Читать онлайн «Тайны индейских пирамид». Страница 24

Однако молодой способный правитель, бывший одновременно и верховным жрецом тольтеков, вступив на трон, принял имя бога, которому хотел служить, Кецалькоатля. Новый вождь вскоре отличился как выдающийся организатор тольтекского войска, реформатор календаря и, разумеется, ревностный блюститель культа бога, чье имя он принял.

Но в тольтекской столице деятельность нового правителя вызвала сопротивление. В то время как часть жителей остается верной «Пернатому змею», другая - среди которой были и воины отца Се-Акатля- начинает выдвигать на первое в тольтекском пантеоне бога Тескатлипоку. В Толлане разгораются религиозные распри. Борьба переносится во дворец правителя. В конце концов правитель Кецалькоатль был изгнан из Толлана.

Много лет спустя белые, пришедшие в Мексику, записали индейскую балладу, которая называлась «Тольтекский плач»:

Накшитль-Топильцин, ты ушел, ушел далеко

Из той Тулы-Толлана, куда ты вступил,

Чтоб властителем стать, о Накшитль-Топильцин!

Никогда нам имя твое не забыть,

Вечно будем оплакивать память твою.

Дом бирюзовый, дом змей

Ты первым построил

Там в Туле-Толлане,

Куда ты вступил, чтоб властителем стать…

Итак, правитель с именем бога должен был покинуть Толлан. Вместе со свергнутым властителем город покинули тысячи жителей. И все они направились на восток, откуда некогда пришел первый, божественный Кецалькоатль. «Пернатый Змей» исчезнет с мексиканского горизонта. О его дальнейшей судьбе мексиканские хроники не рассказывают. Зато майя - здесь слово опять берет епископ Ланда - «вспоминают, что в ту пору во главе своего народа пришел в Чичен-Ицу чужеземец по имени Кукулькан». В ту пору - значит, когда? Я, конечно, не знаю, как и каким путем шел Кецалькоатль-Кукулькан. На пути «Пернатого Змея» мне известны лишь старт и финиш. Старт был взят в Толлане, финишем была Чичен-Ица. Но когда он состоялся? Видимо, где-то в конце X столетия. Неизвестный тольтекский ваятель вытесал тогда в скале неподалеку от Горы кладов (ныне эту скалу называют Серро-де-Малинче - Гора Малинча) фигуру тольтекского правителя, вокруг которой обвился «Пернатый змей». И даже приписал имя изображенного: Се-Акатль - Один тростник, следовательно - будущий Кецалькоатль. Более того, анонимный тольтек поставил под своим произведением дату, соответствующую нашему 980 году. Очевидно, это год, когда тольтекский принц вступил на толланский престол. Итак, из Толлана Кецалькоатль ушел где-то в 80-90-х годах X века. Через несколько лет он завоевал с тольтекскими войсками Чичен-Ицу. И, вероятно, сразу же овладев городом, сказал: «Здесь будет наш новый Толлан! Придайте ему тольтекский облик!»

И вот ваятели тесали из камня воинов, изображали Венеру, высекали ягуаров и орлов, пожирающих человеческие сердца… Да, с новыми властителями пришли в Чичен-Ицу и новые порядки. А с ними и новые мексиканские боги. В Баланканче - Тлалок, а здесь - в непосредственном соседстве с древним Акаб-Цибом - высится памятник «Пернатому змею».

Памятник совершенно немайяский. Его первоначальное название нам неизвестно. По-испански его называют «Караколь» - «Улитка». Морская раковина (улитка) была одним из обычных символов Кецалькоатля как бога - повелителя ветров. «Караколь» находится примерно в полукилометре к югу от пирамиды Кукулькана. Но уже издали «Караколь» бросается в глаза. Я вообще впервые вижу в майяском городе строение с круговой горизонтальной проекцией. Его цилиндрическая форма напоминает мне, что и в Мексике только святилища «Пернатого змея» имеют круглую форму. Например, в главном городе ацтеков Теночтитлане единственным зданием круглой формы был как раз храм бога Кецалькоатля.

Следовательно, тольтекский правитель «Пернатый змей» прежде всего приказал построить в побежденном майяском городе святилище бога, имя которого он носил. Однако майя не были бы верны себе, если бы не связали эту постройку не только с богами, но и с календарем или по крайней мере не подчинили ее календарю, хоть задним числом. Здание, первоначально круглое, позднее было обнесено террасой; над первым этажом строители «Караколя» возвели второй, тоже круглой формы, но значительно меньших размеров. В стенах верхнего этажа проделали четыре квадратных отверстия и в центре надстройки создали обсерваторию, откуда звездочеты Чичен-Ицы через упомянутые проемы наблюдали за небесными светилами.

«Караколь» - первоначально, по всей вероятности, лишь святилище «Пернатого змея» - позднее, после того как тольтекские завоеватели Чичен-Ицы постепенно слились с майя, превратилась в настоящую индейскую обсерваторию. Верхний этаж «Караколя» убеждает нас, что и построена она была специально для наблюдения за некоторыми особенно важными астрономическими явлениями, прежде всего за движением солнца и равноденствиями. Например, западный проем служил для наблюдения за весенним и осенним равноденствиями. Он был сконструирован так, чтобы 21 марта и 21 сентября солнце стояло прямо против глаз астролога. И другое отверстие показывает, как прекрасно была сориентирована вся постройка - оно смотрит прямо на юг.

Хотя после 1000 года архитектура майя начинает приходить в упадок и никогда уже не сможет создать постройки, столь великолепные, столь филигранно тонкие, как те, что я видел в Паленке или в чисто пуукских городах, все же и в тольтекскую эпоху в юкатанских метрополиях вырастают строения, которые - теперь уже в основном благодаря своему практическому значению - заслуживают серьезного внимания. «Караколь» становится центром майяских астрономов, как некогда им был Вашактун, а затем - Паленке.

Майяские звездочеты в «Караколе» пользовались двойным календарем, а следовательно, двойной системой счета и двойной математикой, которая у майя непосредственно зависит от календаря. Один из майяских годов продолжался 260 дней и состоял из 13 месяцев по 20 дней в каждом. Индейцы называли такой год «цолкин». Другой год состоял из 18 месяцев, к которым добавлялось еще 5 дней. Этот 365-дневный солнечный год по-майяски назывался «хааб». Двадцатидневному месяцу соответствовала система счета, в основу которой было положено число двадцать. Двадцать майяских лет составляли катун. Двадцать катунов дают один бактун, двадцать бактунов - один пиктун, двадцать пиктунов - один калабтун, а двадцать калабтунов - один кинчильтун и, наконец, двадцать кип чильтунов - один алаутун, то есть более 23 миллиардов дней. Пользуясь этими единицами счета, майя записывали на своих стелах соответствующие даты, которые теперь, когда исследователь может основываться на довольно точном реляции между нашим и майяским календарями (так называемая корреляция Гудмена-Мартинеса-Томпсона, сокращенно - ГМТ), позволяют, как правило, с приближенностью до одного дня определять, когда были построены те или иные майяские здания или стелы.

Но, после того как в майяский город вступил «Пернатый змей», к двум майяским календарям, как нам кажется, присоединился третий, в котором продолжительность года определялась временем обращения Венеры (584 дня). Индейские звездочеты на «Караколе», искавшие во взаимоотношениях небесных тел некий единый абсолютный порядок, быстро нашли соотношение между «гражданским» майяским годом и годом планеты Венера. Пять тольтекских лет равняются 2920 дням. А 2920 дней составляют ровно 8 майяских хаабов.

Вместе с тольтеками в Чичен-Ицу вступила Венера. Следовательно, и я не мог не посетить посвященный ей памятник, украшенный тем самым устрашающим изображением Утренней звезды, которое знакомо мне по толланской Тлауискальпантекутли. «Храм Венеры» в Чичен-Ице - это низкая квадратная пирамида, к вершине которой со всех четырех сторон поднимаются широкие лестницы. На верхней площадке во времена «Пернатого змея», чьи изображения украшают стены пирамиды, и при его преемниках тольтекские жрецы приносили человеческие жертвы.

Площадка для жертвоприношений одновременно служила и открытой сценой. Майя, веселые и общительные люди, любили развлечения. Ставились главным образом комедии, иные пьесы носили религиозный характер. Но до наших дней дошла лишь одна из них - «Рабиналь-ачи». Актеры выступали в богатых костюмах. Некоторые из этих костюмов я позже видел на репродукциях фресок, найденных американской экспедицией в одном из майяских городов Лакандонского девственного леса - Бонампаке. Костюмы актеров изображали птиц и животных. Один представлял крокодила, у другого были крабьи клешни. В уши продеты водяные лилии. А те, кто выступал без масок, по крайней мере не жалели грима.

Особенно оживленно бывало на сцене «Храма Венеры» в месяце шуль, шестом двадцатидневном месяце майяского года. Этот месяц в тольтекский период истории был посвящен Кукулькану. И в память бога и властителя «Пернатого змея» в городе «У колодца племени ица» устраивались не только религиозные празднества, но и театральные представления.