Читать онлайн «Невидимая битва». Страница 9

Таково современное красноречивое описание судьбы человека, горячими поклонниками которого были Шиллер и Гете, основоположники немецкой классической литературы.

Вчитаемся повнимательнее в приведенную энциклопедическую справку: "Объявлял себя масоном высокой степени… осужден судом инквизиции за… масонство".

– Странное противоречие, непростительное для энциклопедии.

Если осужден за масонство, то был масоном. А если он масон, то, будучи членом тайного общества масонов, ему было бы глупо претендовать на высокую степень посвящения, не имея на то реальных оснований. Это все равно, что солдату в армии заявить о том, что он – генерал. Тогда солдата стали бы уже называть не солдатом, а пациентом, а графа Калиостро за самозванство тут же исключили бы из рядов масонского братства. Но, как мы видим, наказан граф именно "за масонство", и почему тогда ему не быть масоном высокой степени? И почему это должно быть поводом для объявления его авантюристом? ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Масон, член тайного общества иллюминатов, [58] Иоганн Фридрих Шиллер, очевидно, имел повод считать графа Калиостро одним из величайших людей эпохи. С таким же уважением относился к нему масон Иоганн Вольфганг Гете. Он потратил немало времени на поездки по Сицилии, родине графа, во время которых собирал материал о нем для своей пьесы "Великий Кофта".

Что касается "грандиозных скандалов", то они часто сопровождают по жизни великих людей и являются оборотной стороной славы. Слава собирает вокруг ее обладателя как поклонников, так и завистников и всевозможных мошенников. Единственным недостатком Калиостро была его слепая доверчивость к людям, из-за которой он сам не раз оказывался без средств к существованию. Два его высокородных предателя, маркиз Аглиато и Оттавио Никастро, сначала улизнули от графа со всеми его сбережениями, а затем стали распространять о нем самые низкие слухи. И хотя оба они были казнены позднее за новые преступления – денежные махинации и убийство, слухи, пущенные ими, продолжали жить, и, как это часто бывает, стали частью посмертной биографии своего героя.

Благодаря иезуитам великого мага теперь считают шутом и мошенником Другими "доброжелателями", приложившими руку к дискредитации графа Калиостро, причем тоже посмертной, были наши старые талантливые знакомые – иезуиты. Их искусство клеветы в те времена явило, пожалуй, свой самый непревзойденный шедевр, некое абсолютное достижение подлости, формально освещенной именем Бога и благословением церкви. Историки до сих пор не оценили гениальности этого иезуитского хода: Орден Иезуитов, прославившийся в Европе своими жуткими методами и неоднократно изгонявшийся за них из многих европейских государств, пускает по своим каналам слух о том, что граф Калиостро, он же Джузеппе Бальзамо, состоял членом отделения Ордена Иезуитов в Клермоне (Франция).

Чтобы прочувствовать это, необходимо остановиться и некоторое время посидеть, подумать. Здоровый, прямой ум не сразу может справиться с такой задачей. Говоря проще – иезуиты для того, чтобы опорочить Калиостро в глазах общества, распространили слух о том, что он был членом их ордена.

И все, этого было достаточно. В то время ни один честный человек не пожелал бы себе такой репутации, и с того момента граф Калиостро становится "авантюристом", воплощением лжи, лицемерия и низости, в общем, – всего того, что давно связывалось со словом "иезуитизм".

"Они дали современным языкам новое имя существительное. Слово "иезуитизм" сегодня во всех странах выражает идею, для которой ранее в природе не было прототипа. До наступления последних веков человеческая душа не создавала такой мерзости и не нуждалась в том, чтобы называть ее" [59] – так писал об иезуитах Томас Карлейль, английский историк, писатель и философ. Но именно Томас Карлейль, введенный в заблуждение слухами, которые запустили в общественное сознание иезуиты о Калиостро, в своих исторических исследованиях придал им облик исторического факта. Так в рядах героев, о которых с почтением вспоминают потомки, стало на одного человека меньше, и Калиостро превратился в обманщика-иллюзиониста, а в лучшем случае, в занимательный литературный персонаж исторических романов, не имеющий ничего общего со своим прототипом, кроме, разве что, имени.

Можно вспомнить историю двойного убийства Александра Сергеевича Пушкина, когда за его смертью последовала методичная расправа над его памятью с помощью версий и слухов. Такая же последовательность действий была применена к другому великому человеку, правда, здесь результат был несколько иной – герой остался жив, но честное имя его уничтожено.

Имя Джузеппе Бальзамо, если его читать при помощи каббалистических методов расшифровки, означает "Тот, кто был послан". Оно было дано графу еще в молодости тем, кто посвятил его в тайны герметической философии, древней науки египетских жрецов. Учителя графа Калиостро звали Альтотс, многие из окружения графа знали об этом "великом герметическом мудреце", но никто не знал, откуда он появился и куда исчез, передав свои познания Джузеппе Бальзамо, а вместе с ними и некую тайную миссию. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

В те времена Европа, разбуженная трудами своих свободомыслящих просветителей-масонов, искала новые идеи и знания, которые могли бы вдохновить и молодое пылкое сердце, и пытливый трезвый ум. Старые церковные догмы, пятнадцать веков насаждавшиеся силой меча и страхом костра инквизиции, уже теряли ценность в глазах ищущих людей. В то же время живы были воспоминания о таинственных знаниях Востока, которые не одному поколению средневековых алхимиков и теософов давали силу преодолевать насмешки невежественной толпы, презрение научных авторитетов и страх перед безжалостным трибуналом инквизиции. Предания рассказывали о том, как когда-то Парацельс, Тритемий, Томас Воган, Роджер Бэкон, Корнелий Агриппа, Раймонд Луллий, Христиан Розенкрейц в своих кельях-лабораториях искали способ получить описанный в старинных легендах Философский камень, который один является ключом, открывающим великие тайны и силы природы.

Под влиянием этих преданий по всей Европе образовывались общества, кружки и ложи, объединявшие искателей истины и просто любопытствующих, желавших верить больше, чем в библейскую Троицу и знать больше о своей душе, нежели знал о ней профессор теологии. В одну из таких лож в Париже, так называемую ложу Филалета, явился однажды Алессандро Калиостро, великий магистр герметических наук, чтобы предложить ее членам то, чего они тщетно искали годами, – путь к постижению сокровенной мудрости.

Королевский казначей, князья из России и Австрии, бароны, герцоги, несколько священников, советники, финансисты, адвокаты, полковники, инженеры, писатели, купцы, послы, врачи, учителя, судебные исполнители, почтмейстеры – ложу можно было назвать Ноевым ковчегом, собравшим под крышу оккультизма представителей всех профессий и сословий. Главным условием, поставленным со стороны Калиостро филалетянам, было следование руководству Учителя, посредником которого он являлся, а еще – отказ от старых заплесневелых концепций, принимавшихся европейскими мудрецами за глубочайшие тайны магии. Путь к постижению сокровенной мудрости суров и требует от ученика полного самопожертвования на служение Истине и человечеству, а еще – абсолютного доверия выбранному проводнику-Учителю.

Обращение Калиостро, которое он адресовал членам ложи в ответ на выраженное ими стремление иметь такое руководство, гласило:

"…Неведомый великий магистр истинного масонства бросил свой взор на филалетианцев… Тронутый искренностью открытого признания их желаний, он соизволил простереть свою руку над ними, и согласился пролить луч света в темноту их храма. Это есть желание неведомого гроссмейстера, показать им существование единственного Бога – основы их веры; первоначальное достоинство человека; его силы и его предназначение… Пусть же филалеты примут учения этого истинного масонства, подчинятся правилами его высшего руководителя, и примут его постановления. Но прежде всего да будет очищено Святилище, и пусть филалеты знают, что свет может снизойти лишь на Храм Веры, а не на Храм Скептицизма. Пусть они предадут огню бесполезные и ненужные залежи своих архивов; ибо лишь на руинах Храма Беспорядка может быть воздвигнут этот Храм Истины" [60].

Это было испытанием для тех, кто считали себя учениками, готовыми стать адептами древней науки, но на самом деле не имели ни открытого сердца, ни интуиции для того, чтобы разглядеть предоставленную им судьбой такую редкую возможность. Собравшиеся кандидаты в маги охотно выслушали бы любые лекции, но когда от них самих потребовались некоторые духовные усилия для работы над собой, над своими привычками и наклонностями, без которой невозможна никакая настоящая магия, тогда весь энтузиазм учеников улетучился, и на защиту ума, спасовавшего перед нелегкой задачей, выступила гордость.