Читать онлайн «Надличностное виденье». Страница 5

Повторное проживание полного развертывания первой стадии биологического рождения (когда матка сжимается, но шейка матки все еще не раскрыта — БПМ-2) — одно из худших переживаний, которое может случиться с человеком. Мы заперты в чудовищном кошмаре клаустрофобии, страдаем от мучительной эмоциональной и физической боли, нас пронизывает ощущение крайней беспомощности и безнадежности. Чувства одиночества, вины, бессмысленности жизни и экзистенциального отчаяния достигают метафизических размеров. Мы утрачиваем связь с ходом линейного времени и оказываемся полностью убежденными, что подобное состояние не кончится никогда и что вообще никакого выхода нет. В нашем уме не возникает никакого сомнения, что религии описывают происходящее как ад — невыносимые эмоциональные и физические мучения без надежды на искупление. И в самом деле, подобное переживание может сопровождаться архетипическими образами чертей, демонов, адскими картинами из различных культур.

Когда мы сталкиваемся с бедственным состоянием безысходности в тисках маточных сокращений, мы переживаем это как картины коллективного бессознательного, в которые вовлечены люди, животные и даже мифологические существа, находящиеся в подобных болезненных и безнадежных положениях. Мы отождествляем себя с узниками в подземельях, с заключенными концентрационных лагерей или психиатрических лечебниц, с животными, пойманными в ловушки. Мы можем переживать невыносимые мучения грешников в аду или муки Сизифа, вкатывающего камень на гору, в глубочайшей яме Аида. Наша боль превращается в муки Христа, возопившего ко Господу, почему же тот его оставил. Нам кажется, что мы столкнулись с неминуемою бедой вечного проклятия.

Это состояние мрака и бездонного отчаяния известно в духовной литературе как «Великая Ночь Души». Но при более открытом взоре, несмотря на то, что это состояние связано с крайней безнадежностью, оно является важной стадией духовного раскрытия, и если оно переживается во всей своей глубине, на тех, кто прошел через него, оно может оказывать невероятное очищающее и освобождающее воздействие.

Третья базовая перинатальная матрица (БПМ-3). Переживание второй стадии родов, связанное с этой матрицей, — проталкивание плода через родовые пути уже после раскрытия шейки матки и нисхождения головы в малый таз — необыкновенно яркое и переменчивое. Сталкиваясь с беспорядочными воздействиями и водным давлением во время родов, мы переполняемся образами коллективного бессознательного, рисующего картины исполинских битв и сцены кровавого насилия и истязаний. И как раз во время этой стадии родов мы сталкиваемся с половыми влечениями и энергиями необычайной силы и неведомой природы.

Как уже было сказано ранее, половое возбуждение — важнейшая часть переживания рождения. Все это погружает нашу первую встречу с полом в чрезвычайно непредсказуемую среду — в положение, в котором наша жизнь находится под угрозой, где мы одновременно и страдаем, и причиняем боль, и где у нас нет возможности даже дышать. В то же время, мы переживаем какую-то смесь тревоги за жизнь и первичной биологической ярости, ибо последняя является вполне понятным ответом эмбриона на столь болезненное и угрожающее жизни переживание. На конечной стадии рождения мы также сталкиваемся с различными видами биологических веществ: кровью, слизью, мочой и даже фекалиями.

Из-за отягощенности подобными связями переживания и образы, с которыми мы встречаемся в то время, пока проживаем вновь эту стадию, как правило, представляют секс в его чрезвычайно извращенном виде. Странное смешение полового возбуждения с физической болью, враждебностью, тревогой за жизнь и биологическими выделениями приводит к картинам порнографического, ненормального, садомазохистского, скатологического и даже сатанинского свойства. Нас переполняют буйные видения полового насилия, извращений, совращения и эротически мотивированных убийств.

Иногда эти переживания могут принимать вид соучастия в ритуалах, совершаемых ведьмами и сатанистами. По видимому, это связано с тем, что повторное проживание этой стадии рождения вовлекает в себя то же самое сочетание эмоций, ощущений и стихий, которые определяют архетипические картины черной мессы и шабаша ведьм (Вальпургиевой ночи). Это странная смесь полового возбуждения, буйства, угрозы жизни, боли, жертвы и столкновения с отвратительными в обычных условиях биологическими выделениями. Данный причудливый сплав переживаний связан чувством священного или чудесного, отражающим то обстоятельство, что все это разворачивается в близком соседстве с духовным раскрытием.

Эта стадия рождения так же связана с неисчислимыми образами коллективного бессознательного, рисующими картины неуемного буйства, такие, как жестокие сражения, кровопролитные революции, яростные бунты, кровавая резня и геноцид. Причем во всех насильственных и сексуальных картинах, с которыми мы встречаемся на этой стадии, мы поочередно принимаем роль то насильника, то жертвы. Это пора главной встречи с темной стороной нашей личности, с юнговской «тенью». Но когда эта перинатальная фаза достигает своей вершины и близится к разрешению, многие люди видят Иисуса, Крестный путь и распятие и даже на самом деле могут переживать полное отождествление со страданиями Иисуса. Архетипическая же область коллективного бессознательного представляет мифических героев и божества, и, как правило, эти образы изображают смерть и возрождение вроде египетского Осириса, греческих Диониса и Персефоны и шумерской богини Инанны.

Четвертая базовая перинатальная матрица (БПМ-4). При повторном проживании третьей стадии рождения, когда задействуется лежащий в его основе образец переживания (действительное появление на свет), как правило, возникает мотив огня. Нас переполняют чувства, что тело наше пожирает палящий жар, охватывают видения горящих городов и лесов или мы представляем себя жертвами на заклании. Архетипические версии этого огня могут принимать вид очистительного пламени чистилища или сказочной птицы-феникс, погибающей в жаре своего горящего гнезда и возникающей из пепла возрожденной и юной. Кажется, что очистительный огонь уничтожает в нас все порочное и готовит нас к духовному возрождению. Когда же мы вновь проживаем момент рождения, мы переживаем его как полное исчезновение, за которым следуют возрождение и восстановление.

Чтобы понять, почему же мы переживаем повторное проживание биологического рождения как смерть и возрождение, нужно представлять, что происходящее с нами — нечто намного большее, чем просто отклик на первичное событие деторождения. Во время родов мы полностью зажаты в родовых путях и не имеем никакого способа выразить свои необычайные чувства и ощущения. Стало быть, наша память о подобном событии остается психологически не переваренной и не принятой. Многое из нашего последующего самоопределения и установок по отношению к миру сильно поражено тем глубоким напоминанием о той уязвимости, беспомощности и слабости, которые мы пережили при рождении. В каком-то смысле мы были рождены анатомически, но в действительности не наверстали это эмоционально просто лишь тем, что появились на свет и оставили опасность позади.

«Умирание» и мучения во время борьбы за рождение отражают настоящую боль и действительную угрозу жизни в ходе биологического рождения. Тем не менее, это другой вид смерти Я, которая предшествует возрождению. Это «смерть» наших старых представлений о том, кто мы есть, и о том, чему же подобен мир, который был высечен для нас (как были высечены наши физические впечатления) травматическим запечатлением рождения.

По мере того как мы вычищаем эти старые программы из нашего тела тем, что допускаем их проявление в сознании, они теряют свою эмоциональную нагрузку и сокращают свое разрушительное воздействие на нашу жизнь. При более широком охвате это событие в действительности является необычайно целительным и преображающим. Однако в то время как мы приближаемся к окончательному освобождению, у нас парадоксальным образом появляется чувство, что когда старые отпечатки покинут наш организм, то мы умрем вместе с ними. Временами мы переживаем не только чувство нашего личного устранения, но также и разрушение того мира, который мы знаем.

И тогда, когда от переживания изначального освобождения нас отделяет лишь один-единственный шаг, у нас внезапно возникает ощущение всепронизывающей тревоги и надвигающейся катастрофы необычайных размеров. В духовном странствии на стадии смерти Я впечатление неизбежного рока бывает абсолютно убедительным и всепоглощающим. В этот миг нам может потребоваться ободрение и психологическая поддержка. Главное чувство: мы теряем все, что нам известно, и все, что есть мы. И в тот миг у нас нет никаких представлений о том, что находится с другой стороны, и даже есть ли там вообще что-нибудь. И подобный страх — причина, почему люди отчаянно сопротивляются тому, что происходит на этой стадии. А в итоге они оказываются психологически застрявшими на этой труднопреодолимой территории на бесконечное время.