Читать онлайн «Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге». Страница 54

ІІІкипер сей и матросы тронуты были при прощанье сем даже до слез; им все время пребывания их в Петербурге представлялось как бы приятнейшим сонным привидением: столь-то казались им милостивые поступки с ними Великого Государя чрезвычайными и неимоверными, каковыми они были поистине и в самой вещи.

Настолько желал Монарх привлечь в любимый город иностранную торговлю[165].

Из первых английских купцов, которые при Великом Государе прибыли в С. Петербург, был Томсин-Фогул и Компания. Сей Томсин, торговавший долгое время в России, выехал в отечество, уже по кончине его величества, с знатным капиталом и с преисполненным благодарности к великому сему монарху сердцем. От него дошел до нас следующий анекдот.

Первый торговый Английский корабль, прибывший к новому С. Петербургскому порту, не зная залива Финского, на пути своем от Котлина острова до Петербурга, наехал на мель, с которой никак не мог уже сняться. Государь, знавший уже, когда корабль сей из Кроншлота должен был отправишься, поехав на встречу ему, как и первому, в шлюпке, одевшись в шкиперское простое платье, а всех бывших при нем Господ, должность гребцов исправлявших, нарядил в матросское. Монарх, увидев англичан, трудящихся в снятии с мели корабля своего, подъехал к оному, и спросил по-голландски, что за корабль? Получив же ответ, что английский, но что не зная залива сего, сбился с фарватера и попал на мель, великий государь, как истинный шкипер, с мнимыми матросами своими, тот же час принялся помогать им, и с великими трудами, целой час продолжавшимися, стащили его с мели; потом велел оному следовать за шлюпкою своею, и привел его счастливо к самой бирже, Сие благодеяние было крайне чувствительно англичанину; он позвал господина шкипера на корабль свой, и в изъявление благодарности поднес ему лучшей шерстяной английской материи на шкиперское плашье; но господин шкипер, не взяв подарка, сказал, что со своего брата шкипера стыдно и грешно взять что-либо за такое дело, которое на море им общее; ибо легко случиться может впасть и ему в такое же несчастие; однако же по усиленной просьбе англичанина обещал, в знак дружбы своей, принять подарок, ежели пожалует он и с матросами своими завтра к нему отобедать. Англичанин сие обещал; условились о часе, в который мнимый шкипер пришлет к нему одного из своих матросов проводишь в его квартиру. Матрос сей в назначенный час к нему явился; и англичанин ни мало не воображая, чтобы звавший его на обед был другой кто иной, а не шкипер, без всяких чинов пошел с присланным. Когда же сей привел его к дому, пред которым стоял на плац-параде гвардейский караул, то шкипер спросил, что это за дом? Дворец Государев, – ответствовал провожатый. – Так куда же вы нас ведете? – К шкиперу; но я проведу вас через дворец, ибо тут гораздо ближе. Он нечувствительно вводит его в комнаты, и пройдя две; в третей шкипер и матросы увидели одолжившего их шкипера, уже в виде монарха, стоявшего с монархинею и окруженных придворными чинами.

Можно себе представить, в какое должен был он и матросы его приведены быть изумление от столь неожидаемой сцены. Они сделались неподвижны, и не смели даже очей своих поднять; но тот же час выведены были из изумления своего, когда его величество, подойдя к шкиперу, взял его за руку, подвел к государыне, а сия его крайне обласкала и приглася в столовую пошла с ним в оную; все матросы туда же были приглашены; их посадил монарх подле себя, и в продолжение стола расспрашивая шкипера о пути его, о товарах им привезенных и о прочем, пил между тем за здоровье короля их, парламеншов, его шкиперское и матросов. Они должны были благодарить за оное подносимыми им бокалами, пары которых, столько при конце стола воздействовали, что нужно было их отвести под руки на шлюпку, в которой привезли их на корабль на коем уже был между тем поставлен Царской Караул, для безопасности их и корабля.

В каком был шкипер сей и матросы удивлении проспавшись, удобно может читатель вообразишь. Англичанин вместо назначенного прежде мнимому шкиперу подарка, поднес того же дня государю и государыне по штуке лучшаго голландского полотна, и изъявлял с благоговением их величествам благодарносшь свою. Подарки сии были приняты, и он был за них щедро одарен. Пред обратным его отъездом великий государь дружески с ним простился и со всеми матросами, пожелав им доброго пути.

Умалчиваю о том, что монарх споспешествовал ему, равно как и предупомянутому голландскому шкиперу, расторговаться с немалой прибылью.

Сей великодушный Государев поступок славился во всей Англии, и прославляться никогда не перестанет.[166]

Во время бытности Карла XII в Малороссии, великий государь противопоставляя ему всегда силы свои, разъезжал повсюду, где присутствие его было нужно. Прибыв в Киево-Печерскут крепосшь, и в Лавре оной отслушав святую литургию, удостоил Посещением своим тамошнего архимандрита в его келье, со всеми бывшими при нем; но когда соборной из ученых монах, по приказу архимандрита, по старому обычаю, на боольшем подносе со множеством рюмок стал подносить, и подошел к первому монарху: то его величество, разговаривая в это время со своими о каком-то сражении, не приметил подносящего, и махнув рукою, опрокинул весь поднос на платье свое, и рюмки все разбились вдребезги.

Многими из предстоявших, по суеверию тогдашнему принято сие было за худое предзнаменование, и подносившего ругали за неосторожность; но умный монах, не пришел от того, как всем казалось, несчастного для него случая, в смущение и робость; указав на разбитые рюмки, сказал Государю: «Тако сокрушиши, великий государь, силы супостатов твоих». Монарх, улыбнувшись, ответствовал ему: «Дай Бог, чтоб пророчество твое сбылося», – не оказав впрочем ни малого на подносившего неудовольствия. Принесен был между тем другой поднос; монарх и все выпили по рюмке, и его величество поблагодарив архимандрита, того ж числа отправился к армии.

Когда же но одержании Полтавской победы монарх прибыл в Киев, и в той же Лавре отслушав св. литургию, благоволил посетить архимандрита в его келье, и прибыв, потребовал того старца, которой опрокинул на него поднос, то представленному к нему сказал: пророчество твое, отец святый, сбилось, супостаты сокрушены, как те рюмки, кои ты сокрушил, опрокинув на меня» – И похвалив присутствие в нем духа, тогда же дал повеление, посвятить его в знатный монастырь в Архимандриты.[167]

Известно, что Великий Государь имел многократные свидания с королями польским и датским. Однажды и кажется, по одержании уже Полтавской победы, были они вместе, забавлялись после обеда разными веселостями и разговорами; и когда между прочим зашла речь о храбрости и беспрекословном повиновении солдат, то Король датский сказал: «Должно неоспоримо дать преимущество его датским солдатам, яко сшарым и к дисциплине издавна привыкшим».

Король Польский напротив отдавал преимущество Саксонским своим войскам, приводя из Истории некоторые примеры отличной их храбрости. Петр Великий, выслушав оное, обращаясь к последнему, сказал: Я бы советовал тебе молчать с твоими Саксонцами; я их знаю совершенно, они не много лучше трусов Поляков; а ваши (оборотясь к датскому королю) солдаты, сколь они ни стары, но против моих и новых никуда не годятся. Но когда они усиливались оспаривать Монарха в преимуществе солдат своих: «Хорошо, – сказал потом Государь, – сделаем теперь пробу тому; призовите сюда по одному из своих солдат, кто из них храбрейший и вернейший, по мнению вашему, и велите им броситься из окошка, покажут ли они к повелениям вашим беспрекословную готовность; а я в своих уверен, ежели б хотел только из тщеславия обесчестить себя пожертвованием одного из них, то каждый бы беспрекословно исполнил оное; да и настоял, чтоб опыт сей был сделан. Начато сие было с Датского, призван был один из неустрашимейших и преданнейших по мнению их гренадер. Король повелевает броситься изь окна (надобно знать, что сие происходило в третьем этаже); гренадер падает пред Королем на колени, просит о помиловании; но Король кажется не внемлющим, повторяет приказ свой; гренадер проливает слезы и просит по крайней мере сказать вину его, и дать время на покаяние. Герой наш рассмеялся и говорит королю: «Полно, брат, дай ему время на покаяние» – и выслал его вон; – «А с твоими Саксонцами, – обращаясь к Польскому королю, сказал он, – и пробы таковой делать не надобно, опыт сей только осрамил бы тебя». Наконец призывает к себе монарх своего офицера, велит ему ввести какого-нибудь из своих гренадеров; вводят его, и Государь с холодным духом велит ему броситься из окна. Гренадер ударя рукою по шапке своей, идеш к окну, и перекрестяся, поднимает ногу на окошко. – «Остановись! – закричал Монарх, – мне тебя жаль, и поди вон». Гренадер, оборачивается, и отдает честь ударением рукою по шапке и выходит. Монарх спрашивает удивленных королей: каковы им кажутся его солдаты? Признаются они, что сей подлинно неустрашим, и есть слепой исполнитель воли Государя своего; и просят отличить его, наградить офицерским чином. Монарх ответствуеть, что не один он таков, но что и все его солдаты таковы же точно; и по-вашему надобно будет всех мне пережаловать в офицеры. Не хотите ли продолжал монарх, подобно же испытать и других? Изберите из них сами такого, который бы по мнению вашему менее имел духа, и я уверен, что и оный также поступит. Однако же государси сии не захотели пуститься на новую таковую пробу, а настоялй только на пожаловании офицером первого. Великий государь снисходит на их просьбу, призывает его и объявляет ему чин офицерский, короли же пожаловали ему по сто червонных.[168]