Читать онлайн «Теософические архивы (сборник)». Страница 55

Кто из членов нашего общества будет удивляться тому, что в нашем веке, знаменитом своими преступлениями и зрелищами, учения «теософов», ошибочно называемые таким образом, являются, по-видимому, наиболее непопулярными из всех известных сегодня систем; он не удивится и тому, что материализм и теология, наука и современная теософия объединились в священный союз против теософских исследований, вероятно потому, что все они базируются на осколках и сломанных кусочках этой примордиальной системы. Коттон сожалеет где-то, что «метафизики учили свой урок в течение последних четырех (?) тысяч лет», и что «теперь для них самое время, чтобы начать учить чему-либо». Но возможность таких исследований и доказательства того, что они принадлежат к старейшей доктрине метафизической философии человечества, появятся не раньше, чем им дадут по меньшей мере возможность быть доброжелательно выслушанными, тогда как сейчас большинство таких «сожалеющих» отворачивается от них с усмешкой и замечаниями такого рода: «О, все, что вы говорите, вы, конечно, придумали сами!»

Уважаемые дамы и господа, думали ли вы когда-нибудь о том, насколько поистине великим и почти божественным был бы тот мужчина или женщина, кто на данном этапе развития человечества мог бы изобрести или открыть что-либо такое, что не было бы изобретено или открыто уже много веков назад? Бремя такого открытия должно бы дать обвиняемому право на самые высокие почести. Ибо покажите нам, если можете, того смертного, который, находясь в историческом цикле нашей человеческой расы, научил бы мир чему-либо совершенно новому. На тщеславные претензии нашего времени, оккультизм – истинный восточный оккультизм, или так называемая эзотерическая доктрина – отвечает посредством своих самых способных учеников. Действительно, все ваше хваленое знание – это лишь отраженное действие давно миновавшего прошлого. В лучшем случае, вы всего лишь современные популяризаторы очень древних идей. Сознательно или бессознательно, вы постоянно воровали у старых классиков и философов, которые сами были лишь поверхностными регистраторами древней мудрости, осторожными и неполными из-за ужасного наказания, связанного с разглашением тайн посвящения, которым учили мистерии. Пойдите прочь! Ваши современные науки и спекуляции – это всего лишь rechauffe [подогретые] кушанья древности, кости интеллектуального пиршества богов, для маскировки сервированные sauce piquante [пикантным соусом] грубого материализма. Рагон был прав, говоря в свой книге «Maconnerie Occulte» [ «Оккультное масонство»]:

Человечеству только кажется, что оно идет вперед, осуществляя одно открытие за другим, тогда как на самом деле оно лишь находит то, что было утрачено им когда-то. Большинство наших современных открытий, которыми мы так гордимся, – это, по сути дела, то, с чем люди были знакомы три или четыре тысячелетия назад.[134] Утраченное нами в результате войн, наводнений и пожаров, само их наличие стало исчезать из памяти человека. И сегодня современные мыслители начинают открывать их заново еще раз.

Позвольте мне напомнить несколько таких примеров и тем самым освежить их в вашей памяти.

Отрицайте, если можете, что наиболее важные из наших современных наук были известны древним. Не только восточная литература и весь круг тех эзотерических учений, которые чересчур усердный христианский кабалист во Франции назвал «ненавистными науками», но также и светская классическая литература, – все они ответят на это предложение категорическим отказом. Это легко доказуемо.

Не является ли физика и другие естественные науки лишь отголоском работ Анаксагора, Эмпедокла, Демокрита и других? Всему, чему учат сейчас, учили эти философы в свое время. Ибо они считали – как об этом можно судить по сохранившимся до сих пор фрагментам их работ, – что вселенная состоит из вечных атомов, которые, движимые неуловимым внутренним огнем, соединяются миллионами различных способов. Вместе с ними, этот «огонь» был божественным дыханием вселенского разума, но теперь, благодаря современным философам, он сделался не более чем слепой и бесчувственной силой. Более того, они учили, что не существует ни жизни, ни смерти, но лишь постоянное разрушение формы посредством вечных физических трансформаций. Сегодня, вследствие интеллектуальной трансформации, они известны как физические корреляты сил, сохранение энергии, закон непрерывности и тому подобные термины из словаря современной науки. Но какой же смысл в «новом названии», в сверхмодных словах и сложных терминах, раз идентичность основных идей доказана?

Не был ли Декарт обязан своими оригинальными теориями древним учителям – Левкиппу и Демокриту, Лукрецию, Анаксагору и Эпикуру? Они учили, что небесные тела образованы из огромного количества атомов, вечно находящихся во вращательном движении; сталкиваясь, эти атомы вращают друг друга, причем самые тяжелые оказываются в центре, а самые слабые – на периферии; каждое из этих сгущений переносится в жидкой среде, которая получает импульс от их вращения и передает его более слабым сгущениям. Это представляет собой, по-видимому, удовлетворительное описание декартовой теории элементарных вихревых движений, взятое у Анаксагора и других; и это выглядит подозрительно похожим на «вращающиеся атомы» сэра У. Томсона!

Даже в трудах сэра Исаака Ньютона, величайшего среди великих, легко можно найти зеркальное отражение взглядов многих старых философов. Читая его труды, так и видишь, как в воздухе плавают бледные образы Анаксагора и Демокрита, Пифагора, Аристотеля, Тимея Локрийского, Лукреция, Макробия и даже нашего старого друга Плутарха. Все они придерживались того или иного из нижеприведенных утверждений: 1) что самой малой материальной частицы достаточно – по причине ее бесконечной делимости – чтобы заполнить бесконечное пространство; 2) что существуют две силы, исходящие от вселенской души, соединяющиеся друг с другом в определенных соотношениях (центростремительная и центробежная «силы», как говорят святые от науки наших дней); 3) то, что имеется взаимное притяжение тел, причем притяжение одного тела заставляет второе, как мы теперь утверждаем, притягиваться к нему; это притяжение удерживает каждое тело внутри соответствующей ему сферы; 4) они безошибочно указывали на отношение, существующее между весом тела и плотностью, то есть количеством материи, содержащимся в единице массы; и 5) учили, что притяжение планет к Солнцу находится в обратной зависимости от их расстояния до этого светила.

Наконец, разве это не исторический факт, что уже Пифагор (не говоря уж о Гицете, Гераклиде, Экфанте и так далее) учил о вращении Земли и гелиоцентрической системе, и было это за две тысячи лет до отчаянного и ныне хорошо известного выкрика Галилея, «E pur si muove!» [ «А все-таки она вертится!»]? Не знали ли этрусские священнослужители и индийские риши, как отвести удар молнии за много-много лет до того, как образовалось в пространстве даже астральное тело сэра Б. Франклина? Эвклида почитают и по сей день – вероятно потому, что с математическими выражениями и фигурами нельзя мошенничать так же легко, как с символами и словами, имеющими отношение к непроверяемым гипотезам. Архимед, вероятно, забыт в наше время более, чем это кажется современным математикам, астрономам, геометрам, механикам, гидростатикам и оптикам. Может быть, без Архита, ученика Пифагора, приложение математической теории к практическим целям вообще осталось бы неизвестным для нашего великого времени изобретений и машин. Не имеет смысла напоминать читателю о том, что знали арии, поскольку это уже было сделано в «Теософисте» и других работах, доступных в Индии.

Мудр был Соломон, говоря, что «нет ничего нового под Солнцем», и все, что существует, «уже было в старые времена, которые были до нас», – кроме, пожалуй, теософских доктрин, которые приписываются кое-кем скромным писателям нашего времени, как будто они их сами «изобрели». Основной источник этого весьма лестного обвинения связан с добрыми усилиями Общества психических исследований. Это наиболее тактичная организация, разновидность «всемирно известных научно-исследовательских обществ», как она сама себя именует, которая, по-видимому, совершенно не способна изобрести что-нибудь оригинальное, даже если она пытается привести какой-нибудь банальный пример. Если любознательный читатель обратится статье нашего коллеги: «Астральное тело миссис Донн», он получит удовлетворение, найдя любопытное подтверждение этого факта в перепечатке, взятой из старой книги Исаака Уолтона «Жизни». Таким образом, даже весьма дотошные в научном отношении преподаватели Кембриджа не пренебрегают извлечениями из старых книг и, как видно, не только не благодарят за это, но даже не считаются с трудностями, связанными с представлением ее публике как нового и оригинального материала, без какой-либо признательности, хотя бы и взятой в кавычки. И так – все время.