рассуждает иначе, чем Моррис:

Если рассматривать вопрос с точки зрения конечной причинности, и допускать, что постоянная жизнь в группе, является в том или ином отношении адаптивной, то при прочих равных условиях можно ожидать, что отбор [Дарвиновский естественный отбор] будет действовать в пользу наиболее экономичных из имеющихся механизмов, приводящий к постоянной социальности. Одним из возможных механизмов может быть превращение ранее эпизодического вознаграждения (подкрепления) в постоянное, однако если вознаграждением служит сексуальная активность, то с точки зрения времени, энергии, и риска, это представляется весьма дорогостоящим решением. Гораздо более экономичным (с биологической точки зрения) было бы изменение самого мозгового механизма вознаграждения, чтобы вид, звук, или запах знакомых представителей того же вида начинали восприниматься как приятные (стр. 102).

Саймонс предполагает, что даже с биологической точки зрения, прямое перцептуальное связывание было бы более эффективной поведенческой адаптацией, обеспечивающей первобытную моногамию, чем сексуальность, связанная с половым актом. Его научные рассуждения замечательно согласуются с тантрической психодуховной теорией развития. Сублимационное повышение самого сознания (изменение «мозговых механизмов вознаграждения») может служить прекрасным примером альтернативного хода эволюции для человеческого моногамного поведения, о котором рассуждает Саймонс. [Все эти механизмы уже действуют в природе - например, яркое оперение и красивые песни у птиц, вторичные половые признаки и ферромоны у всех животных -- однако они способствуют наиболее эффективному спариванию, а не социализации. Все биологические механизмы направлены, в первую очередь, на сохранение вида путем воспроизводства потомства и передачи ему наиболее ценных адаптивных признаков. С другой стороны, как показывает изучение общественных животных, социализация направлена на обеспечение защиты беременных самок и заботы о подрастающем потомстве. Поскольку у высших животных и, в особенности, у человека эти процессы занимают более длительное время, возникновение социальных групп было необходимым условием выживания. По этой же причине, циклы плодовитости у женщин носят месячный, а не сезонный характер, как у самок животных - с момента наступления половой зрелости и до начала менопаузы женщина практически всегда готова к зачатию. К тому же, «прямое перцептуальное связывание» даже у человека действует, в значительной степени, на бессознательном уровне. «Вид, звук, или запах знакомых представителей того же вида воспринимаются в качестве приятных», если свидетельствуют о биологическом здоровье: мужчин всегда бессознательно привлекали в женщине вторичные половые признаки, свидетельствующие о способности вынашивать и рожать здоровое потомство, а женщин в мужчинах - признаки, свидетельствующие о способности защищать мать и ее потомство; лишь позднее, эти бессознательные предпочтения осознавались в форме эстетических предпочтений. Поэтому говорить о «прямом перцептуальном связывании» в сослагательном наклонении просто биологически (точнее, социобиологически - есть такая наука) безграмотно (пер.).]

Тантра отмечает духовное сублимационное влечение, которое удовлетворяющим образом связывает пары, повышая их эстетическую и эмоциональную восприимчивость (снова эти загадочные мозговые механизмы вознаграждения). Более того, учитывая растущие затруднения нашей культуры, касающиеся всевозможных неконтролируемых влечений, включая наркоманию и алкоголизм, переедание, одержимость работой, пристрастие к хождению по магазинам или к сидению перед телевизором, а также так называемую любовную/сексуальную зависимость, тантрическая эволюционная альтернатива «чем меньше, тем лучше» кажется еще более актуальной.