Читать онлайн «Адепты. Эзотерическая традиция Востока». Страница 65

Опираясь на те скудные сведения, которые по мелочам удалось собрать, изучая немногие отрывки из доктрин, попавших в руки профанов, можно сделать вывод, что цель кружения заключается в приведении ритма тела в соответствие с круговым движением небесных сфер.

Как и множеству религиозных орденов в разных частях света, дервишам известны необычные практики, приводящие в экстатическое состояние. В некоторых случаях, чтобы вызвать состояние временного ясновидения, они прибегают даже к помощи гашиша, однако подобную практику вряд ли можно считать отвечающей истинным идеалам дервишизма.

Дервиши мевлеви носят высокий конусообразный колпак и длинную, до щиколоток, рубаху, туго подпоясанную в талии и сильно расклешенную книзу наподобие широкой юбки. Когда дервиш начинает кружиться в танце, юбка поднимается и встает перпендикулярно его телу, образуя большой круг и делая его похожим на волчок. Дервиши разных общин носят колпаки особой, только им присущей формы, которая имеет определенное значение. Так, шапка в виде вазы символизирует урну из духовного света, в которой Бог хранил душу Мухаммеда до рождения Пророка.

Обращает на себя внимание еще один интересный аспект, обнаруживаемый, по крайней мере, теоретически в философии дервишей. Повинуясь древнему обычаю братства, многие члены ордена постоянно путешествуют в определенном направлении и под определенным углом по компасу. Поэтому, если кто-то пожелает встретиться с неким святым дервишем, ему прежде всего придется узнать угол направления его пути. И если ищущий, получив необходимые сведения, окажется в нужном месте этого пути и подождет там дервиша, тот в конце концов обязательно появится перед ним.

У дервишей есть тайная доктрина о возрождении человечества, которая во многом перекликается с мистицизмом брахманизма. Философию дервишей можно коротко определить как восточное учение о реализации. Заняв позицию непризнания человеческого сознания и возвысившись над всеми ограничениями чувственных восприятий и интеллекта, дервиш достигает уровня трансцендентного познания, на котором он чувствует себя поглощенным сущностью вселенского бытия. Дервиш-неофит продвигается в своем развитии по «путям». Этих путей, то есть ступеней, всего четыре, и каждым из них управляет определенная персонификация божественного атрибута. На первой ступени новичок старается уподобиться шейху — мастеру пути; на второй — стремится к отождествлению со знаменитым мудрецом, основавшим дисциплину или путь; на третьей посвященный пытается достичь уподобления Пророку Мухаммеду и на четвертой Адепт добивается полного объединения с Господом.

По мнению Джона П.Брауна, чья книга «Дервиши» до сих пор остается одним из лучших источников сведений в этом вопросе, слово «дервиш» происходит[204] от двух персидских слов: первое означает «дверь», а второе — «просить». Однако сомнительно, чтобы в действительности слово «дервиш» означало «просить милостыню». Более вероятно, что этим словом называют тех, кто просит подаяния у двери истины. Первоначально исламские мистики были объединены в небольшие группы учеников, безоговорочно принявших духовное лидерство некоего просветленного святого или выдающегося учителя. Мистики никогда не были конформистами и во всем, что касается вдохновения и руководства, всегда полагались на прямой внечувственный опыт.

Подобно философским школам, процветавшим в период «золотого века» греческой науки, величина и особенности секты в значительной степени зависят от славы и достижений лидера. Некоторые знаменитые учителя — такие, как Пифагор и Платон — оставили после себя столь прочно сплоченные общества, что им удалось выжить и стать бессмертными организациями. Лидерство переходило к старшим ученикам, которые в свою очередь подбирали себе преемников, и таким образом установилась система непрерывного наследования.

Такова суть истории ордена дервишей, и поскольку их мистицизм неразрывно связан с традициями, обрядами и церемониями мусульман, все это является частью их религии. Однако в действительности мистицизм дервишей далеко выходит за пределы сектантской ограниченности, а их озарения наделяют их правами вселенского гражданства.

Хотя дервишей считают основным монашеским орденом исламского мира, они все же отличаются от христианских монашеских общин в одном: они не выказывают преданности ортодоксальной вере и не извлекают из нее никаких выгод. Они сумели выжить исключительно благодаря собственным усилиям и наслаждаются привилегией распоряжаться собственными занятиями по своему усмотрению.

Дервиши пользуются значительной поддержкой общества, и считается неблагоразумным отказывать им в просьбе. Несмотря на заверения критиков, будто эти ордена выжили и существуют только благодаря доверчивости непросвещенных, их мнение нельзя признать полностью соответствующим истине. Точно так же мы можем сказать, что все религии своим существованием обязаны благородству верующих. Влияние дервишей распространено настолько широко, что в некоторых местах каждого мусульманина считают в какой-то степени связанным с одним из нескольких орденов. Известны случаи, когда ремесленники и купцы учреждали гильдии дервишей.

Многие авторы отмечают сходство между дервишами и европейскими франкмасонами. Так, Браун, в частности, отмечает: «… Дервиши ордена бекташи[205] считают себя во всем похожими на франкмасонов и выказывают явную склонность установить с ними братские отношения»[206].

Объяснение такого сходства между орденами, вероятно, следует искать в несомненной близости их учения и ритуалов. Поскольку раннее франкмасонство Европы испытало на себе сильное влияние ближневосточных сект, а корни его глубоко уходят в символизм древних орденов, процветавших в Сирии и Аравии, следы восточного мистицизма обнаруживаются и в западном масонстве. Однако нынешний дервиш остается по существу мистическим философом и, как таковой, неизбежно будет вступать в конфликт с господствующей тенденцией всячески игнорировать эзотерическое содержание ритуалов и символов.

При некоторых обстоятельствах дервиши оказывались вовлеченными в круговорот политических амбиций исламских лидеров. Такое принуждение крайне неблагоприятно сказалось на большинстве религиозных обществ, однако эти действия не следует рассматривать как проявление истинных убеждений монашеских орденов. В конце концов ордена дервишей настолько растворились в исламском обществе, что поведение отдельных их членов или даже групп отнюдь на свидетельствовало о каком-то особом душевном складе более просвещенного мистика.

Фанатизм, присущий другим религиозным общинам, дискредитировал немало достойных и признанных организаций. Дервиш по своим убеждениям и в согласии с принятой им доктриной — человек мирный, полностью посвятивший себя благим делам и достижению внутреннего спокойствия, а все идущее с этим вразрез проистекает из неправильно примененных или неверно понятых принципов.

Где бы люди ни испытывали божественное озарение, пророческий дух выливается в разнообразные формы прорицания. Некоторые дервиши приобрели известность благодаря своей способности предсказывать человеческие судьбы по песку, по звездам или путем созерцания магических предметов. Широко распространена вера в предзнаменования и разного рода знаки, и, хотя таланты некоторых из таких прорицателей явно сомнительны, большинство из них — люди безусловно честные и даже достигшие высокого мастерства. Многие дервиши стали знаменитыми пророками, предсказания которых полностью подтверждались рядом последующих событий.

Неослабный интерес к орденам дервишей вызван тем, что в мировой концепции мистицизма они занимают особое место, заметно выделяясь на фоне остальных. Их существование служит еще одним доказательством реальности эзотерической традиции, свидетельствующей о возможности для человеческого существа совершенствовать свой внутренний мир с помощью медитативных дисциплин.

Джеймс У. Рэдхауз, в предисловии к «Маснави» Джалал ад-дина утверждает, что примерно в 1260 году н. э. Хасан Хусам ад-дин[207] уговорил Джалал ад-дина сочинить «Маснави». Ученые-филологи расценивают это произведение в шести книгах как величайшую из всех когда-либо написанных мистических поэм.

Предисловие открывается следующим утверждением: «Это книга «рифмованных двустиший» («маснави», «месневи»). Она содержит в себе основы основ (единственно истинной) религии (ислама) и рассказывает о раскрытии мистерии воссоединения и подлинного знания. Это великий закон Бога, славный божественный закон, самое очевидное доказательство божественного бытия. Сияние ее «подобно сиянию фонаря, в котором находится светильник», распространяющий лучи ярче утренних. Это рай сердца с родниками и зеленью».