Читать онлайн «Внимание, танки! История создания танковых войск». Страница 32

Прежде чем мы проследим далее военные и политические последствия 8 августа, нам нужно сделать передышку и рассмотреть тактику обеих сторон, в особенности тактику противника.

Как мы видели, немцы планировали свою оборону, рассчитывая на традиционную атаку пехоты и артиллерии, но они фактически ничего не предприняли для защиты против танков. Не было сделано даже попытки построить главную линию обороны на местности, непреодолимой или хотя бы труднопроходимой для танков, и артиллерию — наше единственное эффективное противотанковое оружие — не попытались разместить так, чтобы она могла стрелять прямой наводкой. Вообще не было предпринято никаких оборонительных мер. Опыт 18 июля и 8 августа учит нас, что серьезную оборону против танков возможно выстроить только позади противотанковых заграждений, если мы не собираемся подставлять под гусеницы нашу пехоту и артиллерию. Без такой защиты само по себе обеспечение пехотных дивизий полным набором противотанкового оружия реальной пользы не приносит, поскольку действие такого оружия зависит от удачного стечения многих обстоятельств. В будущем бои на открытой местности станут немыслимы, если мы сможем не хуже противника подготовиться к танковому сражению.

Что до самой атаки, то сражение 8 августа явилось третьим полным успехом, достигнутым по тактическим установкам Камбре. Нас не может не восхищать решение отказаться от предварительной артиллерийской подготовки в пользу внезапности удара, тщательные меры маскировки и сработанность в рядах наступающих войск. Эффективность атаки опиралась на танки, а выбранный участок территории был свободен от препятствий. В наступлении участвовало 500 танков — столько же, сколько при Суассоне, и всего на 100 больше чем под Камбре; таким образом, неверно было говорить о «невообразимом увеличении численности» или о «беспрецедентном скоплении» танков (Schlachten des Weltkrieges, XXXVI, 186). «Беспрецедентное увеличение численности» танков — это то, что ждет нас в будущем.

В некоторых отношениях англичане с помощью своих танков могли бы добиться существенно большего, чем добились. Английскому главнокомандующему ничего не стоило сосредоточить к 8 августа гораздо большее количество танков, если бы он как следует надавил на производителей в Англии. Ширина танковой атаки увеличилась по сравнению с Камбре, но ей недоставало глубины, и танки были слишком тесно связаны с пехотой и кавалерийским корпусом, особенно во второй линии, и, следовательно, были ограничены в скорости и свободе маневра, которые им требовались для развития первоначального успеха.

Тактика артиллерии соответствовала целям наступления и предполагаемым действиям танков. С другой стороны, имея за плечами опыт предшествующих сражений, англичане могли бы лучше выбирать свои цели. Мы можем упомянуть двух часовое промедление вскоре после начала атаки, близость первого рубежа и установку конечного рубежа для танков и пехотных дивизий непосредственно перед позициями немецких резервных дивизий. Только эти просчеты со стороны англичан дали возможность ослабленной немецкой артиллерии частично восстановить свою боеспособность, а защитникам — к вечеру битвы организовать новую, пусть неполную линию обороны. Все кончилось бы по-другому, если бы англичане сделали свои танки независимыми от традиционных родов войск, которые по определению медлительны и уязвимы перед пулеметным огнем, и если бы они ударили одновременно на полную глубину немецкой оборонительной системы, строение которой было отлично им известно. В этом случае, вне всякого сомнения, англичане в короткое время уничтожили или бы обороняющихся и прорвались по всей ширине фронта наступления.

Под Амьеном в распоряжении англичан имелись: а) для действий против немецких резервных дивизий и центров управления — танки «уиппет» и бронеавтомобили, а также большое количество авиации;

б) для действий против немецкой артиллерии и пехоты — две линии тяжелых танков, из которых вторая была сравнительно малочисленной, поскольку она должна была только добивать беззащитную немецкую пехоту; эта линия была единственной группой танков, которой требовалось на раннем этапе соразмерять свою скорость с передвижением пехоты, а в остальном ничто не мешало бронетехнике в полной мере использовать свои скоростные преимущества.

К полудню 8 августа, несмотря на все задержки промедления, англичане, можно сказать, стояли перед открытой дверью. И опять кавалерия показала полную свою непригодность в условиях современного поля боя, точно так же, как под Камбре и Суассоном. Хотя фон Шлиффен еще в 1909 году признал этот факт и неопровержимо доказал его в своей статье, до сих пор некоторые пытаются аргументировать противоположное, призывая восстановить кавалерийские армии, то есть фактически нагромоздить на поле боя огромное количество людей и лошадей, от которых не будет никакого толку. В сражениях будущего они ничего не добьются; мы должны рассчитывать на умножение числа пулеметов, производство танков и самолетов и возможное применение химического оружия. Кавалерия нынче имеет лишь незначительное преимущество в скорости перед пехотой, особенно если мы проведем сравнение с моторизованными войсками; в последние годы усовершенствованные внедорожные машины, особенно гусеничные, фактически сравнялись или даже превзошли по маневренности многократно расхваленные конные войска на труднопроходимой местности. Во всех других отношениях кавалерия откровенно проигрывает. Вплоть до самого 8 августа сэр Дуглас Хейг тщательно оберегал свои 27 кавалерийских полков. Да, конечно, стремительно несущиеся всадники олицетворяют сам дух наступления, но эти их качества проявились бы несравненно лучше, если бы кавалерия перевоплотилась на поле боя в танковые эскадроны. А так они были попусту растрачены в бесплодных атаках. «В течение буквально нескольких минут конная атака захлебнулась, напоровшись на наш огонь, который был необычайно яростным, особенно огонь наших тяжелых и легких пулеметов. Никогда не забуду это зрелище — вот кавалерия несется вперед и в следующее мгновение превращается в беспорядочную груду лошадей, барахтающихся в собственной крови, дергая перебитыми конечностями, или галопом пролетающих через позиции нашей пехоты, лишившись всадников» (Schlachten des Weltkrieges, XXXVI, 186).

Заключение фон Шлиффена равно обоснованно и в других отношениях. Конное войско представляет собой огромную уязвимую мишень, всадники просто до ужаса беспомощны. Дальше может стать только хуже. Все говорит за то, что танки будут продолжать развиваться впечатляющими темпами, тогда как невозможно хоть сколько-нибудь усовершенствовать лошадь; другими словами, разрыв между двумя этими родами войск не только не уменьшится, но будет постоянно увеличиваться, и любая попытка привязать друг к другу неравноценных партнеров только поставит в невыгодное положение танки, а следовательно, и армию в целом.

В завершение обзора мы расскажем о возобновлении сражения между 9 и 11 августа. Тут не было новых достижений, как и новых методов ведения боевых действий. За исключением 5 танков, вышедших из строя из-за поломок, бронетанковые войска потеряли: 8 августа — 100 машин из 415 участвовавших в сражении; 9 августа — 39 из 145; 10 августа — 30 из 67; 11 августа — неизвестное количество из 38.

100 танков, потерянных 8 августа, были подбиты немецкой артиллерией, которая воспользовалась отсрочкой, предоставленной нашими противниками; однако потери немцев составили около 100 орудий — не особенно выгодный обмен.

Битва при Амьене не привела к перестройке тактики ни атакующих, ни обороняющихся. Перемены, скорее всего, были исключены в любом случае, принимая во внимание события, сменявшие друг друга на протяжении последующих недель, отход союзников Германии и снижение боеспособности самой немецкой армии. Тем не менее мы ни в коем случае не должны рассматривать события 1918 года, и особенно августовское сражение, как кульминацию. Наоборот, эти события представляли собой начало, а отнюдь не завершение тотальной революции тактического, а следовательно, и оперативного потенциала. Эта революция стала результатом того, что нового оружия появлялось все больше и больше. Почему же тогда это самое новое оружие не приводило к полному краху всей оборонительной системы всякий раз, когда вступало в действие? Причина в том, что в течение всей войны его возможности недооценивали, причем как немцы, так в равной степени и союзники. Эта недооценка привела, в свою очередь, к тому, что это оружие на поле боя оказывалось бесполезным.

Успехи французов 18 августа и англичан 2 сентября 1918 года были достигнуты благодаря введению в бой большого количества танков и привели к отходу немецкого фронта на линию Гинденбурга, откуда весной с такими большими надеждами началось немецкое наступление. 12 сентября союзники захватили Сен-Мийельский выступ между Мёзом и Мозелем при содействии 232 французских танков, которые атаковали с юга, используя наиболее подходящую местность. Однако после полудня французские танки остановились и оставались без движения следующие двадцать четыре часа по той простой причине, что американская военная полиция не пропустила их автоколонну, подвозящую горючее.