Читать онлайн «Социализм и капитализм в России». Страница 5

Сегодня нет необходимости полемизировать с А. Зиновьевым, который во взглядах на советский коммунистический режим проделал противоположную по направлению эволюцию по сравнению с Александром Ципко или Александром Яковлевым. Советский коммунистический режим был очень прочным, но далеко не во всех отношениях, и это вполне объяснимо. Ни в XIX, ни в XX веках социализма не существовало в виде ясного и определенного проекта, и я об этом буду писать ниже. Его невозможно было поэтому строить по заготовленным заранее и многократно проверенным в теории и на практике чертежам, расчетам и схемам. Приходилось идти вперед путем проб и ошибок, набрасывая каждый раз лишь приблизительные рабочие эскизы. Неудивительно, что здание советского социализма оказалось не только не слишком красивым и привлекательным, не слишком удобным для его обитателей, но и не особенно прочным, хотя оно и выглядело весьма величественным или пугающим – в этих оценках люди могли расходиться. При нашей трудной истории в СССР и не могло быть какой-то завершенной или совершенной социалистической системы. Да и никто пока не знает – какой именно должна быть «образцовая» социалистическая система – она еще нигде не была создана – ни в теории, ни на практике. Тем не менее многие отношения, общественные институты и нормы жизни, которые принято считать социалистическими и о которых мечтали все социалисты XIX века, в СССР были созданы. Некоторые из них перенимались даже в западных странах. Я согласен поэтому с историком и публицистом В. А. Миндолиным, который писал: «В самом деле, являются ли элементами социализма относительная социальная защищенность, включающая гарантии от безработицы, относительное социальное равенство, равные условия образования, бесплатное здравоохранение, государственная поддержка науки и культуры? Да, являются. Сегодня это любят называть социальным государством. Но теоретически и практически импульсы ко всему этому дала отнюдь не буржуазная благотворительность, пусть и государственная, не либерализм, а социалистическая мысль, социалистическое движение и деятельность советского государства после Октября 1917 года»[20].

«Был ли у нас в стране социализм? – спрашивал философ Георгий Шахназаров и отвечал: – На этот счет не может быть никаких сомнений. Поскольку в организацию советского общества был заложен принцип, который мы называем сегодня социальной защищенностью, то есть обеспечение минимума материальных и духовных благ каждому члену общества. Другой вопрос, насколько позволяли провести этот принцип в жизнь исторические условия развития Советского государства и в какой мере он был искажен при формировании нового бюрократического слоя и милитаризации страны. Нужно также принимать во внимание, что это была всего лишь одна из возможных моделей социалистического развития»[21].

Такого же мнения придерживались и многие объективные западные исследователи. Так, например, известный польский социалист и участник движения «новых левых» Адам Шафф писал: «Правда находится в большом противоречии с теми упрощенными подходами, к которым прибегают мечтатели, чтобы увильнуть от критики социализма. Они утверждают, что режим, который не отвечает их идеологическим моделям, не есть социализм. Но ведь может существовать и деформированный режим, исторически искаженный, но возникший в итоге свержения капиталистических порядков, а значит, хотя бы этом смысле заслуживающий прилагательного “социалистический”. Так именно и обстоит дело со странами “реального социализма”»[22].

Социализм как мировоззрение явно преобладал в сознании людей моего поколения, то есть людей, родившихся в 20-е годы и получивших образование и воспитание еще до войны, во время войны и после войны. Да, конечно, мы многого не понимали и многое идеализировали, но были уверены, что в чем-то главном мы думаем и поступаем правильно. Уверен, что и для людей, родившихся в 30-е годы, социализм также был преобладающим мировоззрением. А ведь идеи, овладевшие умами десятков миллионов людей, это уже реальная общественная сила. Наш социализм был ограничен и примитивен, но он не был полностью ошибочен. И нет никаких оснований полностью от него отрекаться.

В исследованиях по истории социализма и социалистических идей многие авторы начинают с очень давних вреден. Мечты и мысли о справедливом обществе, в котором все люди будут жить без голода и нужды, где труд перестанет быть проклятием, где люди будут помогать друг другу, где не будет войн и убийств, где будет радостным детство и спокойной старость, возникали у людей еще в античные времена, и они вошли почти во все религии. Некоторые из авторов находили признаки социализма в жизни ранних христианских общин: все члены этих общин были равны если не перед законом, то перед Богом. Сходные доктрины появлялись и в Древнем Китае, в Индии, на Арабском Востоке, в рамках конфуцианства, буддизма, даосизма, а позднее и мусульманства. Во времена Позднего Средневековья в Западной Европе появились новые развернутые гуманистические концепции, которые мы называем теперь утопическим социализмом.

Первым был в этом движении общественной мысли Томас Мор (1478–1535) с его золотой книгой о наилучшем устройстве государства и о новом острове «Утопии», которая вышла в свет на латинском языке в 1516 году. Более чем через сто лет и также на латинском языке вышла в свет книга другого великого утописта Томмазо Кампанеллы (1568–1639) – «Город Солнца». К началу XIX века это течение общественной мысли насчитывало уже много имен. Однако общий для него термин или понятие «социализм» появилось только в самом начале 30-х годов XIX века. В научный и политический оборот этот термин ввел Пьер Леру (1797–1871), французский философ, один из основателей христианского социализма, считавший себя последователем А. Сен-Симона. П. Леру основал в 1824 году газету «Глоб» («Le Globe»). В этой газете за 13 февраля 1852 года Тимур Тимофеев и встретил, по-видимому, первое употребление термина социализм»[23]. Уже в 1833 году упоминание о «социалистическом движении» и о «борьбе за социализм» можно было встретить в публикациях последователей Роберта Оуэна в Англии, а потом и в других странах Европы. Слово «социализм» происходило от латинского термина «sociales» – общественный, социальный, коллективный. По мнению П. Леру, социалисты – это люди или движения, которые руководствуются в первую очередь интересами всего общества, интересами народа и коллектива, выступают за равенство граждан, эмансипацию женщин, самоуправление общин, за уничтожение бедности и моральное совершенствование. «Началу индивидуалистическому, – писал П. Леру, – противостоит начало общественное, социалистическое».

Понятие «коммунизм» появилось на несколько лет позже. В научный и политический оборот его ввели Этьен Кабе (1788–1856), французский революционер и публицист, историк и утопист, опубликовавший в 1840-м году сразу две книги: «как я стал коммунистом» и «Путешествие в Икарию» и Вильгельм Вейтлинг (1808–1871), немецкий рабочий, революционер и публицист, автор известных в свое время книг: «Человечество, каково оно есть и каким оно должно быть» (1858) и «Гарантии гармонии и свободы» (1842). О Кабе Маркс писал как о «самом популярном, хотя и самом поверхностном представителе коммунизма». Книги Вейтлинга Маркс и Энгельс называли «блестящим литературным дебютом немецких рабочих», положившим начало самостоятельному теоретическому движению немецкого пролетариата. Слово «коммунизм» происходило от латинского слова «communis» – общий, и выражало мысль не только об общественных или общих интересах, а об общности имущества и коллективной, совместной жизни людей. Социалисты настаивали на уважении общественных интересов и улучшении жизни социальных низов. Коммунисты были более радикальны, они требовали полного обобществления собственности, их целью было «полностью заменить старый общественный строй совершенно новым, где каждый трудится по своим способностям и потребляет, сколько может»[24].

Это различие между понятиями «социализм» и «коммунизм» не казалось важным в XIX веке. Но в XX веке оно не раз становилось причиной ошибок и в теории, и на практике. В название СССР входило понятие «социалистический», но многие говорили о «коммунистическом режиме». Общественные науки не принадлежат к числу точных. Это не избавляет нас от необходимости более или менее точных определений. Философ А. Зиновьев говорил, что он собрал около ста определений социализма. Один из американских ученых писал, что в его коллекции имеется около четырехсот таких определений. Я собрал около пятидесяти определений социализма, с большей частью которых мне трудно согласиться. Есть много совершенно вздорных определений, которые придуманы специально для того, чтобы вызвать неприязнь к социализму или выразить какие-то собственные комплексы. Русский религиозный философ А. Лосев (1893–1988) определял социализм как «Соединение безбожного папства с безбожным экономизмом. Социализм – это один из мифов иудаизма, выражающих таинства каббалы и торжество Израиля. Веление каббалы таково, чтобы капитализм сменился социализмом, ибо социализм ближе выражает сущность каббалы, чем капитализм, хотя в целом и то и другое есть необходимые диалектические этапы исторического развертывания каббалы вообще»[25]. Такой же экзотический характер имеют и суждения И. Шафаревича.