Читать онлайн «Хмельницкий. Книга третья». Страница 72

— Все это мелочь, мой друг! — махнул рукой Богдан Хмельницкий. — Ложные обвинения я и сам сумею отмести от себя хотя бы и с помощью казацкой сабли. Да они уже опровергнуты тем, что я жив, стою на собственных ногах и не позволяю чернить себя! Белоцерковский полк, сатисфакция… Поверьте, друзья мои, самой лучшей сатисфакцией будет для меня уничтожить этих мерзавцев, как бы они ни назывались — Пшиемскими, Чаплинскими или другими, стоящими на более высокой ступеньке государственной лестницы. Но это уже касается только меня, и никому другому до этого нет дела. Распри возникли между нами из-за общего положения в стране, порабощенной шляхтичами. Мы должны предоставить полную свободу нашему народу, чтобы он сам поставил перед шляхтой и королем свои условия сосуществования двух соседних народов. Не верно ли я говорю, друзья мои запорожские побратимы? — вдруг обратился Хмельницкий к старшинам и казакам, заполнившим курень.

— Чистую правду говоришь, полковник!

— Еще и какую правду! Да боже мой, пусть я буду проклят…

— Спокойнее, друзья мои! — сказал Богдан запорожцам. — У нас уважаемые полковники, уполномоченные королевского правительства.

— Мы не уполномочены вести такие разговоры! — снова поторопился Станислав Хмелевский, окидывая взглядом своих полковников. — Возможно, полковник чигиринских казаков или Тобиаш Скшетуский от имени коронного гетмана возьмут на себя такую ответственность — обещать посполитым свободу и работу?

— Мы не можем взять на себя такую ответственность, да потом и хлопот не оберешься, — отозвался Скшетуский. — Требования полковника Хмельницкого, выступающего от имени своего народа, могут прозвучать не совсем лояльно по отношению к целостности Речи Посполитой. Разумнее будет, если мы доложим о ваших предложениях в Варшаве. Пусть тогда сейм присылает к вам своих сенаторов или приглашает вашу делегацию полковников в Варшаву для переговоров…

— За предложение направить нашу делегацию мы благодарим пана шляхтича! Мы уже посылали депутатов не раз. Но что сделали с нашими послами, за что казнили Сулиму? — воскликнул кто-то из запорожских старшин.

— Давайте, друзья, заранее не разжигать страстей, — успокаивающе поднял руку Богдан. — По-видимому, нам придется вести переговоры с Короной. А полковников поблагодарим за их душевное отношение к нам и угостим их ухой. Жаль, что я сам здесь всего лишь непрошеный гость. Мои люди находятся на другом острове. Поэтому я и приглашаю вас, запорожцы, ко мне в гости на Томаковский Рог!

Шляхта скрывала, что Богдан Хмельницкий сбежал на Сечь. Не многие из них знали о поездке туда делегации полковников, возглавляемых Станиславом Хмелевским. Но по Варшаве распространились тревожные слухи о восстании черкасских реестровых казаков, которое может охватить всю Украину.

Зимним утром полковник Станислав Хмелевский наконец вернулся в Варшаву с Украины. Тут же за ним, не дав отдохнуть с дороги, прислали карету коронного гетмана. Николаю Потоцкому не сиделось в Кракове, хотя еще не закончились рождественские праздники. Слишком тревожные слухи приходили с юга страны. Он с нетерпением ждал приезда своего уполномоченного с Украины. Ведь, как гетман, он должен первым узнать о том, что творится на днепровских островах после прибытия туда Богдана Хмельницкого. Потоцкий знал, что этот бывалый воин, закаленный в многолетней борьбе, сейчас остро чувствует угрозу, нависшую не только над ним, но и над всем его народом.

Стояли сильные морозы, и до весны было еще далеко. Потоцкий мог бы пожить еще в своем краковском дворце, если бы его не беспокоили неутешительные вести от полковника Скшетуского. Вся жизнь вельможи и властелина проходит в беспрестанных тревогах, в ожиданиях курьерских донесений.

«Заботиться о мире на границе мы должны сами, — писал Скшетуский в своем донесении, присланном курьером. — Мы опоздали с великодушным назначением полковника Хмельницкого в Белоцерковский полк. Никто из нас, кроме разве его величества короля, к большому сожалению, своевременно не оценил всестороннего и исключительного военного таланта чигиринского полковника. Сейчас, когда я пишу это донесение, на пустынном острове, на котором месяц тому назад не было ни души, уже бурлит опасная для нашего государства жизнь. Да какая жизнь, ваша милость! Какой размах приобретает она, направляемая умелым воином! В присутствии нас, уполномоченных вами полковников, взбунтовался Черкасский полк реестровых казаков. К Хмельницкому по дорогам и по скованному льдом Днепру вереницей идут вооруженные люди из городов и хуторов Украины и даже из Польши. На торных дорогах они встречаются в одиночку и группами, а в лесах и перелесках объединяются в целые отряды! Оказывается, и среди поляков есть недовольные властью знатных шляхтичей! Они тоже ищут какой-то опоры, чтобы свергнуть эту власть, поэтому идут к Хмельницкому. Все это голытьба, хлопы, обиженные нами воины, которые, как и черкасские казаки, ненавидят урожденных шляхтичей. Нам стало известно, что полковник Хмельницкий успел разослать своих гонцов во все уголки Украины. Хутора заполонили нищие, в городах оживились бандуристы и лирники. Все они призывают украинцев идти в войско Хмельницкого на Запорожье! Даже в Киеве среди богомольцев в церквах шатаются посланцы Хмельницкого. Кажется, что и осужденный на смерть Кривонос поднял голову на Подольщине. Ходят слухи о том, что полк какого-то Подгорского, вернувшийся из-под Дюнкерка, пополняется воинами, посланными нами в Австрию. Теперь они объединяются с отрядами известного вашей милости сорвиголовы Ивана Богуна. А Кривонос теперь открыто выступает на Подольщине. Местные шляхтичи в страхе укрываются в своих замках. Казаки Кривоноса вооружены современными европейскими мушкетами, испанскими пушками, гаковницами! У них есть достаточно ядер и пороха…»

Потоцкий с раздражением бросил на стол донесение Скшетуского и крикнул казачку:

— Не прибыл ли еще полковник Хмелевский?

— С часа на час ждем его приезда, ваша милость. Маршалку двора я передал приказание вашей милости… Приехал уже полковник Станислав Мрозовицкий, за которым ваша милость посылали курьеров.

Услышав о приезде Мрозовицкого, коронный гетман Николай Потоцкий повеселел, он как бы почувствовал под ногами твердую почву на этой грешной земле. Жизнь Речи Посполитой зависит от его, коронного гетмана, приказов. Во все концы страны скачут гонцы, призывая к нему на совет энергичных и находчивых полковников.

Но вдруг он оборвал свои честолюбивые размышления. И по привычке одной рукой подкрутил седеющие усы, второй поправил саблю на поясе, украшенном серебром. Нынче в польской армии много деятельных и способных полковников. Правда, они почтительно приветствуют тебя, громко звеня шпорами на сафьяновых сапогах, а в то же время некоторые из них, за льстивыми улыбками на лицах, скрывают бунтарские мысли…

Потоцкий подумал о своих самых доверенных полковниках. Скшетуский, сообщая о бунте казаков Черкасского полка на Запорожье, ссылается на традиции европейских правительств, которые высоко ценят честь и достоинства своих воинов. Этим он как бы хочет оправдать казаков, которые в последнее время явно выражали недовольство политикой Короны. Полковник Кричевский не может разорвать узы кумовства с бунтовщиком Хмельницким, которые связывают его и довлеют над ним, как фатум. А полковник Мрозовицкий все время находится в гуще казаков… Снова среди казаков, гунцвот! Даже в речи его чувствуется подражание жаргону казачьего плебса.

Гетман беспомощно развел руками. Такое нынче время! Именно такие полковники, как Мрозовицкий, Хмелевский, и могут помешать развитию опасных событий на Украине!..

— Пригласите ко мне пана Мрозовицкого!

Срочно вызванный к гетману полковник только что прибыл из Мазовша, где он несколько недель инспектировал войска местных магнатов. Там он выяснил, что каждый из магнатов по собственному почину обучал военному делу свои войска, снаряжал и обмундировывал их по европейскому образцу. К тому же магнаты враждовали между собой, как чужестранцы. Вместо того чтобы стать опорой государства, они ослабляли его военную мощь.

— Удалось ли пану Мрозовицкому выяснить что-нибудь в Мазовше? — спросил непонятно зачем Потоцкий, который уже знал о положении дел из письменного донесения Мрозовицкого.

— Правда, я затратил много времени, ваша милость, но зато мне удалось досконально изучить положение военных дел у магнатов. И прямо скажу — для Речи Посполитой нет никакой пользы от воеводских войск. Да, каким-то чудом там вдруг оказался еще и пан Самойло Лащ…

— Не чудом оказался, а послан мной, пан полковник. Я вынужден был выслать его туда после досадной неудачи с Хмельницким в Чигирине. Пан Самойло Лащ, к сожалению, нарушил военную дисциплину, настолько обесславил себя, что держать его там больше нельзя. До тех пор покуда не поручат ему настоящее военное дело, он будет пьянствовать, развратничать, умножая и дальше свои позорные баниции и инфамии.