Читать онлайн «Ум, секс, литература». Страница 22

Русского писателя тоже наконец-то высоко оценила русская критика. От радости русский писатель даже ни разу не въебал жене по голове романом "Доктор Живаго", а только поцеловал и погладил. Впервые жена русского писателя плакала от счастья, а не от боли.

Вернувшись домой пьяным, американский писатель стал орать на жену: хватит, мол, блядь, на хуй, заниматься лесбиянством - пора и честь знать. Жена американского писателя обиделась и ушла на некоторое время жить к подруге.

Русский писатель, вернувшись домой пьяным, тоже наорал на жену. Больше терпеть уже было нельзя, и жена русского писателя собралась уйти к подруге. Но русский писатель с такой силой въебал eй по голове романом "Доктор Живаго", что жена русского писателя уже просто физически не могла выйти из дома.

Когда жена американского писателя вернулась домой, то муж неожиданно выскочил откуда-то сбоку и тут же сделал жене подарки по случаю возвращения - сотовый телефон, сковородку с антипригарным тефлоновым покрытием и подстилку для котенка.

Когда жена русского писателя после нанесенных ей мужем побоев попыталась приподняться, чтобы доползти из коридора в ванную комнату и хотя бы приблизительно привести себя в порядок, то неожиданно над ней завис русский писатель и нанес ей такой страшный удар и всем телом, и романом "Доктор Живаго", что жена русского писателя была вынуждена еще час провести в коридоре, отлеживаясь.

Однажды жене американского писателя страшно все надоело - и американский писатель муж, и американская литература, и подруги-лесбиянки, и милый рыжий лесной норвежский котенок, и вообще все. Тогда жена американского писателя ушла из дома и всю ночь болталась по Нью-Йорку, общаясь с неграми-наркоманами и мексиканцами-сутенерами. Но утром жена американского писателя поняла, как она любит мужа, и вернулась домой. А муж даже и не волновался. Он же не знал, что жена болтается неизвестно где! Американский писатель думал, что жена опять всю ночь провела у подруг-лесбиянок.

Жене русского писателя тоже однажды все надоело, и она незаметно ушла из дома и всю ночь провела на Курском вокзале, общаясь хуй знает с кем. Ближе к утру жена русского писателя поняла, как она горячо любит мужа, и вернулась домой. А русский писатель - сволочь толсторожая! Потому что даже и не заметил отсутствия жены, потому что крепко спал, потому что накануне много выпил.

Однажды жена американского писателя подумала - а хорошо бы поебаться втроем: она, муж и какая-нибудь из многочисленных подруг-лесбиянок. Но мужу об этом не сказала. А зря! Американский писатель сам об этом думал и сам этого хотел.

У жены русского писателя возможность ебаться втроем есть хоть каждый день. Так они втроем и ебутся - она, муж и роман "Доктор Живаго".

Жена американского писателя в принципе согласна с русским писателем Толстым в том, что он написал русскому человеку Страхову - русскому писателю Достоевскому памятник ставить не стоило. С ее точки зрения, русский писатель Достоевский не то чтобы недостоин памятника, а... а впрочем, это их русское литературное дело - пусть и разбираются сами! Если памятник уже поставили, если он удачно вписался в городской ландшафт, если от него кому-то на душе теплее - ну что ж, и слава Богу!

Жена русского писателя уверена: Достоевскому памятник ставить было не надо. Ей почему-то кажется, что многие ее беды как жены русского писателя происходят именно из-за этого памятника. Что-то есть в этом памятнике злое и нехорошее, что-то очень неприятное! Словно бы из него идет дьявольский ток! Жена русского писателя почти убеждена - если бы не этот проклятый памятник, ее бы не пиздил муж так часто романом "Доктор Живаго".

Однажды жена американского писателя встретила свою первую любовь. Жена американского писателя вспомнила первые свидания, первые поцелуи, первые неуклюжие поглаживания неопытным мужским указательным пальцем клитора, сосков и мочек ушей, первое вхождение хуя во влагалище, первый судорожный половой акт, первый неторопливый половой акт, многое другое и уже хотела броситься к своей первой любви, но быстро раздумала: жизнь налажена, жизнь идет своим чередом, теперь она не робкая восторженная девочка, а жена известного американского писателя - и не стала бросаться к своей первой любви.

У жены русского писателя ее первая любовь - русский писатель - всегда перед ней. Но что толку от этой первой любви, если эта первая любовь каждый день почем зря ебет ее безжалостно по голове романом "Доктор Живаго"?!

Чуть позже жена американского писателя встретила свою другую первую любовь - но уже не к мужчине, а к женщине, то есть жена американского писателя встретила свою первую лесбийскую любовь. Жена американского писателя хотела рвануться к своей первой лесбийской любви, но тут же решила - не стоит. Теперь у нее таких первых любовей по восемь штук на каждом перекрестке, а прошлого все равно назад не вернешь, только лишняя головная боль и онанизм нервов, - и не стала рваться к своей первой лесбийской любви.

В это же самое время жена русского писателя, когда муж опять домой пьяный пришел, решила и мужа удавить, и выбросить к ебене матери роман "Доктор Живаго", но потом на все плюнула и продолжала жить как живется.

На одном из приемов какая-то пьяная блядь вылила на голову американского писателя рюмку водки. Жена американского писателя хотела сначала вцепиться этой бляди в волосы и выцарапать ей глаза, но потом передумала: все-таки вокруг люди, неудобно, к тому же от водки у американского писателя будут лучше расти волосы.

В этот же вечер русский писатель, возвращаясь домой пьяным, получил по голове чем-то очень тяжелым. Русский писатель сначала думал, что это ему от Божьего суда за жену, но потом осмотрелся и понял - никакого Божьего суда нет, это русский писатель сам стукнулся головой о батарею.

Поздно вечером американский писатель почувствовал смутное беспокойство. Американский писатель занервничал, зашагал из угла в угол, лихорадочно выкурил пачку сигарет, даже хотел, как русский писатель, въебать чем-нибудь тяжелым жене, но потом успокоился и уже не чувствовал смутного беспокойства.

В этот поздний вечер и русский писатель почувствовал смутное беспокойство. Тогда русский писатель моментально сделал то, что так и не смог сделать американский писатель: он тут же с размаху, со всей силы, от всей души въебошил жене "Доктором Живаго", и смутное беспокойство как рукой сняло.

На следующее утро американский писатель понял, что две вещи в этом мире перестали его удовлетворять окончательно: пизда жены и американская культура - вся, по всему диапазону, снизу доверху, назад, вперед, вдоль, поперек и наискосок. Американский писатель занервничал, ему захотелось сделать что-нибудь гадкое, но потом он, как всегда, успокоился.

На следующее утро и русский писатель решил, что две вещи в этом мире его не устраивают - пизда жены и русская культура. Русский писатель хотел, как раньше, как обычно, как всегда хорошенько въебать жене по голове, но понял, что это не выход. Тут надо хорошенько въебать по голове кому-то другому. А вот кому - русский писатель так и не понял.

Потом русский писатель задумался о будущем России. И ему стало очень грустно - русский писатель почувствовал себя совсем еще маленьким мальчиком, который остался один в незнакомом дворе. И ему даже уже не хотелось ебнуть жену "Доктором Живаго" - так русскому писателю было грустно.

Американский писатель, задумавшись о будущем Америки, тоже погрустнел. А потом разъярился. И второй раз в жизни захотел ебнуть жену по голове такое у него было агрессивное настроение! Американский писатель даже подошел к книжной полке и подобрал книгу, чтобы ебнуть жену, но потом успокоился и всего лишь пнул ногой рыжего норвежского лесного котенка - чтобы под ногами зря не шастал, сволочь кошастая!

Американский писатель услышал, что роман "Доктор Живаго" абсолютно устарел для современного читателя и теперь представляет некоторый интерес только что разве для историков литературы. Американский писатель с этим мнением не согласен. Американскому писателю этот роман представляется не только по-хорошему современным, но даже в некоторой степени и актуальным.

Русский писатель тоже слышал, что роман "Доктор Живаго" абсолютно устарел. Честно говоря, русскому писателю это до пизды. Пусть этот роман и устарел как литература, но зато он вполне годится для прикладного использования. Заебешь этим романом жену по голове - и сразу решены все проблемы в жизни!

Американский писатель решил: все, пиздец! Больше ничего не светит. Вокруг одни идиоты. Театр умер. Кинематограф умер. Даже журналистика - и та умерла! А про литературу и говорить нечего - она даже и не родилась! И тут американский писатель заметил, как в небоскребе напротив горит одно окно. Весь небоскреб уснул, а одно окно все еще горит, значит, есть надежда, значит, не все потеряно - оживился американский писатель.