Читать онлайн «Рассказы и очерки». Страница 11

* * *

Среди окружавших Садовского забавной фигурой был тоже "бывший москвич" - поэт Тиняков-Одинокий. При Садовском он был не то в камердинерах, не то в адъютантах.

"Александр Иванович, сбегай, брат, за папиросами". Тиняков приносил папиросы. "Александр Иванович,- пива!". "Александр Иванович, где это Кант говорит то-то и то-то?" - Тиняков без запинки отвечал.

Это был человек страшного вида, оборванный, обросший волосами, ходивший в опорках и крайне ученый. Он изучил все - от египетских мифов до химии. Главным коньком его был Талмуд, изученный им досконально, но толковавшийся несколько специфически. Noblesse oblige: на груди Тинякова, в лохмотьях его пиджака всегда красовался огромный знак Союза Русского Народа. Тиняков в трезвом виде был смирен и имел вид забитый и грустный. В пьяном, а пьян он был почти всегда,- он становился предприимчивым.

"Бродячая Собака". За одним из столиков сидят господин и дама случайные посетители. "Фармацевты" на жаргоне "Собаки". Заплатили по три рубля за вход и смотрят во все глаза на "богему".

Мимо них неверной походкой проходит Тиняков. Останавливается.

Уставляется мутным взглядом. Садится за их стол, не спрашивая. Берет стакан дамы, наливает вина, пьет.

"Фармацевты" удивлены, но не протестуют. "Богемные нравы... Даже интересно"...

Тиняков наливает еще вина. "Стихи прочту, хотите?"

"...Богемные нравы... Поэт... Как интересно... Да, пожалуйста, прочтите, мы так рады..."

Икая, Тиняков читает:

Любо мне плевку-плевочку

По канавке проплывать,

Скользким боком прижиматься...

"Ну что... Нравится?" - "Как же, очень!" - "А вы поняли? Что же вы поняли? Ну, своими словами расскажите"...

Господин мнется. "Ну... это стихи... вы говорите... что вы - плевок... и..."

Страшный удар кулаком по столу. Бутылка летит на пол. Дама вскакивает перепуганная насмерть. Тиняков диким голосом кричит:

"А!.. Я плевок!.. Я плевок!.. А ты..."

Этот Тиняков в 1920 году неожиданно появился в Петербурге. Он был такой же как всегда, грязный, оборванный, небритый. Откуда он взялся и чем занимался - никого не интересовало. Однажды он пришел в гости к писателю Г. Поговорили о том, о сем, перешли к политике. Тиняков спросил у Г., что он думает о большевиках. Тот высказал, не стесняясь, что думал.

"А, вот как,- сказал Тиняков.- Ты, значит, противник рабоче-крестьянской власти! Не ожидал. Хоть мы и приятели, а должен произвести у тебя обыск". И вытащил из кармана мандат какой-то из провинциальных ЧК...

* * *

В 1916 году я был в Москве и завтракал с Садовским в "Праге". Садовский меня "приветство-вал", как он выражался. Завтрак был пышный, счет что-то большой. Когда принесли сдачу, Садов-ский пересчитал ее, спрятал, порылся в кармане и вытащил два медных пятака. "Холоп! - он бросил пятаки на стол,- Тебе на водку".- "Покорнейше благодарим, Борис Александрович",подобострастно раскланялся лакей, точно получив баснословное "на чай". Я был изумлен. "Балованный народ,- проворчал Садовский.- При матушке Екатерине за гривенник можно было купить теленка"...

Он медленно облачался в свое потертое пальто. Один лакей подавал ему палку, другой шарф, третий дворянскую фуражку.

Через несколько дней я зашел в "Прагу" один. Подавал мне тот же лакей. "Осмелюсь спросить, не больны ли Борис Александрович - что-то их давно не видать".- "Нет, он здоров".- "Ну, слава Богу - такой хороший барин".- "Ну, кажется, на чай он вас не балует?" Лакей ухмыльнул-ся. "Это вы насчет гривенника? Так они когда гривенник, а когда и четвертную отвалят... Не жалуемся - господин хороший".

После революции Садовский остался жить в своем имении.11 Крестьяне его не только не тронули, но и отбивали несколько раз от начальства, желавшего выселить "бывшего дворянина". Говорят, отношения этого "крепостника" с его "холопами" были отличные. Садовский учил детей и лечил крестьян, те носили ему продукты и величали "высокоблагородием", хотя и на ты.

Примечания

Опубликовано в "Звене", № 150, 7 февраля 1926.

С изменениями этот очерк вошел в "Петербургские зимы" (глава 9 в издании 1952 г.).

О Тинякове см. примечание к статье "Стихи в журналах, издательства, альманахи, кружки в 1915 г.". О Садовском - в примечаниях к статье "О новых стихах" ("Аполлон", март 1915). Вопреки своим прежним высказываниям, Г. Иванов неожиданно дает крайне низкую оценку Садовскому-поэту. И напротив он считает Садовского одним из наиболее выдающихся критиков нашего столетия. Как критик Садовской оставил после себя три книги статей и большое количество журнальных и газетных публикаций, по сей день не собранных и рассеянных в старой периодике. Первая его книга представляла собой сборник блестящих эссе о Державине, Денисе Давыдове, Веневитинове, Полежаеве, Бенедиктове, Мее, Полонском, Фете. Книга эта - "Русская камена" - была издана "Мусагетом" одновременно с трудами критиков-символистов (Эллис, "Русские символиты"; Белый, "Символизм"; его же "Арабески"; Вяч. Иванов, "Эллинская религия страдающего Бога" и др.). В 1912 г. Садовской вел литературный отдел в петербургском журнале "Современник"; в 1913 г. работал в газете "Молва", также в Петербурге. Стремился совместно с Ходасевичем издать свой собственный журнал "Галатея", но замысел натолкнулся на непреодоли-мые препятствия. В 1915 г. вышла его книга статей "Озимь", наделавшая много шума в литературном мире обеих столиц. С тех пор ему трудно было найти издателя, и в 1916 г. на собственные средства, с подчеркнуто броским шрифтом на обложке - "издание автора" - он выпустил свой лучший сборник статей "Ледоход", о котором в настоящей статье высоко отзывается Г. Иванов.

Садовской, когда необходимо было навесить на себя ярлык, относил себя к неопушкинскому направлению и не скрывал своих симпатий к старому славянофильству. На самом же деле это был едва ли не самый независимый человек в русской литературе дореволюционной поры. Чтение его статей до сих пор доставляет подлинное удовольствие, и по большей части они не устарели.

Садовской много сделал для исследования творчества Фета, будучи одним из пионеров в этой области литературоведения. В 1918 г. он опубликовал забытую поэму Василия Пушкина "Опас-ный сосед" - со своим предисловием и ценными комментариями. Все книги Садовского теперь библиографическая редкость; обычно они печатались тиражом 600 экз., а его сборник стихов "Обитель смерти" (1917) вышел тиражом 250 экз.

С 1918 по 1922 г. он совсем не печатался. Хотел покинуть Россию, но не получил разрешения на выезд. В 1922 г. вышла его небольшая книга "Морозные узоры", содержащая несколько корот-ких рассказов на историческую тему и четыре великолепные поэмы. С 1922 г. он печатался крайне мало. Мне удалось найти только два его рассказа - в "Красной нови", три стихотворения в альма-нахе "Новые стихи" да отрывок из романа. В 1928 г. роман был напечатан полностью ("Приключе-ния Карла Вебера"). Пресса замолчала эту отличную книгу. Садовской жил как внутренний эмиг-рант. Нуждался, болел, был парализован, страдал от скверных бытовых условий, жил в Новодеви-чьем монастыре, в комнате, которая, по словам современников, прежде была монастырским склепом. Все эти годы он продолжал писать, хотя болезнь мешала литературной деятельности. И только в 1941 г. его снова опубликовали: восемь журнальных страниц - воспоминания о Горьком. Он умер в 1952 г. Но еще при жизни его дважды похоронили. Первый раз в 1925 г - в эмиграгции пронесся слух о его смерти. Поверивший этому слуху друг Садовского В. Ф. Ходасевич опублико-вал некролог. Очевидно, этот некролог или, что вероятнее, этот слух побудил Г. Иванова сесть за воспоминания о Садовском.

Второй раз Садовского "похоронили" при жизни в 1945 г. До сих пор в ряде изданий встреча-ется эта ложная дата смерти. Ее можно найти, например, в четырехтомнике Гумилева под ред. Г. Струве и Б. Филиппова, а также в восьмитомнике Блока под ред. Вл. Орлова.

После Садовского осталось, по-видимому, много неопубликованных рукописей. Например, романы "Софья Перовская" и "Побеги жизни", а также несколько различных воспоминаний - неизвестно, объединены ли они в одну книгу или представляют независимые друг от друга очерки. Его воспоминания о Блоке были опубликованы посмертно - едва ли не единственная публикация в Советском Союзе со времени смерти Садовского. В ЦГАЛИ хранятся его исключительно инте-ресные "Записки", носящие автобиографический характер, а также дневники, которые он вел лет двадцать или чуть дольше. Там же хранится отдельная его рукопись воспоминаний о шестилетней работе и в журнале "Весы" вместе с Брюсовым, Блоком, С. Соловьевым, Эллисом и др. Неизвестна судьба рукописи, подготовленной Садовским, "Император Николай Павлович. Анекдоты о нем". Неизвестна также судьба некоторых написанных им рассказов, пьес и драматических этюдов.

1. Т. е. в 1912 г., когда Б. Садовской переехал из Москвы в Петербург, приняв приглашение редактора журнала "Современник" заведовать литературным отделом.

2. Г. Иванов впервые побывал в артистическом кабачке "Бродячая собака" именно в 1912 г., после выхода в свет его первого сборника стихотворений "Отплытье на о. Цитеру".