Читать онлайн «Откровенные признания». Страница 48

Лотти подумала, что после ледяного приема матери ее вряд ли удастся развеселить. Но уже вечером Ник так решительно взялся за дело, что у нее просто не осталось времени на мрачные мысли.

Первым делом Ник повез молодую жену в театральный кабачок, посетители которого устраивали музыкальные вечера и комические спектакли. Кабачок «Вестрис», расположенный в «Ковент-Гардене» и названный в честь некогда популярного итальянского танцовщика и балетмейстера, был излюбленным местом встреч театральной публики, любопытных аристократов и всевозможной пестрой публики. В зале было грязно и накурено, Лотти с трудом отрывала от липкого пола подошвы туфель. Она с опаской переступила порог незнакомого заведения, твердо зная, что молодой женщине дозволено появляться в подобных местах не иначе как в сопровождении мужа, да и то изредка. Завсегдатаи кабачка сразу же принялись шумно приветствовать Ника, многие из них выглядели как настоящие головорезы. После краткого ритуала хлопков по спине и обмена дружескими шутками Ник усадил Лотти за отдельный стол. Им подали бифштекс с картофелем, бутылку портвейна и две кружки с жидкостью, которую Ник назвал крепким пойлом.

Лотти никогда не случалось есть в присутствии посторонних, она чувствовала себя очень скованно, но все-таки попыталась расправиться с бифштексом, которого хватило бы на семью из четырех человек.

— Что это? — спросила она, боязливо взяв кружку и глядя на высокую темную пену.

— Эль, — объяснил Ник, положив руку на спинку ее стула. — Попробуй.

Лотти послушно глотнула напитка с насыщенным вкусом пшеницы и тут же с отвращением скривилась. Расхохотавшись, Ник заказал пробегающей мимо официантке пунш. Зал кабачка быстро наполнялся, посетители громко стучали кружками по видавшим виды дощатым столам, официантки суетливо сновали с кувшинами пива.

На сцене в глубине зала стройная женщина в мужской одежде и тучный джентльмен с лихими усами, переодетый деревенской простушкой, исполняли комические куплеты. При каждом движении джентльмена его громадный живот лениво колыхался. «Ухажер» повел свою «подружку» по залу, в изысканных выражениях воспевая ее красоту, а посетители покатывались со смеху. Представление было настолько нелепым, что не могло не вызывать хохот. Сидя рядом с мужем над пуншем, Лотти безуспешно пыталась подавить смешки.

За этим номером последовали другие — почти непристойные песни и танцы, смешные стихи, даже акробатический этюд и выступление жонглера. Время было уже позднее, в зале кабачка царил уютный полумрак, где несколько пар украдкой целовались и предавались ласкам. Лотти понимала, что ей следовало бы ужасаться увиденному, но от пунша ее клонило в сон. Внезапно она обнаружила, что сидит у Ника на коленях и не падает только потому, что он крепко обнимает ее.

— О Господи! — ахнула она, увидев, что ее кружка пуста. — Неужели все это выпила я?

Ник забрал у нее кружку и поставил на стол.

— Боюсь, да.

— Только с тобой я могла за один вечер забыть все, чему меня столько лет учили в Мейдстоуне, — упрекнула Лотти, и Ник усмехнулся.

Он перевел взгляд на ее губы, обвел пальцем подбородок.

— Ты уже безнадежно испорчена? Нет? Тогда едем домой, завершим начатое.

Лотти, которой стало неловко и почему-то очень жарко, захихикала и последовала за ним к двери.

— Пол такой неровный! — пожаловалась она, крепко прижимаясь к мужу.

— Пол тут ни при чем, милая, — виноваты твои ноги. Задумавшись, Лотти перевела взгляд на собственные ноги:

— Мне их подменили.

Ник покачал головой, его глаза искрились от смеха.

— Видно, ты не привыкла к джину. Давай я понесу тебя.

— Нет, при людях не надо, — запротестовала Лотти, но Ник уже подхватил ее на руки и понес на улицу. Едва завидев их, лакей бросился открывать дверцу ждущей кареты.

— Если бы ты плюхнулась прямо в грязь, это было бы гораздо смешнее, — заметил Ник.

— До такого состояния я еще не дошла, — возразила Лотти, но с довольным вздохом прильнула к его сильной груди. Слабый мускусный аромат кожи Ника смешивался с запахом крахмала от воротничка, и Лотти решила, что сочетание получилось невероятно соблазнительным.

Ник остановился, повернув голову, и задел выбритой щекой щеку Лотти.

— Что это ты там делаешь?

— Нюхаю тебя, — смущенно призналась Лотти. — Ты так приятно пахнешь! Я заметила это еще при первой встрече, когда ты стащил меня со стены.

Ник рассмеялся:

— Ты хочешь сказать — когда я спас тебя от смерти?

Завороженная его шероховатой кожей, Лотти прикоснулась губами к подбородку. Ник с трудом сглотнул, прикусил губу. Впервые за все время Лотти сама дотронулась до него, и он мгновенно воспламенился. Ник стоял, крепко держа жену, и его грудь высоко поднималась от вздохов. Заметив, что ей без труда удалось распалить мужа, Лотти ослабила узел его галстука и поцеловала его в шею.

— Лотти, не надо.

Он задела ногтем неровную кожу, оставив на ней тонкую белую полоску.

— Лотти… — снова повторил Ник, но все слова вылетели у него из головы, когда Лотти поцеловала его в ухо, а потом осторожно прикусила мочку.

Лакей уже спускал раскладную подножку экипажа. Сохраняя на лице маску непроницаемости, Ник усадил Лотти в карету и сел рядом.

Едва за ними закрылась дверца, он посадил ее к себе на колени и принялся впопыхах расстегивать ее платье. Лотти перебирала его густые блестящие волосы. Ник расшнуровал верх ее корсета, высвободил одну грудь и жадно накинулся на нежный сосок. Дразнящие движения заставили Лотти со стоном выгнуть спину. Руки Ника настойчиво пробивались к ней под шуршащие юбки, искали в панталонах разрез. Его ладонь оказалась слишком широкой, чтобы протиснуться в этот разрез, и он разорвал шов — с легкостью и пылом, от которых Лотти сладострастно вздрогнула. Беспомощным движением она раздвинула колени, и у нее все поплыло перед глазами, едва в нее протиснулся длинный палец. Сидя на коленях Ника, с его ладонью между ног, Лотти чувствовала сильнейшее возбуждение.

У Ника вырвался стон, он посадил ее повыше, на самую выпуклость под брюками.

— Ты такая влажная… Лотти, я больше не могу… Сядь повыше, а ноги… да, вот так…

Она охотно повернулась к нему лицом, села поудобнее и чуть не задохнулась, когда он погрузился в нее, взявшись за бедра. Восхитительно огромный и твердый, он крепко держал ее, проникая все глубже от каждого толчка кареты. Лотти нетерпеливо потерлась о него холмиком и ощутила, как откуда-то снизу исходят волны жара. Ладонь Ника переместилась ей на спину.

От сильного рывка кареты ощущения стали неописуемыми, и Лотти невольно вскрикнула.