Читать онлайн «Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон». Страница 1

Эндрю Джэксон (1767–1845) — одна из ярких личностей в истории США. Сын бедного иммигранта из Ирландии, он стал богатым плантатором в Теннесси и видным политическим и государственным деятелем. Слава и признание пришли к нему во время войны 1812–1814 годов между Англией и США, и в 1829 году он был избран президентом США, пробыв на этом посту два срока.

Темпераментный, страстно влюбленный, одержимый мыслями о будущем и верой в успех — таким предстает перед читателем образ этого неординарного человека, выросшего на исторической почве Америки конца XVIII — начала XIX века.

Необычайно драматичной была его личная жизнь. Она-то и послужила сюжетной канвой книги «Первая леди». Его любовная связь с Рейчэл Робардс в условиях тогдашней пуританской Америки носила скандальный характер…

О том, какие сложнейшие испытания предстояло пережить Эндрю и Рейчэл в борьбе за свое счастье, Ирвинг Стоун повествует ярко, сильно и страстно.

«Биографическая повесть, — говорил американский писатель Ирвинг Стоун в лекции, прочитанной в Оксфордском университете, — детище не только своих родителей — биографии и повести, но и в не меньшей мере своей бабки — истории». Эта мысль как нельзя лучше подходит для повести о национальном герое Соединенных Штатов — генерале и президенте Эндрю Джэксоне и его горячо любимой жене Рейчэл (в девичестве Донельсон), жизненные пути которых причудливо переплелись в один из наиболее сложных периодов становления американского общества.

Вторую четверть XIX века, и прежде всего годы президентства Эндрю Джэксона и его преемника Ван Бюрена, принято считать со времени опубликования известной книги французского историка и социолога Алексиса де Токвиля «Демократия в Америке» эпохой равенства. Часто пишут также об «эре простого человека», но наиболее распространенным, в известной мере общепринятым названием в американской историографии остается до сих пор термин «джэксоновская демократия».

В это время в стране происходили глубокие и разноплановые перемены. К тринадцати штатам, объединившимся в 1787 году в федеральный союз, присоединились еще одиннадцать, причем территории двух из них — Луизианы и Миссури — простирались на запад от Миссисипи. Если в 1800 году в Соединенных Штатах насчитывалось всего пять миллионов жителей, то в 1831-м их число перевалило за тринадцать миллионов, при этом треть населения проживала уже западнее Аппалачских гор. Люди, жившие на этих землях, обладали суровыми качествами первопроходцев. Они были горды и самоуверенны, не признавали над собой никаких повелителей. Условности вызывали у них пренебрежение, изысканность и утонченность они воспринимали как признаки слабости. Являясь убежденными сторонниками демократии, они считали ее необходимой не столько в политической жизни, сколько в общественных отношениях.

В этой среде выросли Рейчэл и Эндрю Джэксон, она оказала огромное, если не решающее, влияние на формирование их характеров и взглядов. Обладавшая чувственной красотой, жизнерадостностью, быстро принимавшая решения Рейчэл унаследовала от отца отвагу и стремление настоять на своем, и это привело ее к конфликту с ханжеством, порожденным — все еще сильным на Американском континенте и до сих пор — пуританизмом первых переселенцев с Британских островов. Ее любви к Эндрю Джэксону пришлось выдержать испытания, которым далеко не всякий мог противостоять. И эти испытания были вызваны не мелочами, — как и в любой жизни, в их жизни они тоже были, — а главным образом тем, что их страна, Америка, переживала трудный переходный период становления новых общественных отношений. В конечном счете Рейчэл стала жертвой гонений, когда к сплетням мещан и осуждению лицемеров за ее развод с первым мужем добавились происки политических противников Эндрю Джэксона, придавшие нечистоплотный характер кампании по выборам президента в 1828 году.

Американская историография относит Эндрю Джэксона к числу если не великих, то во всяком случае весьма колоритных президентов, оставивших глубокий след в истории страны. В зависимости от взглядов авторов он изображался по-разному: и как неотесанный житель лесной глуши Запада, и как непримиримый борец против англичан и индейцев, и как трудолюбивый фермер, рачительный хозяин, и как владелец обширных плантаций и аристократ, и как коварный политик, способный действовать за спиной своих противников, и как азартный игрок, и как покровитель женщин и их защитник. Его считали либо твердым, независимым американцем, добившимся успеха исключительно благодаря собственным усилиям, либо отъявленным демагогом с отвратительными манерами. Читатель этого увлекательного повествования сможет сам убедиться в сложности и противоречивости внутреннего мира Эндрю Джэксона.

Ему был присущ страстный национализм, отличавший большинство американцев его поколения. Именно он побудил Джэксона заняться изучением военного дела и добиваться участия в войне 1812–1814 годов против Англии, которую не только Джэксон, но и некоторые другие американские политические и государственные деятели считали второй Войной за независимость. В ходе войны Джэксон, обороняя от британской экспедиционной армии Новый Орлеан, продемонстрировал незаурядные качества военного организатора, полководца и тактика. Британской тактике плотно сомкнутых рядов он противопоставил шквальный огонь метких стрелков, отточивших свое искусство на обычной в те годы для американцев охоте. В итоге британские войска под Новым Орлеаном были наголову разбиты. Сражение под Новым Орлеаном не решало исхода войны — еще до него в Генте был заключен мирный договор, но сообщение о нем не успело вовремя дойти до воюющих сторон.

Однако победа, одержанная Джэксоном, имела большое моральное значение для американцев, которые до этого проигрывали одно сражение за другим. Она же сделала Эндрю Джэксона национальным героем и расчистила ему путь в Белый дом.

Ирвинг Стоун заканчивает свое повествование церемонией инаугурации президента Джэксона и сценой официального приема в Белом доме после этой церемонии, когда толпа «простых людей» смела охрану и прорвалась в правительственный особняк. Сцена эта несет в себе совершенно очевидную смысловую нагрузку: она призвана проиллюстрировать, что новый президент опирается на поддержку довольно широких слоев населения — плантаторов, фермеров, новых групп поднимающейся буржуазии, в известной мере и наемных рабочих. Писатель Эдгар По, поэт и философ Ралф Эмерсон именовали поэтому джэксоновскую демократию «мобократией» — преклонением перед толпой.

Близость к «толпе», а вернее, умение понимать сложившуюся в стране обстановку, позволила Джэксону пробыть на посту президента два срока (1829–1837 гг.). Восемь лет — срок немалый. Как же сложилась его судьба? Какую политику он проводил? Чтобы ответить на эти вопросы и удовлетворить интересы любознательного читателя, мы сочли необходимым дать в конце книги раздел «Вместо эпилога» с краткой исторической справкой о президенте Эндрю Джэксоне.

Они выехали из тенистого леса и неожиданно оказались под жарким сентябрьским солнцем. У подножия холма лошади остановились попить воды из мелкой протоки.

— Не хотела бы ты немного отдохнуть, Рейчэл, и освежиться? До заката мы будем дома.

— Я предпочла бы поторопиться, Сэмюэл, если и ты этого желаешь.

Казалось, он почувствовал облегчение. Почему ее родной брат так холоден с ней? Какими бы серьезными ни были обвинения, она надеялась на поддержку семьи.

Они пересекли низину и по тропе поднялись на заросший деревьями холм. Она на минуту остановилась, подставляя лицо освежающему прохладному ветерку, овевавшему ее густые темные волосы. Впервые за четыре дня после того, как они выехали из Харродсбурга, она почувствовала, что способна ясно мыслить.

«Странно, — думала она, — в ту долгую неделю, в течение которой послание мужа достигло Кумберленда и брат приехал за мной, я чувствовала себя слишком несчастной и тревожилась только о себе. Но как только мы отправились домой, я стала думать о Сэмюэле и о том, как тяжело воспринял он мое несчастье. Если я предстану перед матерью, братьями и сестрами с таким же печальным видом, с каким встретила Сэмюэля, то все станут чувствовать себя несчастными.

Я должна обдумать это, прийти к некоему взаимопониманию сама с собой, прежде чем мы доберемся до дома. Действительно ли я повинна в плохом поведении? Если виновата, то каким образом? Если же не виновата, то почему со мной случилось такое? Я должна докопаться до корня, как бы горько это ни было».