Читать онлайн «Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918». Страница 50

   19 октября подразделения французской кавалерии генерала де Митри, которые в соответствии с поставленной задачей совершали марш на восток, столкнулись на подступах к Руле с частями свежей 4-й немецкой армии. В тот же день на северном участке фронта III немецкий резервный корпус начал атаку на бельгийскую армию, положив начало сражению, ставшему известным под названием Изерское. Бельгийцы смогли победить в этом сражении, только открыв шлюзы и предоставив морю затопить Бельгию от самого побережья до Диксмюде. Этот решительный шаг обеспечил безопасность северному флангу союзников вплоть до конца войны.

   В это же время Роулинсон отдал приказ 7-й дивизии на выдвижение вдоль дороги на Менин. Дивизия смогла достичь деревни Гелувельт, что расположена в шести милях (примерно в 10 км) от Менина на хребте, проходящем к востоку от Ипра. Здесь она была остановлена плотным артиллерийским огнем пушек 4-й немецкой армии. Слева от 7-й дивизии начали свое выдвижение части британской кавалерии; 3-й кавалерийской бригаде удалось достичь населенных пунктов Ледехем и Пасшендэле. При своем продвижении эти бригады встретили очень мало или вообще никакого сопротивления; дело в том, что Фалькенгайн выжидал, когда ему предоставится возможность сделать свой ход. Наступление Роулинсона в направлении Менина привело к образованию отчетливо выраженного выступа, и в подходящий момент Фалькенгайн намеревался отсечь его одним ударом.

   К счастью, благоразумие вернулось к высшему военному командованию союзных сил раньше, чем могла случиться эта трагедия. Генерал де Митри, который командовал французской кавалерией к северу от позиций БЭС, установил, что на участке фронта, занимаемом его частями, ему противостоит целая немецкая армия. Он спешно отвел своих кавалеристов от Руле. Это был разумный шаг, но, к несчастью, он привел к тому, что в результате оказался незащищенным левый фланг 3-й кавалерийской дивизии англичан. Сопоставив донесения о силах немцев, действующих на фронте БЭС, Ставка главного командования тоже пришла к выводу, что ей противостоит не одна хорошо вооруженная армия (даже и это было бы более чем плохо!), а целых две.

   Погода 18 октября была плохой, с ограниченной видимостью и негодными условиями для разведки с воздуха. Но на следующий день она улучшилась, и от пилотов и летчиков-наблюдателей КЛК стали непрерывно поступать сведения о концентрации больших сил противника на Северном фронте. В условиях, когда завершалось формирование линии оборонительных траншей и стало невозможным проведение разведки силами кавалерийских пикетов, сведения, доставляемые авиацией, приобрели особую ценность. Конечно, и неустойчивая погода, и переброска войск по ночам, все чаще используемая немцами в целях борьбы с авиаразведкой, — все это ограничивало возможности наблюдения. Однако полностью скрыть свои намерения германскому командованию не удалось, и концентрация немецких войск под Ипром стала очевидной.

   Но к каким бы выводам ни приходил штаб БЭС, фельдмаршал Френч никак не хотел расстаться со своим убеждением, что под Ипром он имеет дело с пренебрежимо малыми силами противника. Несмотря на все данные, которые говорили об обратном, 19 октября Френч пришел к выводу что проводимое немцами «пополнение» предназначается для борьбы с частями БЭС к югу от реки Лис, сообщил Хейгу, что «I корпусу будет противостоять не более немецкого резервного корпуса», и приказал начать наступление в восточном направлении и, пройдя через Тюро, занять Брюгге и выбить противника из Гента.

   Правое крыло I корпуса должно было пройти через Ипр, и, поднявшись на вершину более пологих восточных холмов, Хейг мог принять решение, наносить ли ему удар по противнику на севере или же на северо-востоке. С северной стороны корпус Хейга должна будет поддержать кавалерия генерала де Митри, а с юга — принадлежащая IV корпусу 3-я кавалерийская дивизия кавалера ордена Бани генерал-майора Джулиана Бинга. Что же касается остальных соединений БЭС, то им предписывалось продолжать проведение уже начатых операций, продвигаться на восток там, где это представлялось возможным, удерживать занятые позиции там, где такой возможности не было, но в любом случае не оставлять оборону противника «без внимания». Теперь внимание всей Ставки главного командования было приковано к корпусу Хейга, и от него ожидались великие дела. Проблема заключалась в том, что, хотя, по оценке Френча, «все силы противника к северу от Лиса не превышают три с половиной армейских корпуса», на самом деле французам и бельгийцам, а также I корпусу противостояло примерно пять с половиной корпусов, или 11 полнокровных дивизий, 4-й немецкой армии. 20 октября эта армия, а также 6-я немецкая армия бросили все свои дивизии на позиции союзников, и произошло столкновение двух сил, двигавшихся навстречу друг другу.

   В этот день Френч окончательно решил не проводить наступление II корпуса на Ля-Бассэ. Нет, он по-прежнему не хотел расставаться с идеей обходного маневра в юго-восточном направлении, но в тот момент он приказал II и III, а также кавалерийским корпусам закрепиться на занимаемых позициях и ждать, пока корпус Хейга не совершит свой прорыв под Ипром. Даже в такой обстановке Френч по-прежнему был убежден, что все германские силы на северном участке фронта не превышали двух, максимум трех армейских корпусов под Лиллем и, возможно, еще двух корпусов за Арментьером.

   Целые книги посвящены 1-му сражению под Ипром, и в задачи этой книги не входит исследование каждого этапа этой битвы. Здесь интерес сосредоточен на действиях военачальников и на том, как менялись их действия в зависимости от обстановки на поле боя. Хотя его подробный анализ представляется делом исключительно сложным, общий ход сражения изучен достаточно хорошо, и это позволяет выносить свое суждение о действиях высшего военного руководства союзников.

   Смит-Дорриен, который не догадывался, что Френч испытывает по отношению к нему прежнюю ненависть и ждет подходящего момента, действовал удачно под Ля-Бассэ, с большим искусством командуя своими усталыми, но готовыми воевать солдатами. Ему трудно было действовать в соответствии со всеми приказами, поскольку не мог он вести наступление на Ля-Бассэ и одновременно находиться во взаимодействии с французскими войсками на своем правом фланге. У Смит-Дорриена просто не хватало людей, а это, в свою очередь, означало, что вне зависимости от его действий у него возникнет брешь на том или ином фланге. Поставленный перед выбором, Смит-Дорриен принял решение обеспечить стык с частями французов на своем левом фланге и предоставить кавалерии Конно заполнить пробел на стыке II и III корпусов на правом фланге. Это было правильное решение, и несмотря на то, что ему пришлось отступить и занять линию обороны у Неф-Шапелля, эта оборона оказалась прочной, поскольку Смит-Дорриен, так же как и двумя месяцами ранее под Монсом, принял меры предосторожности, подобрав в тылу своих войск позицию, пригодную для обороны, такую, на которой можно будет закрепиться, если отвод войск окажется неизбежным.

   Смит-Дорриен снова показал свою способность принимать непростые решения и предвидеть направление развития событий. Однако в конце концов понесенные в боях потери стали основным фактором, определяющим боеспособность его корпуса. В период с 9 по 18 октября II корпус потерял еще 2500 человек, и хотя затем он был отправлен на отдых, вскоре его полки и бригады были направлены «накладывать пластырь» на линию обороны, и на какое-то время Смит-Дорриен оказался корпусным командиром без корпуса.

   Генералы Алленби, Роулинсон и Палтини, которые командовали кавалерийским, а также IV и III корпусами соответственно, тоже умело управляли своими солдатами. В отличие от дивизий II корпуса личный состав этих корпусов был относительно свежим, их солдатам не довелось выносить бесконечные бои, марши и переходы, начиная от самого Монса. Действия кавалерийского корпуса Алленби, который теперь воевал как пехотное соединение, должны служить свидетельством высокой репутации его командира. Его действия, так же как и действия Роулинсона, будут подробно рассмотрены позже, а на данный момент достаточно сказать, что в трудных ситуациях они умело командовали вверенными им подразделениями и что их действия не могут стать объектом какой-то серьезной критики.

   Что касается Хейга, то первым его большим испытанием должно было стать 1-е сражение при Ипре, и далее мы сможем увидеть, насколько он соответствовал вызову, брошенному ему. Остается фельдмаршал сэр Джон Френч, которому предстояло встретиться с самым серьезным испытанием за все годы его службы. Он не проявил качеств, необходимых великому полководцу, и было бы глупо делать вид, что это не так. Неустойчивый характер, внезапные переходы от уныния к радости лишали Френча способности принять решение и составить четкую картину происходящего из всего обилия пестрых сведений, получаемых им.