Читать онлайн «Искусство быть родителем». Страница 33

Поэтому так важно позитивное отношение родителей к будущему ребенку в период ожидания. Так важна интонация, с которой говорят родители с ребенком во время беременности. Так важно наличие двух голосов - папиного и маминого - для ощущения важности, нужности, значимости ребенка. Его ощущения себя защищенным, любимым.

Сам момент родов тоже имеет большое значение для формирования образа «Я» ребенка. Как родители относятся к его появлению на свет. Рады они или огорчены. Счастливы или несчастны. Довольны они им или разочарованы тем, что родился ребенок не того пола, как ожидали. Все это - первичная информация, которую ребенок тоже чувствует. Чувствует на уровне - хороший он или плохой. Нужный и ценный или ненужный, неценный.

Уже в первые дни жизни начинается формирование, видение образа личности ребенка. Ребенок орет, ребенок не спит - это какой-то не такой ребенок, делают выводы родители. Какой-то неправильный ребенок. И это отношение к ребенку как к неправильному потом во многом определит формирование им своего образа.

А его поведение было совершенно закономерным, правильным. Оно было закономерным следствием того шока, который он перенес. Он девять месяцев был в покое, в плодных водах, в темноте и приглушенных звуках, с ощущением защищенности, вызванным ритмичным маминым сердцебиением. И вдруг все изменилось. Он расстался с маминым телом, которое служило ему прекрасным и уютным сосудом, и оказался в другом мире - ярком, громком, холодном, сухом. И уже не слышно сердцебиения, и ты оторван от мамы и лежишь где-то один - почему тебя бросили?!

Его врастание в этот другой мир, в новую жизнь часто и происходит через беспокойство, физиологические проблемы. И сама мама - перенесшая глобальный стресс, переживающая физиологическую перестройку, нуждающаяся в тишине, покое, заботе, не понимает, что ребенок тоже перенес этот глобальный стресс. Но так надоел его ор, и непонятно, чего он хочет… И начинается: «Ну что это за ребенок! Ненормальный. Вредный. Противный».

С первых дней жизни здесь, в этом мире, ребенок узнает о себе.

Маленькие дети, еще не умеющие осознавать, говорить, - просто зеркалят, отражают выражение лиц взрослых, которые наклоняются над ними, смотрят на них. Ребенок отзеркалит твою улыбку - сам улыбнется и почувствует себя хорошо в этом состоянии, почувствует себя хорошим. Или в ответ на склонившееся над ним жесткое, напряженное лицо, сам сделает такое же, и заплачет от этого ощущения собственной «плохости». Так дети и начинают узнавать, какие они.

Наши прикосновения, интонации, даже мысли дети чувствуют уже в первые месяцы жизни. Поэтому в этот период важно все - как мы берем ребенка на руки: бережно, любяще, нежно - или грубо, резко, жестко. С какими мыслями или словами прижимаем к груди: «О Господи, какой же ты хорошенький. Ты моя радость!» или «Откуда ты взялся на мою голову!» Ребенок чувствует наше отношение к нему. Он улыбнется и радостно задвигает ручками и ножками на твое «куси-пуси…» Он сожмется на твое грозное: «Ну, кто тут обоссался!»

Первый год жизни ребенка - это закладка базового ощущения собственной значимости, ценности ребенка. И этот личностный показатель зависит от того, как относятся к ребенку окружающие его люди. Относятся ли к нему как к ценности, как к чему-то важному в жизни, когда с ним тетешкаются, когда в восторге от его пальчиков, когда с гордостью показывают его родственникам, когда он - центр Вселенной для родителей. Ребенок, который переживает это ощущение, узнайт, что он важен, значим для родителей, что он хороший такой, какой он есть.

Когда ребенок важен и нужен родителям, когда они ценят его - родители бегут на его крик, потому что всем важно, что с ним происходит. Если же его не любят, не ценят - его просто не замечают, игнорируют его плач или - орут на него в ответ. И сама наша система воспитания, особенности нашего менталитета способствуют такому отношению к плачущему ребенку. «Не бери на руки. Не приучай к рукам. Ничего страшного, поорет и перестанет» - мало кто из нас не слышал такие напутствия.

Но плач для ребенка является единственным сигналом о его неблагополучии. Ему неудобно лежать - он плачет. Он мокрый, или голоден, или у него что-то болит - он плачет. И ребенок часто остается наедине со своим неблагополучием. И с ощущением собственной неценности для родителей.

Дети очень быстро знакомятся с этим отношением родителей. Быстро усваивают эти правила: ори, не ори - никому ты не нужен.

- Моя сноха как из роддома принесет ребенка - трое суток к нему не подходит, - говорила одна женщина. - Он орет, она не подходит. Он орет - она не подходит. Зато потом - как шелковый…

- А моя знакомая, когда ребенок в первые дни после рождения кричал - била его по попе, чтобы он знал, что на крик получит только удар и боль - чтобы отучился кричать… - и в ответ на эти слова родители на тренинге только потрясенно молчали - какой «мудрый и добрый» способ обращения с ребенком!

Дети, растущие в таком отношении к ним, быстро становятся незаметными и молчаливыми. Они рано начинают понимать, что лучше «не вызывать огонь на себя». Потому что мало того, что родители на них не реагируют, иногда они реагируют на них отрицательно. Такие дети вырастают незаметными, не требующими внимания, с низким чувством самоценности, значимости. В их образе «Я» отсутствует ощущение себя большим, важным, нужным человеком.

Наше отношение к ребенку формирует образ ребенка - кто он, какой он? Счастье это мое или постоянные хлопоты? Радость или беда? Нормальный он или вредный?

Если я выбираю видеть в ребенке счастье, то даже плач его - показатель, что он хочет чего-то, что я могу ему дать, и я счастлива ему помочь. Если ребенок для меня - это одни проблемы и хлопоты, то любое его движение, проявление воспринимается как проблема, головная боль, напряжение и нагрузка.

- Мой ребенок был для меня обузой, - рассказывала одна мама. - Я забеременела, когда совсем не была готова к этому. Он мешал моей работе, моей учебе. Я его сразу так и назвала - обузой. И потом несколько лет он и был обузой, раздражая меня своим присутствием, любым поступком выводил из себя. Пока однажды я не услышала, как одна мама сказала ребенку: «Ты мое счастье!» Я подумала тогда: «Везет же этой женщине, у нее ребенок - счастье, а у меня…» И меня потрясла эта мысль: а как же он будет для меня счастьем, когда я ему даже не даю такой возможности, когда смотрю на него и ожидаю еще одного подтверждения, что он - помеха моей жизни, что он для меня - обуза! И получается, что то, чему та мама радуется, - меня раздражает. Но только ребенок-то при чем?!

- Кто для тебя твой ребенок? Какой он? - часто спрашиваю я родителей на тренинге, и они пишут мне списки этих существительных, прилагательных. И так много в них - малыш, лапочка, зайчик. И как мало - личность, человек. И как редко: «Это целый мир. Это отдельная Вселенная». Мы так часто видим их маленькими, слабенькими, ранимыми, уязвимыми и потом удивляемся - почему ребенок таким и вырастает!

Однажды я прочла о забавном эксперименте. Одного из цыплят, только что вылупившихся из яиц, сфотографировали таким вот - маленьким, слабеньким, тощеньким. И фотографию его показывали людям и получали всегда одну и ту же реакцию: «Ой, какой маленький… Какой жалкий!… Какой тощий!…»

Он таким и рос. Таким и вырос, хотя был при рождении таким же, как все цыплята. Вибрации слов, мыслей, жалости, волшебным, непонятным пока образом достигали этого цыпленка, мешая ему расти и развиваться. И этот эксперимент - хорошее напоминание нам, родителям, какими мы должны видеть наших детей. Потому что так мало в родительских образах - больших, сильных, свободных, «живучих» детей. И так много этих маленьких, слабеньких…

И каждое из этих отношений отразится на личности ребенка, на формировании его таким, каким мы его видим. И мы реально создаем маленьких и слабеньких, беспомощных детей. И так редко - ярких, свободных личностей. И иногда, что бывает редко, но все же бывает, творим божков, кумиров, которым все позволено и ничего не запрещено. Которые управляют родителями, становятся маленькими деспотами в семье.

- Если бы мы в таком преклонении стали воспитывать не детей - щенков, и те бы тоже оборзели и начали валяться в наших постелях с грязными лапами, пъсать в наши ботинки и ни в грош нас не ставили бы, - говорю я иногда родителям, воспитывающим ребенка в преклонении перед ним и во вседозволенности, и потом страдающих от его неуправляемости, избалованности.

Я наблюдала однажды, как папа спрашивал разрешения у шестилетней девочки, такой вот королевы семьи, которой все подчинялись, которую все боялись, - взять маму с собой в магазин.

- Нет, - отвечала девочка, - я ее не отпускаю…

- Ну, а если я потом тебя отведу в детский мир и куплю любую игрушку? - начал выпрашивать папа.

- Три игрушки, - поставила условие девочка.