Читать онлайн «Гольф с моджахедами». Страница 32

- Еще бы! А куда я запихну столько нала?.. Ха-ха! Нала да кала... Вам назад в задницу?

Саид-Эмин поднял глаза на Бисултанова. Начальник контрразведки "Гуниба" понял замысел. Он принял трубку у начальника и сказал:

- Желяков, это опять я, Бисултанов теперь говорит...

- Говори, Бисултанов... И побыстрее. Меня люди ждут...

Переход на "ты" означал возврат на дружескую ногу.

- Я предлагаю так. Моссада мы отпустим, - сказал Хаджи-Хизир. - Но перед тем как дать ему пинка под зад, я хочу знать точно, абсолютно точно, кто он такой ныне и в прошлом, а также кто на Лубянке подослал сюда, на этот Кавказ, ряженого.

Желяков понял значение нажима в тоне чеченца. "Этот Кавказ". Предполагалось, что подобного рода командировка без утверждения на его уровне не должна была состояться. Партнеры упрекали справедливо, и он сказал примирительно:

- Ладно, сделаю... Желяков на добро добром отвечает. Люблю вас, обоих! Два дня, товарищ начальник, я имею на подготовку информации по ряженому?

Саид-Эмин кивнул.

- Имеете, Желяков, - сказал Хаджи-Хизир. - Пожалуйста, проверку проведите тщательно. Как-никак, мужичок оказался ряженым в натовскую экипировку. Комбинезон с подогревом... Мы таких здесь у ваших не видели... Краснодарские эксперты говорят, что вроде в таких англичане с аргентинцами воевали за какой-то остров в Атлантике лет десять или пятнадцать назад, точно, конечно, не помнят... Ну, с этим ясно... Ждем шифрограмму по перелету Тумгоева и выходу на контакт в Лазаревском.

На другом конце связи человек, радовавшийся будущим деньгам, прервал раскатистый смех и ответил:

- Ладно, инкассаторский авто пригоню сам... До скорого!

И дал сигнал отбоя.

Саид-Эмин Хабаев отключил свой отвод от переговорного аппарата и положил на стол перед Бисултановым. Спросил:

- Что скажете, Хаджи-Хизир?

- Не Желяков прислал нам меченые доллары. И захваченный - не Моссад. Он оттуда же, откуда и банкноты. Желяков дурак, это ясно. Проморгал и меченые доллары, и этого иудея... Кто-то подбирается к нам. Я не исключаю все же, что Моссад. Или, скажем, какой-нибудь венгр из Америки... Желяков все-таки дурак! Контролирует московскую экономическую контрразведку по Кавказу и ничего не знает!

- Есть новости от Милика из Москвы? - спросил Саид-Эмин Хабаев.

- Нет. Я прошу разрешения вылететь к нему. Загадку с мечеными деньгами следует разрешить срочно. Пометивший их немедленно вцепится в Желякова, едва тот вытащит первую же сотенную из бумажника в обменном пункте. Эти пункты сами знаете кто держит. Пусть жрут друг друга... Я подстерегу в Москве, когда предатель, который помог пометить электронной царапкой идущие к нам деньги, высунет уши. С ним нужно быть предельно внимательным. Метка его высокой технологии. Это не самодеятельный артист, в любом случае. Это угнездившееся, возможно и здесь, в Горе, предательство, которое дорого обойдется. И я уже начинаю думать, что не российского производства. Слишком тонко и умно. Да и неожиданно. Вспомните, московское предупрждение о метке поступило за день до появления Милика с цинками... И до сих пор неясно, кто же был этот тип в кожаном пальто в Раменском. Нужно ехать, хозяин...

- Там есть Исса Тумгоев.

Хаджи-Хизир смолчал. Он хотел, чтобы генеральный управляющий "Гуниба" вспомнил "рулетку" между сводным братом Иссы - Макшерипом - и шефом информационно-шифровальной службы полукровкой Цакаевым. Источников утечки информации с Горы могло быть два - либо он, Петр Цакаев, либо бешир внешней разведки Макшерип Тумгоев. Брат Заиры. Подарок ко дню рождения которой для генерального управляющего "Гуниба" доставал он, Хаджи-Хизир.

Генуправляющему полагалось бы понять, что Исса Тумгоев, сводный брат Макшерипа и Заиры, подлежал исключению из игры вокруг меченых денег именно поэтому.

Но мысли хозяина, видимо, блуждали далеко от забот охранного ведомства. Саид-Эмин Хабаев рассеянно всматривался в арабскую пропись на панно, висевшим над тайваньским генератором против письменного стола Хаджи-Хизира. Из восьмой суры "Добыча": "О те, которые уверовали! Когда вы встретите тех, кто не веровал, в движении, то не обращайте к ним тыл".

- Хорошо, - согласился со странной улыбкой Саид-Эмин, - поезжайте, но после завершения дела с моссадовцем, или кто он там такой, и отправки наличных Желякову.

- Во имя Аллаха милостивого, милосердного, - ответил по-арабски Хаджи-Хизир.

В смежной комнате Макшерип Бисултанов задвинул занавеску на просмотровом стекле, замаскированным под панно в кабинете Бисултанова. И повторил услышанное за Хаджи-Хизиром:

- Во имя Аллаха милостивого, милосердного...

Выйдя в коридор, он мягко притворил за собой дверь и закрыл её на ключ, которым распоряжался исключительно Хабаев. Вернуть полагалось лично генуправляющему "Гуниба", как только он появится у себя.

Глава шестая

"Бизнес-Славяне"

1

Пожарный в расхристанной робе и с забралом под каской судорожно привинчивал к цистерне латунный конец кишки. Второй боец с размаху запустил её скатку в сторону сторожевой будки автостоянки. Не докатившись, она завалилась. Мне едва удалось увернуться.

По крыше сарая-мастерской метались привидения в пластиковых намордниках. Металлические ранцы лоснились на спинах. Привидения сучили крючковатыми бердышами на фоне химического, иначе не скажешь, пламени, густого, медленного и закручивающегося, как кипящий металл. Черный дым сдувало с него и клоками несло сквозным ветром на подкрепления, сыпавшиеся с воющих и мигающих пожарных машин, забивших Астраханский переулок.

По всем признакам, кремация мадам Зорро и матерщинника Курпатова состоялась. При этом никто не посыпал голову их пеплом и не вопил от горя зеленый УАЗ, экипаж которого деятельно выискивал меня между плавившихся теперь автомобилей, видимо, давно исчез с места происшествия.

Если память не подводила, патрульная машина не несла на бортах опознавательных милицейских знаков. Прожектор над будкой сторожа явственно высвечивал её однотонный зеленый окрас. Возможно, и регистрационные номера принадлежали армии, скажем, военной комендатуре. Но я их, конечно, не видел.

Дверь в подъезд семиэтажки, на пыльных окнах которой метались грязноватые отражения пожара, оказалась открытой. Кодовый замок не работал. Две спички, вонзенные в пазы запорных штырей, блокировали защелкивающий механизм.

Признаки обнадеживали. Гражданин, с которым я намеревался переговорить, проходил тем же путем и, возможно, ещё высматривал из окна на площадке, скорее всего, самого верхнего, седьмого этажа, откуда уже немного пострелял из снайперки, следующую цель... Выйдя с японской территории, я старался продвигаться к подъезду в мертвой зоне для его оптического прицела.

Еще на улице я приметил свисавший с ручки зонта пластиковый, вроде ружейного, ремешок для ношения через плечо. Я так и поступил, закинув предмет джентльменского обихода за спину. Штуковина опять показалась тяжеловатой. Кажется, я догадывался почему. Однако, оценивать калибр и овладевать трофейной системой было недосуг.

- Вооружен и ужасно опасен, - сказал я про себя.

Лифтовая шахта пронизывала подъезд так, что кабина открывалась на площадки с квартирами, и видимостью, таким образом, я располагал лишь на один пролет. На следующем после пятого этажа изломе лестницы я услышал странноватые звуки. Кто-то словно бы пил из горлышка, а потом удовлетворенно, утробно отрыгнул.

Приблудный алкаш на подоконнике? В секунданте для предстоящей дуэли я не нуждался, схватка планировалась без правил...

Магазин в "Беретте" оставался не тронутым. С ней я и изготовился. Снял шляпу, насадил на зонт, лег за углом лифтовой шахты и, высунув краешек тульи на уровне головы в рост человека, сторожко выглянул от пола.

Красивый лакированный карабинчик с оптикой и магазином на десять или двенадцать патронов прикладом упирался в пол, а стволом в подоконник. На подоконнике лежал сильный бинокль ночного видения. В оттянутую на ширину ладони оконную створку заносило крутой запах гари. Человек в серой кепке, темном двубортном бушлате нараспашку поверх зеленого жилета с карманами для амуниции, серых брюках с пижонскими отворотами и черной обувке с квадратными носами сидел возле бинокля и изготавливался хлебнуть из бутылки с розовой перламутровой этикеткой. Судя по уровню жидкости, не второй раз.

Отхлебнув, стрелок крякнул, поставил бутылку и, запрокинув голову, припал к пластиковой упаковке с надписью "Майонез". Подумать только, тип даже перчаток не надел!

Он ещё закусывал, когда я приставил "Беретту" под выбритый подбородок так, что разглядывать меня ему пришлось, что называется, сверху вниз. Сделал он это без паники. Сжал высосанную упаковку в ладони, разжал пальцы, дал ей упасть на колени и поднял руки. Поскольку блокировать свисающие с подоконника ноги в бутсах с квадратными носками пришлось собственными телесами, остатки майонеза вытекали на мое и без того замызганное пальто.