Читать онлайн «Рождение танковой нации». Страница 25

Сибирь сама способна дать лучший в мире танк. Омский машиностроительный завод со дня основания, все сто лет, был градообразующим предприятием. Теперь он может стать не только градообразующим, но и градоспасительным. Для всякого прорыва необходимо массирование сил и средств. Поднять сразу все заводы городу вряд ли под силу. Но, всем миром навалившись на завод с мировой репутацией, можно вытащить и завод, и город. Такой прорыв должен стать как бы "национальным делом" всего Омска от мала до велика.

Новый директор завода, Андрей Мстиславович Вишняков, вполне отвечает масштабу такой задачи. Он на заводе сразу после студенческой скамьи МВТУ имени Баумана, бесспорно, лучшего технического вуза в мире. Андрей Вишняков прошел на заводе "все огни и воды". А "медными трубами" стали последние три года, когда надо было не только сохранить все структуры гиганта, но и выдать новый танк — гордость Омска. Омичи смело выставили на последних испытаниях (тендере) в Греции новый усовершенствованный танк. Участие их детища в международных состязаниях в Элладе взволновало весь инженерный цвет танковой нации.

В апреле, сразу после тендера в Греции, в Омске собрались ведущие конструкторы танкостроения. Из Петербурга прилетал и Генеральный конструктор танка Т-80У Николай Сергеевич Попов, высокий, скромный и даже застенчивый человек, напоминающий совестливых чеховских героев. Больше половины стоимости современного бронированного богатыря — это электронный мозг, который видит и слышит врага, выбирает цель и управляет огнем. Симпозиум конструкторов, проходивший в Омске, должен был согласовать усилия и выработать стратегию. Раньше такие совещания проводил военный отдел ЦК. Впервые в Омске на свой танковый собор съехались инженеры не по волевому решению центра, а по энергичному движению снизу. Это великий "подземный" толчок, указывающий на сдвиги в глубинных пластах народного сознания. Под гул натовских бомбежек Сербии русские конструкторы слетелись на большой сбор. Инициатива шла из Сибири, с Омского танкового завода.

Душой всех подобных совещаний в последние годы выступает начальник Главного Автобронетанкового управления Министерства обороны (ГАБТУ) генерал-полковник Сергей Александрович Маев. Конструкторы такие конференции с шутливой уважительностью по фамилии первого танкиста России Маева называют "маевки". Маев — боевой генерал-афганец. В Афганистане в 40-й армии он был заместителем командующего по вооружению. Маев решителен, отзывчив, человечен, эрудирован. Он из той неистребимой породы людей, на которых держится Россия. Окончив в 20 лет в Омске танкотехническое училище, он прошел в войсках все ступени. До поста начальника ГАБТУ занимал должность заместителя главкома Сухопутных войск по вооружению, где углубил знание всех видов вооружения, расширил кругозор и масштабность подходов. На его плечах и войска, и заводы, производящие автомобильную и танковую технику, и вузы, и ремонтные заводы, и конструкторские бюро. Он успевает всюду, воодушевляет, распекает, торопит, организует и не оставляет без внимания ни одной человеческой судьбы. Словом, как говорят и военные и конструкторы, "Маев — великая удача бронетанковых сил".

Самым знаменательным показателем большого сбора в Омске было то, что впервые ни один участник не жаловался на нехватку денег. Все сурово подтянулись и поняли, что от нытья и иждивенчества деньги не появятся. И решили действовать. В этом смысле омский сбор — исторический и переломный. В последний день, когда на прощальный вечер собрался цвет инженерно-танковой мысли, со всех концов России, порой казалось, что в речах конструкторов неслышно вплетается довоенный напев — "гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход", Что-то прозвенело на берегу Иртыша, в центре Великой Сибирской равнины. Как говорил фон Рабенхорст: "Все счастье армии всегда будет заключаться только в движении. Стояние на одном месте, хотя бы за неприступными валами, принесет только громадный вред".

В России счастье армии всегда совпадало со счастьем народа. Перед распадом СССР танковый парк нации составлял 68 тысяч машин. Крупнейшая в мире танковая держава полстолетия десятью тысячами танков в Германии нависала над и притихшей Западной Европой. Когда мы ушли, Запад бомбежками Сербии решил разогнать свой полувековой ужас и оцепенение. В этом тайная причина всех причин истерических бомбежек Сербии натовцами, которые давно и напрочь забыли, как нужно воевать по-настоящему. Ни в Афганистане, ни в Чечне они, со своими солдатами с подгибающимися коленками, навьюченными припасами и биотуалетами, не продержались бы и недели.

Теперь вновь, как и в Отечественную войну, слово за Сибирью и Уралом.

И еще раз вспомним историю. Ермак, один из великих и загадочных героев русской истории, тоже прославился в Сибири. Многие русские поэты пытались осмыслить его образ и вернуть Ермака народу в художественной форме. Известны опыты Рылеева и Хомякова. Эту задачу ставил перед собой и Пушкин, но бой у Черной речки отнял у России учителя нации. Тобольские митрополиты делали попытки канонизировать Ермака. Именно после того, как в 1571 году крымчаки сожгли Москву, у Кучума появился оскал и он, осмелев, начал бандитские набеги на окраины Руси. Потому в толщах русского народа поход Ермака воспринимался как воинское подвижническое служение народу и Церкви. Вначале Ермак был даже более славен среди татар и калмыков, чем среди русских. Татары преклонялись перед его воинской доблестью.

В прошлом году, в Главном штабе ракетных войск под Москвой в поселке Власиха впервые в русской истории Патриарх Алексий II освятил храм во имя благоверного и святого Ильи Муромца, умершего в 1187 году. Самым близким по духу и миссии Илье Муромцу является Ермак. Он погиб на Иртыше. Он должен быть признан для начала как местночтимый святой воин. Сибиряки призваны добиться канонизации Ермака. А лучший в мире танк из Сибири должен носить имя национального героя — Ермака.

Второй центр отечественного танкостроения — "Уралвагонзавод" в Нижнем Тагиле. Видите, мы вновь никуда не уйдем от железных дорог, везде ставших колыбелью танковой промышленности.

Самый крупный в мире танковый завод возник в войну на Урале на базе Нижнетагильского вагоностроительного завода. Это так глубоко травмировало психику немцев, что даже спустя полстолетия после войны они тревожно грезили Уралом. Гитлер не смог бомбить Урал из-за отсутствия у Германии стратегической авиации. После войны, когда ФРГ создала вместе с Англией и Италией истребитель-бомбардировщик "Торнадо", патетически назвав его "самым грандиозным техническим проектом со времен Христа", то наименовали его "уральским бомбардировщиком". Так же упорно они называли "Уральским танком" танк "Леопард-П", просчитав, что он может за 14 дней достигнуть Уральских гор.

"Уралвагонзавод" был построен в годы первых пятилеток (1931–1936 гг.) как составная часть проекта Урало-Кузбасс. Первого октября 1936 года с конвейера сошли первые большегрузные вагоны. "Уралвагонзавод" по темпам и объему продукции не знал тогда равных в мире. Такова была индустриальная поступь тех лет. Страна готовилась к войне. Казалось, постулат Шпенглера, что государство существует для войны, приобретает зримые черты. Если вспомнить борьбу за рынки и торговые войны, то невольно задумаешься, прежде чем отмахнуться от Шпенглера.

В конце 1941 года "Уралвагонзавод" в Тагиле запустил первый в мире танковый конвейер. С 1942 года с него каждые 30 минут сходит танк Т-34. Каждый второй танк в войне сошел с конвейера в Тагиле. Ни один танковый завод, ни в СССР, ни где-либо в мире, ни до ни после не достигал такой степени производительности. Конструкторы, во главе с генералом А. Морозовым и его дружиной, продолжали дело Михаила Кошкина.

После войны Тагил выпускал танк Т-72, ставший эпохой в мировом танкостроении и самым распространенным танком в мире. Сейчас завод давно завершил работу над танком Т-90 и разработал новый танк Т-9 °C, названный уральцами "Владимир".

Заводы были основой и почвой великой танковой нации. Ведь отсюда уходили не только танки, но и танковые колонны с экипажами.

Самыми тяжелыми были условия работы в металлургическом, литейном и кузнечном цехах, каждый из которых сам был могучим заводом. Рабочие военной поры оставили воспоминания об условиях труда в этих цехах, напоминавших преисподнюю. Из-за нехватки стекла окна цехов на зиму затыкали тряпками, забивали фанерой и железом. Голые лампочки были почти неразличимы в горячем мареве. От мазутных печей разливалась всюду густая, жирная, черная копоть. Она покрывала вокруг все: оборудование, станки, стены, металл, лица. В мутном мареве еле различимы электрические лампочки. Люди задыхались и кашляли от едкой копоти. Раскаленные валы клали в громадные металлические короба и засыпали песком. Трое суток валы остывали. Затем кран подхватывал короба и вываливал остывшие детали на земляной пол цеха. Заготовки коленвалов с грохотом падали, и тогда тучи прокаленной пыли заполняли весь цех до крыши, и наступала кромешная тьма от смеси копоти и каленой пыли.