Читать онлайн «Индейцы без томагавков». Страница 16

Эти статуэтки явились, таким образом, первым наглядным свидетельством существования какой-то самобытной, не похожей на другие и, безусловно, весьма древней культуры на восточном побережье Мексики. Но прошло еще более ста лет, прежде чем сообщения Саахуна об ольмеках были подтверждены достаточно весомыми доказательствами. Весомыми в буквальном смысле слова. В 30-е годы нашего столетия территорию этих гипотетических ольмеков начала обследовать экспедиция вашингтонского института Смитсона под руководством Стирлинга. И хотя эта экспедиция не нашла в бывшем Ольмекане ни пирамид, ни дворцов, которые во всей доколумбовой Америке сопровождали зарождение и развитие высоких культур, она обнаружила нечто такое, с чем американисты ни прежде, ни потом в другом месте Америки не встречались: гигантские головы весом 10 тонн, всегда вытесанные из целой глыбы базальта. Головы сами по себе! Без тел. Чтобы вы могли составить себе представление о размерах этих голов, сообщу, что одна из них в окружности равна 6 метрам 58 сантиметрам и достигает в высоту двух с половиной метров! Первая встреча с этими гигантскими головами, чьи неестественно широко раскрытые глаза словно улыбались, устремляя куда-то в пространство отсутствующий взгляд, просто потрясала. Со временем было найдено немало таких голов.

Теперь никто не сомневался, что тут, на мексиканском побережье, существовала - и уже очень давно - какая-то весьма примечательная культура. После предварительного обследования территории бывшего Ольмекана (оно проводилось Бломом, Лафаржем, Стирлингом, Друкером и Коваррубиасом) изыскания сосредоточились в четырех основных крупных центрах ольмекской культуры (их подлинные ольмекские названия нам, к сожалению, не известны): Трес-Сапотес, Ла-Венте, Серро-де-лас-Месас и Сан-Лоренсо. Ни в одном из этих ольмекских «городов» не было своего камня, и потому ольмеки не строили каменных храмов и дворцов. Базальт для упомянутых гигантских голов, для больших алтарей, саркофагов и каменных стел, сохранившихся в этих городах, им приходилось доставлять из чрезвычайно отдаленных мест. Например, в почти заболоченных окрестностях Ла-Венты не найти и следов камня. И вопрос, откуда древние создатели гигантских голов возили материал, стал одной из многих загадок Ольмекана. Впоследствии американисты выяснили, что камень доставлялся плитами весом от 20 до 60 тонн со склонов вулкана, именуемого ныне Сан-Мартин-Пахапан и удаленного от центра ольмекского культа на 125 километров. Повозок, как известно, ни одно из доколумбовых индейских племен не знало. Эти многотонные блоки переправлялись сначала по морю, а затем на плотах (против течения!) по реке Тонала.

Наряду с гигантскими головами в ольмекских «городах» удалось обнаружить базальтовые алтари, высокие стелы и каменные саркофаги, причем всегда богато украшенные. Однако в высокоразвитом эстетическом вкусе ольмеков мы убеждаемся и по мелким предметам. Таких вещиц нам теперь известно уже несколько тысяч. Это предметы повседневного обихода, а еще чаще - ритуальные принадлежности. Был найден и целый ряд ольмекских «кладов». Лишь один из них - из Серро-де-лас-Месас - содержит почти 800 таких предметов, большей частью из зеленого нефрита, и среди них великолепный ритуальный топорик, самый большой из нефритовых предметов доколумбовой Америки. Здесь же были обнаружены полые нефритовые головки. Причем для них характерен монгольский тип лица.

Ягуар был основной темой ольмекских творцов. И безусловно, главным героем весьма развитого ольмекского культа.

Если мы, например, внимательней присмотримся к гигантской голове «ольмека», выставленной теперь в этнографическом музее Западного Берлина, то увидим, что на человеческом лице вытатуирована маска ягуара. Голову ягуара мы обнаружим и на главном алтаре в Ла-Венте, вероятно самой знаменитой каменной скульптуре ольмеков. На поверхности алтаря мы находим вытесанную из камня шкуру ягуара. Точно так же и в крупнейшем по размерам ольмекском саркофаге (длина его превышает семь метров) в Ла-Венте были найдены серьги в виде зубов ягуара. Ягуары, повсюду ягуары. Теперь мы уже знаем, что и так часто встречаемые при раскопках знаменитые ольмекские головки детей с монголоидными лицами тоже не что иное, как антропоморфное изображение ягуарьих голов.

Из всего этого можно сделать вывод, что ольмеки, вероятно, отождествляли себя с ягуарами.

Сейчас уже есть основания предполагать, что эти «люди-ягуары», о которых мы не знаем, ни кто они такие, ни как они сами себя называли, и были первыми авторами большинства главных «изобретений» доколумбовой Америки. И среди них самого важного - письменности. Ольмекское письмо - старейшая из известных нам письменностей американских индейцев. Письмо это было иероглифическим. Американистам ныне известно уже более 50 ольмекских текстов. Они были обнаружены на одной из стел в Трес-Сапотес, на трех стелах в Серро-де-лас-Месас и на других ольмекских памятниках. Незначительное число известных ученым ольмекских текстов не давало реальных надежд на их расшифровку. К тому же мы ничего не знаем о языке ольмеков. Ясно только, что ольмекское письмо близко позднейшей письменности майя. Примерно 35 процентов всех ольмекских иероглифов представляет собой не что иное, как архаические варианты майяских иероглифов. С письменностью майя (а также и с последней из трех старейших американских письменностей - письменностью южномексиканских сапотеков) ольмекское письмо сближает и общий способ записи: слева направо и сверху вниз.

Как и майя, древние ольмеки были знакомы с числами, которые записывались тем же способом, что у майя: числа от единицы до четырех изображались соответствующим числом точек, пять (число пальцев на руке) и его кратные - черточками. Этими цифровыми знаками было записано одно из ценнейших свидетельств, оставленных нам доколумбовыми индейцами, - самая древняя дата американской истории. На маленькой (высотой 17 сантиметров) нефритовой статуэтке, изображающей человеческую фигуру с крыльями птицы, можно отчетливо разобрать ольмекские цифровые знаки, соответствующие нашему 162 году.

Очевидно, ольмеки - опять же первыми в Америке - научились разгрызать математические орешки. Весьма вероятно, что и сложные календарные системы наиболее известных высоких культур доколумбовой Месоамерики впервые возникли именно у этого «ягуарьего народа». Ольмеки первыми стали воздвигать каменные мемориальные столбы - стелы.

Подытоживая все эти великие, действительно эпохальные открытия удивительного «ягуарьего народа», мы можем сделать вывод, что ольмекская культура, существовавшая уже в VIII столетии до н. э., значительно превосходила уровень культуры, достигдутый к тому времени жителями Тлатилько и Тикомана, а 1500 годами позднее - обитателями североамериканских пуэбло, то есть теми, кого мы считаем создателями и носителями средних культур; поэтому мы по праву можем считать культуру ольмеков первой и самой древней высокой культурой доколумбовой Америки. И несмотря на природные препятствия, стоявшие у нее на пути, она послужила примером для всей Месоамерики. Здесь необходимо напомнить, что американисты различают так называемых «археологических» ольмеков, безвестных творцов первой высокой культуры, и более поздних жителей этой области, ольмеков «этнографических», о которых нас впервые информировал Саахун. Нас, естественно, интересуют сейчас именно «археологические» ольмеки.

Влияние «археологических» ольмеков на развитие всей доколумбовой культуры в Месоамерике долгое время недооценивалось. Следы ольмеков были недавно обнаружены в мексиканских штатах Пуэбла, Морелос, Герреро и других. Вернемся в Тлатилько, на Месету, на Мексиканское нагорье. Здесь, в сердце Мексики, процесс развития доклассической культуры, казалось бы, не нарушился. Однако совсем недавно и здесь были найдены полые головки с «ягуарьей пастью», типично ольмекские предметы из нефрита и даже маски ягуаров. Большинство этих предметов было обнаружено в Тлатилько и Сакатенко мексиканским американистом Мигелем Коваррубиасом. Он же высказал предположение, которое можем принять и мы: «ягуарий народ» основал и на Месете свои колонии (в частности, Тлатилько), где ольмеки составляли немногочисленную правящую верхушку, а местные земледельцы - слой, точнее, класс, трудящихся. Одновременно с изменением в политической структуре ольмеки дают этому сердцу Мексики свою - значительно более зрелую - культуру. Общественное развитие на Мексиканском нагорье резко ускоряется, благодаря чему и здесь создаются предпосылки для зарождения первых высоких культур. Сами же ольмеки незаметно уходят с исторической арены, а с ними исчезает и средоточие их мира - всемогущий ягуар. Вместо «ягуарьего народа» появляются теотиуаканцы, тольтеки и ацтеки, вместо ягуара - змеи в птичьем оперении…