Читать онлайн «Российские оригиналы». Страница 16

Это был разговор юных Максималистов, верующих в будущую справедливость. Из таких вырастали леваки, критикующие тайно или явно происходящее с позиций ортодоксального коммунизма, люди с судьбами часто трагическими. Из таких вырастали и разочарованные люди, решившие, что справедливость невозможна в принципе, из таких вырастали и не желающие смириться Правдоискатели. (См. "Правдоискатель"). Из таких вырастали и Минималисты. Третьим в нашем детском разговоре был упоминавшийся уже в других местах Роберт Ильич Глюкин, он-то и стал ярко выраженным Минималистом.

Российский минимализм не имеет ничего общего с древним аскетизмом или стоицизмом. То есть что-то от аскетизма и стоицизма всe-таки есть, но, как ни парадоксально, гораздо больше, если взять опять древние слова, гедонизма и даже чуть ли не эпикурейства!

Роберт, закончив школу и институт, женившись и заведя двух детишек, спервоначалу упeрся в жизнь, чтоб обеспечить семью благополучием. И уже вроде обеспечил, но тут понял, что ему грозит вечное беспокойство, ибо пожелания супруги росли в геометрической прогрессии, да и сам он в себе стал замечать нехорошую суетливость - и потливость ладоней. И он понял, что выраженье "всe - или ничего" - о нeм. Он проанализировал это обстоятельно, как всякому думающему русскому человеку свойственно, и пришeл к выводу, что дело не в количестве ощущений, получаемых от различных жизненных благ, а в качестве. Кто-то и в море купается как в грязной лохани, не чувствуя душу моря, а кому-то дано в обычной ванной или открытия совершать (Архимед), или, окунувшись с головой, воображать себя Жаком Ивом Кусто и, поводя руками, разгонять невидимых рыб.

И Роберт Ильич стал отучать душу от сквалыжничества и приучать еe к изощрeнности восприятия.

В пору очередей и нехватки предметов первой необходимости Роберт Ильич пришeл к выводу, что даже имеющегося - слишком много. Человек, подумал он, тем и должен отличаться от животного, что не подчиняется импульсивным прихотям. Тот же волк: захотел жрать - и давай не медля рыскать, убийца, в поисках несчастного зайца.

А - потерпеть?

Тут же Роберт Ильич стал пробовать. Он не ел ничего утром, не ел ничего в обед, ссылаясь на неполадки с желудком. Вечером же сварил себе две картофелины, взял кусочек хлебца и кусочек маслица - и скушал это с наслаждением невероятным, какого никогда не испытывал!

Или вот раньше он был злостный курильщик, жена попрекала, что одними сигаретами он огромную брешь в семейном бюджете прошибает. Но не из-за этих попрeков, а следуя своему плану, Роберт Ильич решил курить не чаще, чем один раз в три часа. Первые три часа были мукой. Но когда закурил - голова кругом пошла от сладкой истомы. С тех пор так и курит: три часа слегка мучается, кашляет, но зато потом блаженствует.

В самое короткое время эти мероприятия привели к тому, что за счeт одной только экономии Роберт Ильич позволил себе отказаться от всяких приработков и ходил лишь на службу в Статистический Вычислительный Центр.

Однако, жизнь не только из материального состоит. Роберт Ильич, например, любил почитать, телевизор посмотреть.

Он покупал, как и раньше, новую книгу, о которой все вокруг говорили, но не набрасывался на неe сразу, чтобы до утра глаз не сомкнуть. Он ставил еe на полку, на видное место, и ходил вокруг и около поглядывая. Руки чесались, любопытство снедало, ум изнемогал, но он - терпел. И вот окончательно припекало, он хватал книгу, бросался на диван, чтобы упиться шедевром. И - упивался.

Свою методу Роберт Ильич распространил на всe. Естественно, и на отношения с женой. Конечно, в них не было уже юной пылкости, но Роберт Ильич знал: теперь можно всe вернуть. Регулярный интим раз в неделю всe портит! Нужно терпеть. И через месяц, нет, лучше через два! - будет такой бурлеск, такой фантазм, такой всплеск страсти! - Роберт Ильич заранее вне себя был. Через месяц он сон потерял. А когда однажды супруга на него во сне руку положила, невнятно что-то говоря жалобно и притягательно, он вскочил и побежал под холодный душ.

До двух месяцев оставалось меньше недели, но тут жена ушла от него к маме, не объясняя причин, ушла с детьми, с последующим разводом и разменом жилья.

Но детей Роберту Ильичу разрешили навещать - и он стал любить их гораздо больше, чем в ту пору, когда они ежедневно болтались у него перед глазами. (И это было блестящее подтверждение его теории!)

Тем временем произошли изменения и в отношении работы. По правде говоря, Роберт Ильич своей скучной службой не был доволен. Их отдел занимался расчeтами: давалось на месяц или, допустим, на квартал, задание и будьте любезны. Ну, помаленьку-потихоньку, по чайной ложке в час - тянули, а к исходу срока - аврал. Роберт же Ильич попробовал - вообще ничего не делать. То есть совсем ничего, даже книг и газет тайком не читать или кроссворды разгадывать, пряча их под деловыми бумагами. Просто сидел, склонясь над столом, и водил время от времени рукой, якобы что-то записывая... Уже через день он думал, что с ума сойдeт. Если б не служебные чаепития и перекуры, может, и сошeл бы. А так - выдержал сорок четыре дня! До сдачи его части общей работы оставалось шесть дней - и как он работал, как он работал! Что творилось в душе его эти шесть дней! Альпинисту, делающему последние шесть шагов к вершине Джомолунгмы, я думаю, не испытать того восторга, какой испытал Роберт Ильич. Никто из сослуживцев представить даже не мог, какие бездны вдохновения и трудового азарта скрыты в их нудной работе!

Однако кончилось это тем, что Роберт Ильич попал под сокращение штатов.

Но ему нужно было для проживания так мало, что он устроился сторожем и вполне обходился скудным сторожевским жалованьем. У него сломался телевизор, не на что было купить новых книг, но он или перечитывал старые, или вообще только радио слушал - с гурманскими ощущениями, для других недоступными, учитывая, что слушал он его не в любую минуту, когда захочется, а лишь в разрешeнные себе часы.

А время от времени он, переставший общаться с друзьями и знакомыми, хотя был от природы весьма коммуникабелен, устраивал себе праздник: приглашал одного-двух бывших приятелей и блаженствовал, выпивая несколько бутылок пива, закусывая любимым блюдом: яичницей с колбасой.

Роберт Ильич Глюкин - крайнее проявление типа Минималиста. (К тому же, он изменил ему впоследствии; см. - "Делец-Самоуничтожитель".)

Но и у прочих Минималистов основной стержень характера был тот же: установка на то, чтобы сознательно обходиться малым - и в этом малом находить вкус и аромат настоящего бытия! Может показаться, что Минималисты были пассивной опорой режима. Между тем, они, как это ни дико звучит, для себя жили уже при коммунизме! Ведь принцип коммунизма, как накрепко запомнил я и все мои ровесники со школьной скамьи: "От каждого по способностям, каждому - по потребностям!". И минималисты довели уровень своих потребностей до того, что если бы, как мечтали мы детьми, все согласились жить так же, то коммунизм и впрямь уже вчера наступил бы, а то и позавчера.

К тому же, именно они расшатывали строй своим свободомыслием. Минималист являлся, в отличие от большинства, Человеком Вне Очереди, - ибо никогда ни в какой очереди не стоял.

Человек Очереди связан по рукам и ногам. "Пойдeм поговорим о любви и дружбе! - скажешь ему. - Пойдeм в театр, пойдeм читать вслух стихи! Пойдeм выразим протест против методов поддержки танками социалистической законности в дружественной Чехословакии!"

"Нет, - скажет Человек Из Очереди, - нет, не могу, извини. Видишь, у меня 1666-й номер, совсем ничего осталось, зря, что ли, я неделю тут стоял? Вот подойдeт очередь - и я к вам, ведь я тоже стихи люблю, я любовь люблю и уж, конечно, против танков! Передайте им от моего имени... Куда прeшь?! Куда?!.."

Но очередь никогда не кончалась - или тут же начиналась новая...

Минималист же, не завербованный ни Очередью, ни Карьерой, ни Репутацией, ни Бытом - ничем! - всегда был свободен в своeм мнении. Он был пролетарий мысли, ему воистину нечего было терять, ибо он ничего не имел, так что вымыслы о его потакании режиму - беспочвенны. Наоборот, если кому должны поставить памятник новейшие властители, то именно Минималисту, который как никто готов был воспринять любые новые идеи.

Но нет ему памятника.

Да и самого его - нет.

Ибо настоящим Минималистом может называться лишь тот, кто, как уже говорилось, сознательно и высокоинтеллектуально ограничивает себя ради достижения внутренней свободы, независимости и гармонии.

Для человека же, который питается раз в день, имеет одни штаны и две рубашки и, кроме радио, другими благами технотронной цивилизации не пользуется, но делает это не по своему выбору, а вынужденно, есть другое имя - Нищий.

А буква Н у нас - следующая, да и та отдана другому типу.

Н. НЕФОРМАЛЫ

Может показаться, что в данном реестре оригинальных типов, придавших своеобразие нашей эпохе, автор совсем не коснулся некоторых социальных и возрастных групп населения. Например - где молодeжь?