Читать онлайн «Арийцы. Основатели европейской цивилизации». Страница 26

Наконец, старое изречение «Ex oriente lux» — «свет с Востока», которое некогда вдохновляло приверженцев теории азиатской прародины индоевропейцев, начало оправдывать себя.

Более ранние исследователи арийской проблемы при рассмотрении понятия «этнос» трактовали его с точки зрения антропологии, а не в смысле его принадлежности к определенной культуре. Они полагались на чисто физические характеристики для идентификации определенной группы населения, которая, возможно, распространила индоевропейский язык. Конечно, расовые особенности, которые являются наиболее очевидными для дилетанта, — цвет глаз, оттенок кожи, структура волос — при изучении доисторических народов мало чем могут помочь. Для расовой классификации наших отдаленных предшественников этнолог должен полагаться исключительно на анализ более долговечной части тела — скелета, который при благоприятных условиях может сохраняться в течение тысяч лет. По костям, извлекаемым из доисторических могил, можно восстановить рост и другие физические характеристики древних людей. Антропологи придают большое значение реконструкции черепа, по которому можно установить расовые особенности. Наиболее признанным критерием является соотношение между шириной и длиной черепа, которое, переведенное в процентное соотношение, называется cephalic index. Черепа, у которых ширина составляет 80 или более процентов по отношению к их длине, называют брахицефальными, или короткоголовыми; в тех же случаях, когда подобное соотношение составляет 75 или менее процентов, черепа классифицируются как долихоцефальные, или длинноголовые; индексы между 75 и 80 процентами обозначают мезоцефальные черепа. Следует отметить, что в настоящее время антропометристы понимают, что одного черепного индекса недостаточно для определения этноса, и многие из них, такие как Сержи и Шлиц, предпочитают полагаться исключительно на контур или другие детали устройства черепа. В любом случае сам по себе принцип соотношения между шириной и длиной черепа может послужить основой только для очень приблизительной классификации. В областях, которые нас интересуют, более дробное деление долихоцефалов на средиземноморский тип (люди обычно низкорослые и темнокожие) и северный (обычно высокие и светлые) также имеет большое значение.

Мы можем пренебречь мнением более ранних авторов, которые считали, что Европа в конце ледникового периода была полностью лишена населения и что неолитическая цивилизация была принесена на совершенно девственную землю новым населением, прибывшим из Азии. Уже давно было установлено, что потомки населения древнекаменного века составили значительный процент среди населения постледникового периода на нашем континенте. Прибыла ли любая из этих ранних групп населения из Азии, нас в принципе не касается, поскольку индоевропейцев в эпоху палеолита еще просто не существовало, они появились в эпоху энеолита или неолита.

В настоящее время получила широкое признание точка зрения, что своим появлением в Европе неолит обязан населению нового антропологического типа, пришедшего из Азии. Пришельцев можно определить как «неолитических брахицефалов». В неолитический период они фактически вклинились между низкорослыми долихоцефалами средиземноморского типа и высокими долихоцефалами севера. Именно этот пришлый народ и был объявлен индоевропейцами Сержи, де Морганом и некоторыми другими исследователями.

Однако столь упрощенный подход к делу больше не выдерживает критики. Предполагаемые пришельцы в целом не обладали той культурой, которую филологи приписывают индоевропейцам, они все еще находились на более низкой ступени развития, их главными занятиями были охота и лов рыбы, домашних животных они не держали. В нашем распоряжении теперь имеется значительное число черепов брахицефалов из Испании, Франции, Бельгии, Британии и Германии, которые относятся к донеолитической эпохе. Эти брахицефалы, хотя и жили в постледниковый период, все еще занимались только собирательством и охотой и даже не полировали камень или кремень. В свете данных, с которыми мы ознакомились в предыдущей главе, они не могли быть индоевропейцами. При этом их азиатское происхождение не кажется больше бесспорным. Босх Гимпера думает, что они могли прибыть из Северной Африки через Гибралтарский пролив с палеолитической группой населения, известной как капсиане. Этот короткоголовый тип получил особое распространение на западе. Но гораздо важнее то обстоятельство, что брахицефальный череп был недавно найден при раскопках палеолитической стоянки в Солютре (Франция). Таким образом, больше нет необходимости считать неолитических брахицефалов пришельцами или доказывать вероятность их вторжения для того, чтобы объяснять наличие в Европе представителей короткоголового типа. Идея использовать наличие этого типа для доказательства связей между Европой и Азией кажется непродуктивной.

Точно так же необоснованными выглядят и более ранние попытки добавить данные краниологического анализа к результатам исследования материальной и духовной культуры, имея в конечном итоге ту же самую цель. В своей классической работе «Формирование французской нации» де Мортильер отмечал, что первые представители короткоголового типа в Европе были доиндоевропейцами, но при этом предполагал, что новая волна этого же самого азиатского народа, принесшая с собой искусство металлургии и обряд кремации, ввела в обиход индоевропейскую речь в Европе. Но в данном утверждении мы можем сегодня найти сразу три ошибки. Во-первых, нет никакой жесткой взаимосвязи между кремацией и металлургией. В Центральной Европе обряд кремации встречается еще в эпоху неолита, в то время как в эпоху раннего бронзового века в погребениях от Британии до Крита преобладают трупоположения. Во-вторых, нет никаких доказательств того, что обряд кремации возник именно в Азии; даже в Индии самые древние погребения содержат несожженные тела. Еще меньше у нас оснований утверждать, что бронзовый век Европы был простым отражением бронзового века Азии. К 1700 году до н.э., когда использование бронзы в континентальной Европе стало вполне привычным, наши предки изобрели целый ряд форм, которые не имеют аналогов на Востоке. В бассейне Эгейского моря, где следует искать корни бронзового века Европы, различия между Западом и Востоком наметились еще с середины 3-го тысячелетия, а к середине 2-го тысячелетия Запад явно стал одерживать верх[16]. Так что бронзовый век Европы имеет местные корни и не был принесен в готовом виде из Азии. Наконец, не наблюдается значительного увеличения брахицефальных черепов в погребениях бронзового века; в них продолжает преобладать длинноголовый тип, точно так же как и в неолитический период.

Однако в последующую энеолитическую эпоху в Центральной Европе явно брахицефальная раса заложила основы бронзового века. Эта раса, отличная от всех прочих не только строением черепов, но также и своей цивилизацией, известна как культура колоколовидных кубков или под названием «следопыты». Первое из этих названий происходит из отличительного типа сосудов, который всегда помещался в погребения носителей этой культуры, а второе основано на факте, что они повсеместно искали руды и драгоценные металлы; в Центральной Европе первые ценные изделия, изготовленные из золота и янтаря, найдены также в погребениях представителей этой культуры.

Но в континентальную Европу эти пришельцы — они не были очень многочисленными — прибыли не с востока, а с юго-запада. При распределении по территориям погребений выясняется, что большинство из них сосредоточено на юго-западе Германии, имеются они также в Силезии и вокруг Будапешта. Однако восточная граница этой культуры пока не определена, поэтому мы не можем исключить предположение о ее азиатских корнях. В данном вопросе решающую роль играет анализ погребального инвентаря. Самым типичным для носителей этой культуры изделием из металла является очень короткий, плоский, треугольной формы кинжал с расширяющимся лезвием, без ярко выраженного плеча и, вероятно, вставлявшийся в деревянную или костяную рукоятку (рис. 12, 3). Это оружие сразу же обнаруживает несомненные черты различия с азиатским кинжалом, имевшим ярко выраженные плечики и узкое лезвие. Подобные кинжалы все в больших количествах находят от Элама и Анау до Сирии и Трои (рис. 12, 1). С другой стороны, кинжал «следопытов» весьма обычен для Западной Европы и, возможно, попал туда из Египта.

В этом можно усмотреть намек на то, что культура «следопытов» возникла в Восточном Средиземноморье, хотя в Центральную Европу они попали не из этого региона. Как Пик, так и Гуиффриди-Руджиери считают, что тот тип, который, как кажется, был присущ носителям культуры колоколовидных кубков, первоначально появился в Эгеиде, где брахицефалы рано появляются на Кикладах и на Крите. Как предполагается, культура колоколовидных кубков возникла именно здесь, а далее ее носители отправились морским путем на запад через Средиземноморье и Атлантику. Присущий им физический тип и характерные элементы их культуры в очень раннее время появляются на Сицилии, Сардинии и юге Франции. Но наиболее ярко культура колоколовидных кубков проявляется в Центральной Испании. Создается такое впечатление, будто именно отсюда «следопыты» распространяли свои вазы и кинжалы в Бретань, на юг Франции, север Италии и в Центральную Европу. Если это так, то вряд ли можно будет оспорить утверждение, что именно брахицефальные «следопыты» распространили индоевропейские языки по всей Европе.