Читать онлайн «Теплая компания (Те, с кем мы воюем). Сборник». Страница 10

Литература у венгров – самая богатая литература в мире.

У них есть Шекспир, Гете, Гейне, Вольтер, Золя, Пушкин, Сервантес.

У них все есть.

О венгерских великих поэтах, драматургах, романистах, новеллистах и т. д. мир мало осведомлен.

У каждого народа есть свой великий поэт.

У венгров нет.

Да зачем он им?

Венгры, как нищие, сидят на тротуаре и выпрашивают у каждого по грошику.

Каждый прохожий подаст. Нищему отчего не подать? Много ли нищему нужно?

А он по грошику, по грошику с каждого прохожего. Ан глядишь, и дом готов.

Лучшая литература именно у венгров.

У них Толстой, Шекспир, Гете, Мильтон, Диккенс, Пушкин, Вольтер.

Не важно, откуда кирпичики натасканы. Важен факт. Важно то, что существует дом.

Своих кирпичей в здании венгерской литературы у венгров нет.

То же самое в искусстве.

У венгров есть Рафаэль, Леонардо да Винчи, Рембрандт, Пракситель, Роден…

По грошику с каждого…

Венгерское искусство – богатейшее в мире.

Театр в Венгрии до сих пор стоит на недосягаемой высоте.

Самой гениальной пьесой до нынешнего дня в Венгрии считается (и вполне справедливо) "Цыганский барон".

Венгерского театра не коснулись новые веяния.

Рейнгартовщина, меерхольдизм и крэгизм прошли мимо него, не задев его ни капельки.

По старому, венгерский театр стоит незыблемо, и бессменно ставятся в нем "Цыганский барон", "Птички певчие" и "Корнвильские колокола".

По старому, театр является в Венгрии храмом чистого искусства.

Венгры любят везде чувствовать себя как дома, и в театр они приходят со всей семьей, с кофейником и с чашками для кофе.

Мужчины приносят в карманах бутылочку с хорошей венгерской настойкой.

Когда поет тенор, женщины пьют кофе.

Под баритона мужчины пьют настойку.

Под баса пьют венгерское.

Часто, к концу спектакля, мужчины по-семейному храпят, откинувшись на спинку кресла.

Верные жены охраняют их сон.

Венгрия дала театру огромное количество великих артистов, артисток, певцов и певиц.

Кому, например, не известны имена Дузе, Сарры Бернар, Савиной, Шаляпина, Мазини, Аделаиды Патти Баттистини и других.

Какие имена!

Какой еще народ дал сразу столько блестящих имен.

Ни один!

Теперь в Венгрии существует сильное течение поднять театр еще выше.

С этой целью выработан проект о перенесении всех театров в Венгрии на вершины Карпат.

Если этот проект будет осуществлен, то выше венгерского театра не будет ни один театр в мире.

В заключение несколько слов о венгерском климате.

Венгрия находится почти на одной широте с прекрасной Францией.

И много веков тому назад климат там был такой же мягкий и благодатный, как во Франции.

Было это до пришествия венгров в нынешнюю Венгрию…

С пришествием венгров стало замечаться сильное ухудшение климата.

Венгры испортили климат.

Даже теперь, когда стали устанавливать везде канализацию, когда появились превосходные электрические вентиляторы, озонаторы и тому подобные воздухоочистительные средства, климат в Венгрии к лучшему не изменился.

Не даром говорится, что климат человека боится.

ТУРЦИЯ

Мы почти ничего не знаем о Турции. Нужно иметь мужество признать это. А так как мы, русские, в смысле искренности народ чрезвычайно мужественный, то мы охотно признаем, что о Турции ничего не знаем.

Есть, конечно, несколько русских ученых, которые с легким сердцем жонглируют таким загадочными словами, как вилайет, редиф, низам, Новобазарский (?!) Санджак (?), но и эти люди в тиши ночей, когда совесть остается глаз на глаз с человеком – проводят время, назначенное для сна, в терзаниях и сомнениях: правильно ли они употребили в своей статье слово «вилайет» – обозначив этим понятием свадебный обычай турецкого низама? Не ошиблись ли они, полагая, что Новобазарский Санджак – это род одежды, носимой городскими племенами восточного редифа.

А в какое положение ученых ставят такие слова, как «ливы», "казы" и "нагиры".

В чем тут дело?

Съедобны ли эти ливы и живут ли в этих «казах»? Покрываются ли нагирами или сморкаются в них?

Единственное турецкое слово, которое не возбуждает никаких сомнений, – это кофе; но легко ли по одному слову вывести заключение об этнографическом, политическом и административном устройстве современной Турции.

…с легким сердцем жонглируют таким загадочными словами, как вилайет, редиф, низам, Новобазарский (?!) Санджак…

Никому также доподлинно неизвестно – чем занимаются турки? Сидение в константинопольских кофейнях и игра в домино на чашку крепкого кофе – еще не есть занятие, приносящее деньги, потому что кроме оплаты выпитого кофе нужны средства на содержание жен, детей, евнухов[5]) и, вообще, всего сложного турецкого хозяйства.

Судя по газетным телеграммам за последние несколько лет. – главное турецкое производство внутри страны – это резня армян, но и тут едва ли турки преследуют меркантильную цель. Вышеуказанное нужно рассматривать скорей как развлечение, чем – как труд.

…европейская дипломатия делала представление Турции.

Это соображение подкрепляется еще тем, что после каждой такой увеселительной резни. европейская дипломатия делала представление Турции.

Неопытные в дипломатических закорючках турки понимали слово «представление» в бытовом, театральном смысле, и не найдя в дипломатическом представлении элементов зрелища, разочарованные, снова обращали свой взор на армян.

И снова армяне умирали, как мухи, от этого взора, и снова европейская дипломатия делала "представление".

Это уже стало переходить в быт. Маятник турецкой жизни мирно покачивался от армянской резни к представлению и обратно, и неизвестно – долго ли бы еще продолжалось это мирное тиканье турецких часов, если бы в конце текущего года честный русский кулак не хватил изо всей силы по турецкому циферблату.

Что мы знаем о Турции?

Ничего.

Пишущему эти строки некий молодой человек однажды сказал:

– Почему все так восхищаются знаменитой «Джокондой»? Ничего в ней особенного.

– Да вы «Джоконду» когда-нибудь видели?

– Господи! – изумился молодой человек, – "Джоконду"-то? Сколько раз! Каждый день.

– Где?

– Да на папиросной же коробке. Я теперь только и курю папиросы «Джоконда». И не потому, чтобы мне картина нравилась – обыкновенная женская головка, – а просто табак легкий.

Конечно, есть в России миллионы людей, которые знакомятся с «Джокондой» только по папиросам 10 штук 6 коп., с упаковкой.

Но это еще пустое. «Джоконда» только картина, ничего более. И превратное о ней понятие никого огорчить или взбесить не может.

Но ведь мы, русские, с Турцией знакомы только по курительному делу.

В самом деле: 1) Есть табак – турецкий; 2) Есть табак под названием султанский; 3) Есть папиросы "Звезда гарема"; 4) Есть сигаретки "Одалиска".

По табачной коробке русский средний человек изучает Турцию: красками нарисован толстый человек с черными усами, в широких шальварах, сидящий на полосатом диване, с какой-то кишкой в зубах, другой конец которой прикреплен к замысловатому кувшинчику. Турок окружен несколькими пестро и бестолково одетыми женщинами, в шароварах и с босыми ногами, на кончике которых висят красные туфельки.

Вот и все. Тут тебе и этнография, тут тебе и семейный уклад, тут тебе и род занятий.

Долго рассматривает любознательный русский человек это произведение искусства и долго потом головой качает:

– Так вот она какая – Турция.

– А что?

– Да вон, видите, так всю жизнь и проводят на диванах за курением, около баб! За другим занятием его ни на одной коробке не увидишь. Одно слово – Новобазарский санджак.

– То есть?

– Да уж будьте покойны. Кишка-то изо рта торчит не зря. Все подличают.

– Именно?

– Ленивы они очень, сударь Видали, какой кувшинчик закрутили? Все шалтай-болтай, как говорится. А в голове – ничего. И одеться норовит, как почудней. Действительно, такому чучелу только на диване и сидеть. Нешто на улицу можно в энтаком виде показаться? Моментально вилайеты сцапают и, в наргиле предоставят – потому не безобразь.

– Вы думаете?

– И думать не желаю. Стану я над турком каким-нибудь голову ломать. Это уж известно, каждому свое; и пословица такая есть: турок курит трубку, курка клюет крупку. Вы уж со мной, сударь, о Турции не спорьте. Все это нам известно.

Вот и вся русская осведомленность…

По справедливости – целый сонм русских ученых не сделал для популярности Турции в России столько – сколько поработал на этом деле дядя Михей, вот уже сколько лет насаждающий этнографическо-турецко-табачную поэзию среди малых сих: