Читать онлайн «Теплая компания (Те, с кем мы воюем). Сборник». Страница 16

Немецкая открытка. 1914 г.

Российская открытка времен Первой мировой войны

Немецкая открытка времен Первой мировой войны

Рисунок И. Билибина. Новый Сатирикон. 1914. № 31

Турецкая открытка 1914 г.

Обложка журнала Lustige Blätter. 1914. № 9

Обложка журнала Lustige Blätter. 1914. № 17

Рисунок из французского журнала Excelsior. 1910

Рисунок из французского журнала Excelsior. 1910

Рисунок из французского журнала Excelsior 1910

Германский плакат 1915 г.

Художник В. И. Гулак (Мухомор) Киев. Изд-во «Разсвет»

Книга «Тёплая компания. Те, с кем мы воюем» вышла в Петрограде в 1915 году. Тексты, включённые в её состав, были написаны наиболее известными сотрудниками журнала «Новый Сатирикон», по всей вероятности, в марте-апреле того же года. В их интонациях ощущается победная эйфория, овладевшая русским обществом после взятия Перемышля 9 (22) марта (это событие, по-видимому, имеет в виду А. Бухов, когда пишет о России, «омывшей уже наиболее укреплённые пункты» Австро-Венгрии). И вовсе ещё нет растерянного недоумения, переходящего в бессильный гнев и скорбь, – тех чувств, которые будут отзываться в российской патриотической литературе и публицистике с конца мая, когда германо-австрийские войска прорвут фронт на Сане и Днестре, когда будут оставлены Перемышль и Львов, и миру будет явлена трагедия Великого отступления русской армии.

Таким образом, книга эта рождена настроениями первых семи-восьми месяцев Мировой войны. Что же это были за настроения? Во всех воюющих странах – и в России в немалой степени – начало великой бойни сопровождалось массовой истерикой, именуемой «патриотическим подъёмом». Степень истинного патриотизма разных общественных классов и отдельных лиц будет вскоре измерена на заваленных трупами полях сражений, в сырых траншеях, завшивленных лазаретах, во всеуничтожающем вихре революции. Но в первые месяцы войны голоса, воспевающие величие народа, царя и отечества российского, равно как и брань и насмешки в адрес врагов, звучали назойливо громко, и тем громче, чем дальше владельцы оных голосов находились от линии фронта.

Никто из сатириконцев – авторов этого сборника, насколько нам известно, не бывал вблизи передовой (за исключением, возможно, Тэффи). Но не внести свою ноту в звучание общего патриотического хора они, конечно же, не могли. Читая сейчас эти рождённые тыловым победным угаром строки, нужно иметь в виду несколько обстоятельств.

Во-первых, мы присутствуем при рождении нового для русской литературы жанра: государственно-пропагандистско-агитационной сатиры. Очень скоро, в годы Гражданской войны, а наипаче после её завершения, этот жанр разовьётся, разветвится на множество направлений, включая листовки, плакаты, фельетоны, стихи, песни и даже романы. Для сатириконцев этот род литературной деятельности нов, они опираются на свой прежний опыт мирной юмористики, хотя и пытаются всеми силами выглядеть грозными бичевателями вражеских стран и народов. Чтобы правильно воспринять книгу, нужно помнить, что она представляет собой акт политической агитации и пропаганды.

Во-вторых, книга выстроена на пародийной основе. В её структуре и стилистике постоянно пародируются гимназические учебники географии с их «изобилует», «омывается», «разделяется», с подзаголовками вроде: «Климат», «Народонаселение», «Города», «Промышленность и торговля». Пародийно обыгрываются обывательски-расхожие представления об описываемых странах, особенно в главах о Венгрии и Турции.

В-третьих, книга написана накануне крутого перелома в ходе мировой истории. Завершался первый год Мировой войны. Всё яснее становилось, что война эта – небывалое и чудовищное явление. Масштабы разрушений и потерь многократно превосходили всё то, что можно было себе представить ранее. А самое главное – война приобретала безнадёжно затяжной характер, разрасталась во времени и пространстве.

Усиленно раздуваемое военное пламя выходило из-под человеческого контроля; всё заметнее в нём появлялись образы апокалипсиса. Когда сатириконцы точили свои перья об угловатые образы карикатурных врагов, к реке Ипр уже подвозили баллоны со смертоносным газом; в небо поднимались аэропланы с бомбами на борту; в Англии испытывалось секретное оружие под кодовым наименованием «танк». Способы уничтожения человека и всего живого совершенствовались, и не только в техническом исполнении, но и в душах людей. Пройдёт всего два года, и Россия забьётся в страшных судорогах насилия, злобы и разрушения, и это будет названо словом «революция». Революционный вихрь раскидает авторов этой книги по разным странам, по разным мирам.

Всего этого сатириконовцы пока ещё не знают.

Эпиграф. Этот стишок как пример шуточного творчества Н. В. Гоголя приводит К. П. Ободовский со слов общественного деятеля, славянофила И. Ф. Золотарёва: «Оригинальность Гоголя в выборе костюмов доходила иногда просто до смешного. Так, когда он был в Гамбурге, то заказал себе всё платье из тика, и когда ему указывали на то, что он делает себя смешным, писатель возражал: „Что же тут смешного: дёшево, моется и удобно“. Между прочим, сделав себе упомянутый костюм, он написал четверостишие:

Четверостишие это он повторял потом целую неделю» (Ободовский К. П. Рассказы о Гоголе // Исторический вестник. Т. 51. СПб., 1893. С. 37).

…загадочная страна, которая с 1871 года называется Германией. На политической карте Европы единое государство Германия появилось в январе 1871 г. До середины XIX в. Германия состояла из нескольких крупных и десятков мелких полуфеодальных государств. В 1850–1860-х годах под руководством канцлера Бисмарка Пруссия захватила лидерство в германском мире. Процесс объединения Германии начался с образования в 1866 г. (после победы Пруссии над Австрией) Северогерманского Союза под главенством Пруссии. В результате военного разгрома Франции во Франко-Прусской войне в августе-сентябре 1870 г. последние независимые государства южной Германии (Бавария, Вюртемберг, Баден) присоединились к Союзу. 18 января 1871 г. в оккупированном Версале князья – правители государств Союза провозгласили короля Пруссии Вильгельма I императором (кайзером) Германии. Объединённая Германия стала официально именоваться Германским рейхом (империей). В её состав вошли все земли с преобладающим немецким населением кроме Австрии и швейцарско-немецких кантонов.

Бетман-Гольвег – Теобальд фон Бетман-Гольвег (1856–1921), германский политический деятель, рейхсканцлер Германской империи и министр-президент Пруссии в 1909–1917 гг. Во время балканского кризиса в июле 1914 г. безоговорочно поддержал Австро-Венгрию в конфликте с Сербией. Был одним из инициаторов вторжения в Бельгию (вопреки договору о её нейтралитете) и сторонником немедленного объявления войны России. Оставил пространные мемуары, в которых всячески оправдывал свои действия, способствовавшие развязыванию Первой мировой войны.

Пурталес – граф Фридрих фон Пурталес (1853–1928), германский дипломат, в 1907–1914 гг. посол Германии в России. 19 июля (1 августа) 1914 г. вручил министру иностранных дел Российской империи С. Д. Сазонову ноту об объявлении Германией войны России.

7 немцев из каждой сотни составляют кадры германского шпионажа. Ко времени написания этого сатирического очерка, весной-летом 1915 г., на фоне нарастающих потерь и крупных неудач русской армии, по всей России широко распространяются слухи о вездесущих немецких шпионах. Разведка и диверсионная деятельность, действительно, были хорошо налажены немцами и австрийцами, особенно в прифронтовой полосе. Однако общественно-политическая неустроенность российского общества способствовала раздуванию шпиономании до степени общенациональной истерии. Чем объяснить все наши беды и потери? Конечно же, деятельностью шпионов, которые проникли всюду, вплоть до высших военных и государственных сфер. Эти настроения поддерживали и использовали в своих интересах некоторые оппозиционные политики (например, А. И. Гучков) и военачальники – в первую очередь, Верховный главнокомандующий русской армией в 1914–1915 гг. великий князь Николай Николаевич. По его воле еврейское население прифронтовых областей было обвинено в шпионском содействии неприятелю и подвергнуто насильственному выселению. В шпионаже подозревали едва ли не поголовно поляков, финнов, немцев-колонистов, остзейских немцев и всех, носящих немецкие фамилии. Большой резонанс в обществе имели «шпионские» дела, доведённые и не доведённые до суда и приговора: дело жандармского полковника Мясоедова, дело военного чиновника Крылова, дело компании «Зингер», дело фирмы «К. Шпан и сыновья», дела гофмейстеров императорского двора барона Экеспарре и барона Пилар-фон-Пильхау. От этих последних взоры заинтересованной общественности, естественно, поднимались к высшим придворно-правительственным сферам. Некоторые из этих дел имели под собою реальное основание, некоторые были искусственно раздуты; одни обвинения доказаны, другие повисли в воздухе.