Читать онлайн «Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство». Страница 8

Пожалуй, большее, чем Университет, на интеллектуальное развитие Джона оказало влияние общение со старшей сестрой Лилиан. В 1887 г. семья Голсуорси переехала из Кумбе в Лондон специально для того, чтобы Лилиан могла чаще посещать лекции и концерты, не тратя много времени на дорогу. Год или два они жили в просторной квартире в Кенсингтоне, а затем переехали в один из принадлежавших им домов в Кембридж Гэйте у Риджент Парка. Но общались они с Джоном, естественно, во время его студенческих каникул, и происходило это в загородных домах, снимавшихся на летнее время. В 1888 г. семья Голсуорси сняла дом в Пертшире, в деревушке Далиабрек, в горной северной Шотландии. Когда Джон встретил сестер в Далиабреке, он не узнал их: нет, они изменились не внешне, но изменились их интересы, особенно у Лилиан, и стиль поведения. Надо сказать, что, как старшая, Лилиан вносила духовное и интеллектуальное начало в обычную повседневную жизнь своих младших братьев и сестры. Когда они были совсем маленькими, она рассказывала им сказки, а с повзрослевшими всегда умела найти интересную тему для беседы, объясняла, что стоит увидеть, услышать или прочитать. А теперь Лилиан серьезно заинтересовалась философией. Она читала труды немецких философов в оригинале: Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше. Летом 1888 г. все они читали и обсуждали эссе американского философа и писателя Ралфа Уолдо Эмерсона (1803–1882) «О дружбе». Под влиянием этого произведения молодые люди решили называть друг друга по имени. Джон не удивился, когда гостивший у них Чарли Вогэн, войдя в гостиную, сказал: «Доброе утро Лили. Чтобы сказать это, я по дороге сюда собрал всю свою отвагу». Но первое время ему все же резало слух. В таких своих сочинениях, как «Природа» и «Представители человечества», Эмерсон изложил свою этико-философскую доктрину. Он полагал, что природа – символ духа, а высший принцип бытия – «сверхдуша» (бог). Человеческая же душа лишь звено между богом и природой. Поэтому жизненным идеалом для него является простая и мудрая жизнь в единении с природой. А английский поэт и критик Мэтью Арнолд (1822–1888), который также входил в их круг чтения, в таких своих произведениях, как «Литература и догма» и «Культура и анархия», а также поэме «Заблудившийся бражник», прямо развенчивал миф о «викторианском процветании», составлявший миропонимание родителей Джона и Лилиан. Лилиан даже решила, что не может больше принадлежать к англиканской церкви, как ее родители. Она поделилась своими сомнениями с матерью, которая таки убедила ее и Джона не отказываться от общепринятого христианского учения. Но не только повзрослевшим детям, особенно Лилиан, было трудно принять взгляды матери, но и Блэнч Голсуорси не всегда было комфортно в интеллектуальном отношении в обществе своих дочерей. Они отличались начитанностью и интересом к искусству. Их английский соответствовал нормам, принятым в аристократической среде, говорили они очень тихо, почти шепотом, и никогда не употребляли сленг. Они знали также иностранные языки, а французским и немецким владели в совершенстве. По мнению подруг, Лили была как бабочка – крошечная и очень нежная, Мейбл была похожа на Джона, но отличалась роскошными золотистыми волосами.

Джону в августе того года должен был исполниться 21 год. Следуя моде того времени, при которой мужественность и волосатость стали нераздельны, поцелуй без усов считался чем-то вроде яйца без соли, в 20 лет он отрастил усы, чтобы казаться старше, но, по мнению многих, они придавали ему военный вид. Он ведет себя с холодной сдержанностью, очень ухожен и безупречен в одежде. В его близорукий правый глаз вставлен монокль – необходимая деталь облика, созданного им самим. Так Джон пытался скрыть неуверенность в себе, к тому же это соответствовало стилю «comme il faut», которого он придерживался под влиянием великосветских романов Уайта Мелвилла.

Сохранилась фотография семьи Голсуорси, сделанная летом 1888 г. В ее центре отец – Джон Голсуорси-старший в котелке, с ним рядом его супруга Блэнч, изысканно одетая, на переднем плане сидят Мейбл (слева) и Лили (справа), а за отцом стоит будущий писатель Джон.

Все Голсуорси и их гости переодеваются к обеду. За обедом молодые люди ведут серьезные разговоры, соревнуются в остроумии.

Джон за обедом принимает участие в обсуждении взаимосвязи хорошего воспитания и изящных манер. Сидящая напротив него юная леди Герта Фэар, которая нравится Джону, но не так сильно, как Мод, задает вопрос: «Подразумевает ли хорошее воспитание наличие мужества?». Джон, споря ради самого спора, говорит, что хороший, но плохо воспитанный юноша будет иметь поровну и благородных манер, и грубости.

Молодые люди не только предавались серьезным разговорам, но часто ходили охотиться на куропаток, зайцев и кроликов. Так и 14 августа в день рождения Джона, день его совершеннолетия, специальных торжеств не устраивали: как обычно, он с друзьями сходил на охоту, а затем был пикник.

Молодежь увлекалась модным в то время занятием – созданием живых картин. Для этого нужны были соответствующие костюмы, и Джон и Мод прицепили импровизированные фалды к красным курткам, имитируя одежду охотников. 27 августа на генеральную репетицию пригласили слуг. На следующий день, по всеобщему мнению, «действо прошло очень успешно». Завершился день песнями. Джон с двумя своими оксфордскими приятелями пел на веранде дома. Музыка была неотъемлемой частью их время препровождения. По вечерам они часто танцевали или пели веселые песенки, такие как «Милая Коломбина».

Эти веселые каникулы Джона были омрачены нелепой случайностью. Его отца покусала собака. Конечно, мама тут же прижгла ему руку. Все, естественно очень волновались, ведь Джону Голсуорси-старшему уже исполнился семьдесят один год. Видя, как переживает Лилиан, Джон, стараясь ее утешить, сел возле нее на подушку и положил голову ей на колени. «Пусть бы это случилось с кем угодно, только не с папой», – сказала Лилиан. «Ты права», – ответил ей Джон.

Однако веселье Джона было внешним, он страдал от своей безответной любви к Сибил. К тому же родители не одобряли его выбор. Отец очень переживал и беспокоился за Джона, который, несмотря на его возражения, принял приглашение Роуландов (у которых он и познакомился с Сибил) погостить у них на каникулах.

Понятно, что эти душевные переживания отвлекали Джона от университетских занятий, к которым у него и так не было интереса. Тем не менее Джон продолжал добросовестно, систематически изучать законодательство Англии.

В 1889 г. Джон Голсуорси окончил университет, но смог получить диплом юриста второй степени. Он немного не дотянул до диплома первой степени, так как не мог себя заставить полностью погрузиться в юриспруденцию.

Отец устроил Джона в «Линкольнз инн», и уже к Пасхе 1890 г. он стал членом коллегии адвокатов. Душа его не лежала к работе, и он почти не имел практики, но ему приходилось произносить речи в разных палатах. Из дома родителей Кембридж Гейт, 8, Джон ежедневно направлялся в свой офис, а после семейного обеда мог развлечься в клубе или театре. Он не задумывался о будущем. Как-то один из наиболее близких ему из его 41 кузенов предложил ему заполнить страничку в «Альбом признаний». Джон долго не думал над вопросами, но отвечал искренне.

Пожалуй, только вопрос о героях в реальной жизни заставил Джона задуматься, и он не нашел их среди своих современников. Пьер Террайль де Баярд (1470–1524), французский полководец, особенно прославившийся в битве при Мариньяне, снискал славу «рыцаря без страха и упрека». А Отец Дамьен (Жозеф де Вестр) (1840–1888) был французским миссионером, лечившим прокаженных в лепрозории на Гаити и умерший там от этой болезни. С героиней было проще. Сразу вспоминалось имя Флоренс Найтингейл, английской сестры милосердия, которой было уже почти семьдесят лет и которая продолжала свою деятельность.

Именно в таком довольно растерянном состоянии духа Джон встретил человека, который оказал на него весьма сильное влияние. Этим человеком был художник Георг Саутер, всего на год старше Джона, к началу 1890-х годов начавший приобретать в Лондоне популярность хорошего портретиста. Его пригласили написать портрет Джона Голсуорси-старшего, но начали с портрета Мейбл. К большой тревоге родителей, она влюбилась в художника. Однако самому Георгу нравилась Лилиан, отвечавшая ему взаимностью. Такой поворот событий совсем не устраивал старших Голсуорси, которые даже сомневались, прилично ли приглашать его вместе со всеми к обеденному столу в перерывах между сеансами. Действительно, ведь он иностранец, не джентльмен, его родители – баварские крестьяне, к тому же он художник. Но подобные сомнения были быстро развеяны Лилиан, которая решила этот вопрос быстро и бесповоротно.

Джон впервые увидел Георга Саутера в биллиардной, где художник работал над эскизами. Он увидел молодого человека с коротко подстриженными темными волосами, такими же темными бровями и усами и обычным лицом выходца из Центральной Европы. Особое обаяние ему придавали глаза, излучавшие особый блеск таланта и интеллекта. Георг сразу вызвал у Джона чувство глубокой симпатии, он заулыбался, и монокль выпал из его глаза. Молодые люди обменялись крепкими рукопожатиями. Но разговаривать они могли только с помощью Лилиан, так как Джон не знал немецкого, а Георг – английского. Джон впервые общался с человеком, не имевшим отношения ни к Харроу и Оксфорду, ни к юридической среде, ни к аристократии или верхушке британского среднего класса. Джона поразило непреклонное стремление Георга посвятить себя служению искусству, сделать карьеру профессионального художника. «Какое это счастье, – думал Джон, – зарабатывать деньги деятельностью, приносящей удовольствие и удовлетворение. Какой контраст с ним самим, вынужденным заниматься нелюбимым делом».