Читать онлайн «Адепты. Эзотерическая традиция Востока». Страница 42

Однажды эта женщина спустилась в ближайшее ущелье за водой. Внезапно ей стало дурно и она упала без сознания на большой плоский камень, на поверхности которого какой-то древний жрец или пилигрим вырезал священную надпись в честь Будды. Когда женщина пришла в себя, она сразу же поняла, что непорочно зачала дитя от магической формулы, начертанной на камне. В должное время она произвела на свет сына, и пастух дал ему имя Цонкапа по названию горы, рядом с которой их шатер простоял семь лет.

Как сообщают с глубочайшей убежденностью, чудесный мальчуган родился с длинной белой бородой. Он имел удивительно величавый вид и был совершенно лишен ребяческих ужимок. В день своего рождения он уже говорил чисто и четко на языке Амдо и, хоть и не был склонен к многословию, рассуждал на такие серьезные темы, как происхождение вселенной и судьба человечества. В возрасте трех лет Цонкапа объявил о своем решении отречься от мира и посвятить себя религиозной жизни. Его мать, полностью одобрившая это решение и убежденная в том, что ее сыну суждено заниматься каким-нибудь святым делом, сама обрила его голову и выбросила длинные гладкие волосы из шатра. Согласно некоторым рассказам, из его волос тотчас же выросло дерево, источавшее тонкий аромат. Это священное дерево Кумбум, которое впоследствии исследовал Ук. На поверхности каждого листочка этого дерева были знак или буква тибетского алфавита.

Еще будучи маленьким мальчиком, Цонкапа уходил даже от своей семьи и искал уединения в самых диких и безлюдных уголках гор. Там проводил он дни и ночи в молитвах и размышлениях о вечных тайнах жизни. Его посты были частыми и долгими, и дух его был столь благочестив, что он никогда не причинил вреда даже ничтожнейшему насекомому и не ел никакой мясной пищи.

И именно в то время, когда он исповедовал столь строгий аскетизм, и случилось в высшей степени удивительное событие. Путешествовавший по земле Амдо странный лама из «одной из самых дальних областей Запада» попросил приюта у доброго пастуха, жившего в черном шатре. Согласно старинным свидетельствам, этот лама из западных областей был примечателен не только своей ученостью, которая выходила за пределы всяческого человеческого разумения, но еще и своей странной внешностью. У него был огромный нос, а глаза светились сверхъестественным огнем. Цонкапа, покоренный знаниями и святостью необычного гостя, бросился к ногам ламы, умоляя того стать его учителем.

Аббат Ук, чей ум естественно был склонен к христианским теологическим спекуляциям, размышляет об этом таким образом: «Возможно, и нет достаточных оснований полагать, что этим чужестранцем с большущим носом был европеец, один из тех католических миссионеров, которые именно в это время проникали в таких количествах в Верхнюю Азию. Нет ничего удивительного в том, что ламаистские предания сохранили воспоминание об этом европейском лице, тип которого так отличается от азиатских. Пока мы жили у Кунбума, нам не раз доводилось слышать замечания лам относительно своеобразия наших лиц и откровенные высказывания о том, что мы из той же страны, что и учитель Цонкабы (Tsong-Kaba)». Было бы неестественно, если бы добродетельный аббат предположил, что этот западный лама мог с таким же успехом прибыть и из некоторых районов Индии, где также преобладают правильные или орлиные черты лица.

Адепт с крупным носом взял Цонкапу в ученики и, чтобы обеспечить юноше личное руководство, поселился в местности Амдо, где, однако, прожил всего несколько лет. Посвятив ученика в эзотерическую доктрину «самых известных святых Запада», Мастер уселся на скале и заснул, т. е. вошел в состояние медитации, от которого не пробудился.

Лишившись таким образом Мастера, который, как это особо подчеркивается, посвятил его, Цон-капа решил предпринять путешествие в центральный Тибет, чтобы продолжить изучение таинств буддизма. Он учился в нескольких местах, включая Лхасу, и убедился, что существующие школы остро нуждаются в очищении и преобразовании. В это время секта «красных шапок» занимала доминирующее положение, а ее учения были серьезно извращены. Когда Цонкапа добрался до Лхасы — земли духов — ему явилось лучезарное существо в одеянии из света. Это божественное создание объявило, что молодому реформатору надлежит поселиться в этой округе и здесь осуществить дело его человеческой жизни. Подобрав скромное жилище в менее наименее посещаемом квартале этого местечка, Цонкапа начал пропаганду своих реформ и вскоре привлек множество восторженных учеников. Его сторонники стали известны как ламы «желтые шапки», получившие название от головного убора, который они носили.

Живой Будда из секты «красных шапок», естественно, встревожился из-за неразберихи, вызванной новыми учениями, и решил в конце концов вступить в личную полемику с маленьким ламой из Амдо. С приличествующей свитой и большой помпой первосвященник направился к маленькому домишке, бывшим убежищем его соперника. Дверь домика Цонкапы была такой низенькой, что, когда Живой Будда входил в нее, его высокая красная шапка ударилась о перекладину и слетела с головы на пол. Многие восприняли это как предзнаменование. Нимало не смутившись, Живой Будда приступил к тщательно подготовленному толкованию ортодоксальных догматов, но спор обернулся против него из-за весьма комического происшествия.

Знакомые с условиями жизни в трансгималайской высокогорной местности, поймут значение этих подробностей. Дискутируя, аббат «красных щапок» незаметно сунул руку под свое просторное одеяние, силясь раздавить досаждавшее ему мелкое насекомое. Внезапно Цонкапа поднял глаза и напомнил Живому Будде, что, описывая достоинства и преимущества доктрины Будды о непричинении вреда, он в то же самое время пытался уничтожить крошечное живое существо. По какой-то причине это философское замечание попало в цель, и Живой Будда пал ниц у ног Цонкапы и признал его превосходство.

Чем больше несчастный отец Ук писал о тибетском буддизме, тем менее прочным становилось его положение в собственной вере. Наградой, которой он добился, стало вычеркивание его имени из списка миссионеров в Риме, а его книга была включена в «Index Expurgatorius»[91], когда он указал на сходство между ламаистскими обрядами, введенными Цонкапой, и обрядами, отправляемыми римскокатолической церковью. Он был временно отстранен от миссионерской деятельности за избыток рвения и искренность. Ниже приводится одно из типичных утверждений, которые осложнили жизнь этого действовавшего из лучших побуждений лазариста[92]:

«При самом поверхностном рассмотрении реформ и новшеств, введенных Цонкабой в ламаистское богослужение, остается только поражаться их сходству с католицизмом. Крест, митра, далматик[93], риза, которые Великие Ламы носят во время своих поездок или когда отправляют какой-нибудь обряд вне храма; служба с двумя хорами, пение псалмов, изгнания нечистой силы, кадило, подвешенное на пяти цепях, которое вы можете открыть или закрыть по желанию; благословения, даваемые ламами простиранием правой руки над головами верующих; четки, священнический обет безбрачия, духовное уединение, поклонение святым, посты, религиозные процессии, литании, святая вода — все это похоже у буддистов и у нас. Ну что, можно ли утверждать, что у этого сходства христианский источник? Мы думаем, да. Мы действительно не обнаружили ни в традициях, ни в памятниках страны никаких несомненных доказательств их заимствования, однако есть полное основание выдвинуть предположения, обладающие всеми признаками явного правдоподобия».

Цонкапа дожил до всеобщего одобрения народом его реформ и нововведений. В 1409 году он основал монастырь Галдан (Гахдан) примерно в тридцати милях от Лхасы и стал первым настоятелем этой большой обители.

Он написал, перевел и собрал множество религиозных текстов, преобразовал ритуалы более старых сект, сделав особый упор на мистическом содержании, наложил строгие ограничения на колдовские ритуалы, которые практиковала секта бон, и выступил поборником строгого соблюдения обычаев, включая пост, длительные периоды уединения для развития духовных способностей и высокий уровень личных моральных качеств для духовенства. Его называли Л ютером ламаизма. О его личной жизни, как ни странно, известно очень мало, хотя его личность окружена обычными фантастическими легендами, коими ламаистские писатели вечно украшают своих святых. Почти в конце жизни Цонкапа выбрал своими преемниками двух достигших наибольших успехов учеников. Он покинул этот бренный мир в 1419 году от рождества Христова и, по утверждению своих последователей, достиг нирваны. Его канонизировали. Члены его секты возносят ему молитвы, а современные тибетцы почти повсеместно поклоняются изваяниям и картинам, которые изображают его сидящим в высокой желтой шапке в той же позе, что и Будда.