Читать онлайн «Тайны индейских пирамид». Страница 45

Таким образом, экспедиция Монтехо в страну майя могла отправиться в путь. В середине 1527 года 400 солдат под его командованием покинули Испанию. Через несколько недель маленькая флотилия пристала к Эспаньоле, где Монтехо приобрел 53 лошади. А затем корабли с людьми и лошадьми направились прямо к побережью нынешнего Кинтана-Роо, как раз туда, где лежит Шельха, над которой мы сейчас кружим.

Впервые берега Кинтана-Роо Монтехо увидел значительно раньше. В 1517 году к побережью дотоле неизвестной майяской страны отправилась флотилия из трех кораблей, руководимая Эрнандесом де Кордобой. В этих все еще не завоеванных областях испанцы, искали новых рабов для своих поместий на Кубе. Но экспедиция пристала тогда лишь к Женским островам (куда позднее мы тоже хотим отправиться), а затем бросила якорь в Кампечском заливе. «Великий человек» тамошнего города Чампотона Ах-Моч-Ковох прогнал испанцев. Двух белых пленников майя принесли в жертву своим богам, еще несколько испанцев были ранены. Сам Эрнандес де Кордоба получил в бою 33 раны.

Итак, первая экспедиция вернулась на Кубу от берегов страны майя ни с чем.

Однако золотые предметы, которые Эрнандес де Кордоба получил на Женских островах, не давали белым спокойно спать. На следующий год несколько кораблей снова отплыли в том же направлении. Экспедицию на этот раз возглавлял племянник наместника Кубы Хуан де Грихальва. А среди участников экспедиции опять был Франсиско де Монтехо. В первый раз корабли экспедиции бросили якорь по соседству с землей майя, именно тут - у берегов Косумеля.

В пору появления Грихальвы и Монтехо Остров ласточек жил полнокровной жизнью. Кроме паломников, обычно проводивших на острове лишь несколько дней, сотни индейцев обитали здесь постоянно. Косумельские индейцы приняли испанцев значительно дружественней, чем майя Кампечского залива, и остров стал привычной стоянкой для всех последующих испанских экспедиций, направлявшихся к берегам этой части Америки. Через год после Грихальвы в водах Косумеля бросил якорь Кортес. Здесь будущий завоеватель Мексики демонстрирует, на что он способен. Кортес приказал уничтожить статуи -Ахульнеба, Теель Кусам и Ишчель, ради которых майя всей Центральной Америки совершали паломничество на остров, а вместо них установить деревянные кресты.

Среди спутников Кортеса во время его пребывания в стране почитателей солнца был не только Франсиско де Монтехо, бывший одним из его офицеров, но и Херонимо де Агиляр - солдат и в свое время верный служитель Кинича, властителя Тулума. Дело в том, что на Косумеле Кортес прослышал, будто бы на другой стороне пролива, отделявшего побережье Кинтана-Роо от Острова ласточек, в двух майяских городах живут бородатые белые люди, что совершенно необычно для индейцев. Через местных гонцов он послал неведомым белым написанные по-испански письма. Когда Херонимо де Агиляр получил приглашение Кортеса, он попросил Кинича отпустить его. Тот хотя и с тяжелым сердцем, но согласился. Так этот солдат, потерпевший кораблекрушение, ставший рабом, а затем советником властителя, вернулся к соотечественникам и впоследствии сопровождал своего нового командира во время его похода в Мексику.

Но что случилось с товарищем Агиляра - Гонсало де Гереро после тоги, как он покинул Тулум? Он продолжал идти по побережью Кинтана-Роо все дальше на юг, пока не добрался до города Четумаля, властитель которого Начан-Кан принял странного бородатого чужеземца весьма дружелюбно. Он даже даровал ему сан «батаба» - буквально «повелителя воинов» [18], а впоследствии отдал ему в жены свою дочь. Испанский муж индейской принцессы положил начало первому на Американском континенте индейско-европейскому брачному союзу и стал отцом первых метисов континентальной Америки. В майяском городе и майяской семье бывший испанский солдат, завоеванный завоеватель, побежденный победитель, чувствовал себя превосходно. И когда земляки Гереро прислали ему приглашение вернуться, он отказался и объяснил почему: «У меня тут жена, трое детей, как я могу их покинуть? На лице моем татуировка, губы проколоты, в ушах кольца…» И он остался в Четумале.

Позднее Кортес со своими людьми покинул Косумель. Но самый упорный участник его знаменитой экспедиции через 9 лет снова, в третий раз, вернулся ни Остров ласточек. Это был Франсиско де Монтехо, ныне равный в своих правах и власти Кортесу, с которым он мечтал сравняться и деяниями. На гостеприимном Косумеле экспедиция Монтехо пробыла всего 4 дня. Затем новоиспеченный конкистадор переправился на противоположный берег и здесь, по соседству «Шельхой, основал первый испанский город в стране майя. Он назвал его Саламанка-де-Шельха. Ведь в Испании родным городом Монтехо была Саламанка.

Основателю американской Саламанки тогда, по сути дела, повезло. На материке он встретился со своим единственным майяским другом, «великим человеком» Косумеля Ах-Наум-Патом, который переправился через пролив, чтобы с еще 400 обитателями Острова ласточек проводить сестру, выходившую замуж за правителя одного из местных прибрежных городов.

Итак, благодаря дружеской помощи и защите Ах-Наум-Пата Монтехо основал Саламанку, оставил в ней и в расположенном неподалеку от нее индейском городе Пполе довольно многочисленный гарнизон - более 120 человек - и, руководствуясь советами косумельского властителя, с остатком войска продолжал продвигаться на север. Он посетил Мочи, Кониль и близ Чаваки впервые вступил битву с майя, преградившими ему дальнейший путь. Еще одно сражение - уже с большим успехом - Монтехо провел у города Аке.

Так постепенно Монтехо овладел десятками прекрасных майяских городов. Но его не интересовали святилища и дворцы, он искал золото. И не находил его. В то время как Кортес в Мексике захватил фантастические сокровища, в то время несколькими годами позже Писарро, уничтожившему другую великую индейскую культуру, властитель Перу инка Атауальпа предложил за свою жизнь зал, битком набитый золотом, конкистадор Монтехо завоевывал лишь диковинные города с диковинными дворцами, храмами, каменными статуями. За стихи майяских поэтов он не мог надеяться получить золото. И он старался хотя бы продать землякам - испанцам на Кубе и Гаити - жителей завоеванных городов. Современник Монтехо, свидетель его деяний, священник Бартоломео де лас Касас в труде «Наикратчайшее сообщение об опустошении индейских земель и истреблении их жителей» описывает, какие сделки заключал Монтехо и за какую цену продавал своих пленников: «Из всех индейцев именно обитатели этой провинции [т.е. майя. - М. С.] были самыми развитыми. Сей тиран [Монтехо] с тремястами людей начал вести войну против невинных, в собственной отчизне живущих, никому вреда не чинящих туземцев, чем вызвал гибель несметного множества народа. А поелику в крае сем отсутствует золото (ежели бы оное было, короткий конец в рудниках ожидал бы здешних жителей), дабы все-таки извлечь золото из тел и душ их, за которые Иисус Христос смерть принял, он всех, у кого не отнял жизнь, сделал рабами и наполнял ими корабли, приведенные в места сии молвой и слухами, и наполненные отсылал, выменивая индиан на вино, на оливковое масло, на уксус, на солонину, на одежду, на лошадей и на все прочее, что, по его суждению и разумению, может кому-либо быть потребно. Он предлагал выбор из пятидесяти или ста дев, и ту, которая иных затмевала, выменивал на самый малый бочонок вина, оливкового масла или уксуса либо на солонину и такой же выбор предлагал из трехсот или двухсот достойных юношей. И случалось, что отрока, бывшего, по всей видимости, сыном вождя, отдавали за круг сыра, а сотню человек - за коня…»

Своей невероятной жестокостью Монтехо превзошел остальных конкистадоров. Мне было бы неприятно рисовать подробности его внушающего ужас правления. В большей степени меня интересует вопрос, отчего этот образованный и галантный рыцарь свирепствовал в миролюбивых майяских городах как варвар, как массовый убийца, как палач, опустошая целые индейские области. Может быть, и в самом деле оттого, что, когда он после стольких лет приготовлений вступил наконец в «свою» часть Америки, ему так и не удалось найти золотые клады, которые, как он верил, должны были его здесь ожидать. А возможно, и оттого, что он, несмотря на невероятное упорство, не обрел даже славы, к которой стремился еще больше, чем к золоту, не сумел встать в один ряд с Кортесом и другими завоевателями Америки, вызывавшими в ту эпоху всеобщее восхищение. Однако во время кровавого похода Монтехо умирали не только майя, но и белые. И через несколько месяцев Монтехо осознал, что ему придется покинуть страну, где он пролил столько крови и совершил столько варварских преступлений, иначе индейцы заметят, что их палач остался почти один, без охраны. Он отдал приказ об отступлении и быстрым маршем двинулся к своей единственной базе - Саламанке-де-Шельха. Из нескольких десятков солдат, которых он здесь оставил, Монтехо застал в живых лишь двенадцать. А испанский гарнизон в Пполе майя перебили до последнего человека.