Читать онлайн «Травяной венок. Том 2». Страница 14

В этот момент Сулла был доволен таким положением вещей. Пока он будет вести себя мило и почтительно с Луцием Цезарем, он сможет получать командование и работу, в которой нуждается, чтобы затмить Луция Цезаря. Сулла быстро разглядел в нем склонность к болезненному пессимизму и понял, что он вовсе не настолько компетентен, как казалось сначала. Когда они вдвоем отправились в Кампанию в начале апреля, Сулла предоставил Луцию Цезарю принятие всех военных решений и диспозиций, а сам с достойным похвалы рвением и энергией занялся набором и обучением новых легионов. Среди центурионов в двух ветеранских легионах было много людей, служивших ранее под командованием Суллы, и еще больше их оказалось среди вновь набираемых центурионов, которых включали в списки для обучения новых легионов. Их мнения распространялись повсюду и репутация Суллы повышалась. Теперь ему нужно было только, чтобы Луций Цезарь сделал несколько ошибок или же настолько застрял на одном участке текущей кампании, что не осталось бы другого выбора, как предоставить Сулле свободу командования. Сулла был абсолютно готов к действиям; когда выпадет его шанс, он не должен будет допустить ни одной ошибки.

Подготовившись лучше других военачальников, Помпей Страбон вооружил два новых легиона, набрав их в своих обширных владениях в Северном Пицене, и взял для них центурионов из двух украденных им ветеранских легионов. Ему удалось привести свои новые войска в приличное состояние за пятьдесят дней. Во второй неделе апреля он выступил из Цингула с четырьмя легионами – двумя ветеранскими и двумя свежими. Это было хорошее соотношение. Хотя его военная карьера не была особенно блестящей, он обладал необходимым опытом командования и успел создать себе репутацию весьма жесткого человека.

Инцидент, произошедший с ним, когда он был в возрасте тридцати лет квестором на Сардинии, к сожалению, способствовал его изоляции и презрительному отношению к нему коллег по сенату. Помпей Страбон написал с Сардинии в сенат, требуя полномочий, чтобы сместить своего начальника, губернатора Тита Анния Абуция и предъявить ему обвинение после возвращения в Рим. Сенат под руководством Скавра отреагировал на письмо претора Гая Меммия, который включил в него копию речи Скавра, где тот назвал Помпея Страбона ядовитым грибом, полным ничтожеством, тупицей, плохо воспитанным самодовольным идиотом и беспородным животным. Что касается Помпея Страбона, то он поступил правильно, подав на своего начальника в суд. Для Скавра же и других предводителей палаты то, что сделал Помпей Страбон, выглядело совершенно непростительным поступком. Еще никто и никогда не обвинял своего начальника! И, обвинив своего начальника, никто не настаивал, чтобы ему поручили государственное обвинение! Тогда Луций Марк Филипп высмеял отсутствующего Помпея Страбона, предложив, чтобы сенат выдвинул другого косоглазого обвинителя в суде, перед которым должен был предстать Тит Абуций, и назвал Цезаря Страбона.

В Помпее Страбоне отчасти текла кровь кельтских царей, вопреки его заверениям о том, что он чистокровный римлянин. Главным аргументом в защиту своего римского происхождения он выдвигал название своей трибы, Клустимина, – это было довольно древнее племя, жившее в восточной части долины Тибра. Однако мало кто из знатных римлян, хотя бы на минуту усомнился в том, что Помпеи были в Пицене задолго до момента завоевания его Римом. Триба, созданная для новых пиценских граждан, называлась Велина, и большинство вассалов, которые жили на землях Помпеев в Северном Пицене и Восточной Умбрии были из трибы Велина. Среди видных римлян считалось, что Помпеи были пиценами, владели вассалами задолго до установления римского влияния в этой области и купили себе членство в более престижной трибе, чем Велина. Пицен был областью, в которой в большом количестве поселились галлы после неудачного вторжения в Центральную Италию и Рим под водительством своего царя Бренна триста лет назад. А поскольку Помпеи внешне совершенно были похожи на кельтов, видные люди в Риме считали их галлами. Так это или не так, но семьдесят лет назад один из Помпеев предпринял неизбежное путешествие на юг по Фламминиевой дороге до Рима и, беззастенчиво подкупив выборщиков, был избран консулом двадцать лет спустя. Сначала этот Помпей – к которому по родству ближе Квинт Помпей Руф, чем Помпей Страбон, – оказался в ссоре с великим Метеллом Македоником, но они уладили свои разногласия и в конечном счете разделили консульские полномочия. Таким образом, Помпеи вступили на свою римскую дорогу.

Первым Помпеем из ветви Страбона, который проделал свой путь на юг, был его отец, который обеспечил себе место в сенате и женился не на ком-нибудь, а на дочери знаменитого сатирика, писавшего по-латински, Гая Луцилия. Луцилии были из Кампании, уже в течение многих поколений обладали римским гражданством и большим богатством, в их семье имелись консулы. Временные трудности с наличными превратили Помпея Страбона-отца в желательного кандидата в мужья – особенно если соединить крайнюю непривлекательность Луцилии с финансовыми проблемами Луцилиев. К несчастью, Помпей Страбон-отец умер, не успев получить пост старшего магистрата – но до этого Луцилия произвела на свет маленького косоглазого Гнея Помпея тут же именованного Страбоном. Она родила еще одного мальчика, названного Секстом, намного моложе Помпея Страбона и много хуже «качеством». Так что именно Помпей Страбон воплотил в себе мечты семьи о великих деяниях.

Страбон по натуре был не любителем науки, а только школяром, хотя воспитывался в Риме и обучался у ряда превосходных учителей. Познакомившись с великими греческими идеями и идеалами, малыш Помпей Страбон отбросил их, как пустую болтовню, из-за их непрактичности.

Его привлекали военачальники и международные проходимцы, которых в изобилии отмечала римская история. Он служил в качестве контуберналия[13] – кадета – при многих командующих и не снискал популярности у своих ровесников – таких, как Луций Цезарь, Секст Цезарь, его второсортный кузен Помпей Руф, Катон Лициниан, Луций Корнелий Цинна. Они использовали его как мишень для насмешек, конечно же из-за его ужасно скошенных глаз, а также из-за того, что он от рождения был неуклюж и в нем полностью отсутствовал римский блеск, чего он и не скрывал. Первые дни его в армии были несчастными, и его служба в качестве солдатского трибуна вряд ли более счастливой. Никто не любил Помпея Страбона!

Все это он должен был позже рассказать своему сыну, ярому стороннику своего отца. Этот сын (теперь ему было пятнадцать) и дочь Помпея были плодами еще одного луцилианского брака. Следуя примеру отца, Помпей Страбон также женился на некрасивой Луцилии, но эта Луцилия была дочерью старшего брата знаменитого сатирика, Гая Луцилия Гирра. К счастью, кровь Помпеев оказалась способной пересилить луцилианскую невзрачность, поскольку ни сам Страбон, ни его сын невзрачными не были, если не считать косоглазия Страбона. Как и многие поколения Помпеев до них, они обладали приятной внешностью и хорошим цветом лица и волос, голубоглазые с сильно вздернутым носом. В семейной ветви Руфа волосы преобладали рыжие; в ветви Страбона – золотистые.

Когда Страбон с четырьмя легионами выступил на юг через Пицен, он оставил своего сына в Риме с матерью, чтобы тот продолжил свое образование. Но сын также не был интеллектуалом, к тому же во многом сформировался под влиянием отца, так что он уложил свои вещи и поехал домой, в Северный Пицен, чтобы замешаться в среду центурионов, оставленных там для превращения помпеевых клиентов в легионеров, и самому пройти суровую школу военной подготовки, прежде чем надеть мужскую тогу. В отличие от своего отца, молодой Помпей был всеми любим. Он называл себя просто Гней Помпей, без последнего имени. Никто в этой ветви не носил этого имени, кроме его отца, и молодой Помпей не принял имя Страбон, потому что глаза у него не были косыми. Глаза у молодого Помпея были большие, широко открытые, очень голубые, просто замечательные. Как говорила безумно любящая его мать, – глаза поэта.

В то время, когда молодой Помпей удирал домой, Помпей Страбон продолжал двигаться на юг. Когда он переходил реку Тинна вблизи Фалерна, на него из засады напали шесть легионов пиценов под командованием Гая Видацилия, и ему пришлось обороняться на заболоченной местности, которая не давала возможности для маневра. Чтобы еще больше затруднить его положение, подошел Тит Лафрений с двумя легионами вестинов, а Публий Веттий Скатон привел два легиона марсов! Каждый италик хотел принять хоть какое-то участие в первом сражении этой войны.

Битва не принесла победы ни одной из сторон. Столкнувшись с огромным численным превосходством сил противника, Помпей Страбон сумел выбраться из реки почти без потерь и загнал свою драгоценную армию в приморский город Фирму, где заперся и приготовился к длительной осаде. По всем правилам италики должны были уничтожить его, но пока они еще не усвоили того, что одно из самых неизменных воинских качеств римлян – быстрота. В данном случае Помпей Страбон оказался победителем, даже если битва и окончилась в пользу италиков.