Читать онлайн «Архивные записки». Страница 13

…Одним из первых русских писателей еще в тридцатые годы Сергей Марков обратился к истории Русской Америки. А началось все с того, что в 1934 году, работая в архангельской газете «Правда Севера» и занимаясь краеведением, он узнал, что в Вологде совершенно случайно были найдены документы и материалы архива Российско-Американской компании. Находка эта была из ряда уникальных, ибо весь архив компании после продажи Аляски был передан в 1867 году Соединенным Штатам Америки и хранился в Вашингтоне.

Работая с архивными документами, молодой писатель всего себя отдает этой теме. Он сам проводит поиски новых материалов в Вологде, Тотьме, Великом Устюге, Сольвычегодске, Каргополе, делает много находок. С этих лет берет начало его знаменитая «Тихоокеанская картотека» — энциклопедия русских географических открытий и всего, что с ними было связано.

Отсюда же и произведения писателя о русских первопроходцах неведомых земель — «Колумбах Росских»: основателе Российско-Американской компании Григории Шелихове, первом Главном правителе Русской Америки Александре Баранове, родом из Каргополя, его помощнике и основателе русской крепости Росс в Калифорнии Иване Кускове из Тотьмы, об устюжанах Семене Дежневе, Ерофее Хабарове и многих других русских землепроходцах, оставивших на земле делами своими «вечные следы» и принесшие славу Отечеству.

Читая книги Сергея Николаевича, я и сам заинтересовался историей Русской Америки. Особенно фортом Росс в Калифорнии и личностью его основателя тотьмича Ивана Александровича Кускова. Собирая библиографический материал об этом, я увидел, как много исследователей работало и продолжает работать по этой теме. И среди них два американских профессора, два русских американца Виктор Порфирьевич Петров из Вашингтона и Николай Иванович Рокитянский из Сан-Франциско.

Еще в детские годы покинувшие Россию, они, поскитавшись по свету, осели в Америке. Оставаясь всегда истинно русскими людьми и став историками, оба не обошли вниманием историю заселения Аляски нашими соотечественниками. В. П. Петров написал несколько монографий на эту тему, в том числе и книги о форте Росс, а Н. И. Рокитянский, тоже писавший о русской крепости в Калифорнии, стал одним из основателей общества «Друзей форта Росс» и одним из его хранителей. Это их стараниями и заботой живут сейчас старинная русская крепость на самом берегу Тихого океана, как напоминание и свидетельство одной из интереснейших страниц в истории Русской Америки.

В послесловии к своей «Летописи Аляски» Сергей Николаевич Марков с благодарностью упоминает имена этих русских американцев среди других наших и зарубежных исследователей этой истории. Рассказывает С. Н. Марков и о том, как профессор Н. И. Рокитянский подарил ему медаль, выбитую в Калифорнии в честь И. А. Кускова к 200-летию Соединенных Штатов Америки в 1976 году.

Эту медаль из позолоченной бронзы с портретом строителя форта Росс и я в то же самое время держал в руках, когда она поступила в Вологодский областной краеведческий музей. Помнится, с благодарностью подумалось о тех незнакомых людях в далекой Америке, которые берегут память о соотечественнике и делах его, и с горечью о том, что на родине Ивана Александровича Кускова, в городе Тотьме, куда он вернулся из Америки в конце жизни, даже не знают, где он похоронен. И, держа в руках памятную медаль, мог ли я думать тогда, что через много лет встречусь с ее автором, профессором Николаем Ивановичем Рокитянским.

А случилось это летом 1990 года. Тогда в августе на родине И. А. Кускова в Тотьме намечалось редкостное событие: открытие дома-музея знаменитого земляка и памятника ему московского скульптора Н. Н. Мухатаевой. Вот на этот праздник и пригласили тотьмичи американских гостей.

Надо ли говорить, что для семидесятивосьмилетнего Н. И. Рокитянского и восьмидесятитрехлетнего В. П. Петрова путешествие из Америки в Москву и далее, в самую глубину России, было едва ли не подвигом, на который решится в их возрасте далеко не каждый. Но они были счастливы находиться на вологодской земле — родине российских мореходов и радовались оттого, что многолетняя мечта их осуществилась.

И когда на флагштоке у дома-музея И. А. Кускова был поднят флаг Российско-Американской компании, привезенный Н. И. Рокитянским из форта Росс, надо было видеть их счастливые лица. А профессор В. П. Петров сказал после этого торжественного момента, что сей минуты он ждал целых сорок лет.

С Николаем Ивановичем Рокитянским мы были вместе несколько дней и в Вологде, и в Тотьме. Поговорили о многом, вспомнили и о Сергее Николаевиче Маркове. И тут я напомнил Н. И. Рокитянскому, что, завершая «Летопись Аляски», С. Н. Марков написал следующие строки:

«Прощаясь с Н. И. Рокитянским, я сказал, что он сможет замкнуть звено. Преодолев воздушный океан на реактивном самолете на пути в Москву, он мог бы теперь поехать в Вологду и на легковой алюминиевой стрекозе лететь оттуда в Тотьму, где я лишь недавно побывал. Там он увидит дом Ивана Кускова. Наших друзей, зарубежных историков Русской Америки, гостеприимно встретят древние поморские города, где родились и начали свои походы „Колумбы Росские“.»

Николай Иванович улыбнулся и сказал:

— Да, такой разговор был. Пророчество Сергея Маркова осуществилось почти через пятнадцать лет. Все так и произошло, как он предсказал. Только из Вологды до Тотьмы я ехал на автомобиле. Я воистину сейчас счастлив.

Мы стояли на высоком берегу Сухоны, по которой когда-то начинали свой путь «встречь солнцу» по земному кругу многие русские землепроходцы и открыватели неведомых земель, и Н. И. Рокитянский жалел лишь о том, что ему не удалось побывать в столице российских мореходов Великом Устюге — родине Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Владимира Атласова и многих иных, известных и совсем незнаемых.

И как тут было не вспомнить вновь строки Сергея Николаевича Маркова:

Пророчество С. Н. Маркова в отношении Н. И. Рокитянского сбылось, но, надеюсь, на этом не завершилось. Ведь заканчивается оно следующими словами:

«…А кто-то из нас, сняв шапку, взойдет на Камень-Кекур в Ситке или в лиственничные ворота форта Росс в благодатной Северной Калифорнии, обжитой отважными русскими людьми…»

Я верю, что будет именно так!

Однажды, зайдя в комиссионный магазин, я увидел среди прочих предметов, выставленных для продажи, висящие на крючках свадебные фаты невест, и был удивлен этим. Мое удивление заметила молоденькая продавщица.

— А чему вы удивляетесь? — спокойно и даже равнодушно сказала она и посмотрела на меня, как на человека, явившегося невесть откуда. — Нам давно уже фаты сдают. И чего в этом такого?

Я не разделил с милой продавщицей и будущей чьей-то невестой ее спокойствия и, поясняя свое удивление, поведал ей вот о чем…

…Издавна на Руси девушки носили на голове ленту — символ девичьей свободы или «волюшки вольной», как говорили в старину. Называлась она «красная кра́сота». Замужеством «воля вольная» для девушки кончалась и прощание с нею, всегда трогательное, полное светлой печали, постепенно превратилось в обряд, вернее, оно стало частью нашего национального свадебного обряда. Это было одновременно и расставание с «красной кра́сотой», ставшей теперь предметом наряда одной только невесты. Ленту расшивали золотыми нитями или делали из парчи. Она считалась семейной реликвией и переходила по наследству из поколения в поколение.

«Красную кра́соту» невеста начинала носить за несколько дней до венчания, а утром в день свадьбы или накануне в дом к ней приходили подружки и будили ее причетами. Невеста им отвечала: