Читать онлайн «Бабуин мадам Блаватской». Страница 5

Все эти положения сыграли определенную роль в деятельности Франца Антона Месмера, разработавшего теорию гипноза под влиянием экспериментов в области электричества и магнетизма, которые проводили Гальвани и Вольта[10]. Гипноз (в те времена получивший название "месмеризм") часто определяли как животный магнетизм, или электробиологию. Он был в моде в Париже 1780-х годов, после Французской революции пришел в упадок, но пережил возрождение в 1820-х годах, а в 1837 г. достиг берегов Англии. Помимо сведенборгианских идей о "сродстве" тогдашняя теория гипноза основывалась на представлении о том, что все тела окружены и пронизаны магнитной силой, или флюидом (эти два слова использовались как синонимы), и что человек, обладающий соответствующими свойствами ("сенситив"), способен почувствовать этот флюид и по своей воле направить его в нужном направлении для достижения терапевтических целей.

Согласно Месмеру, болезнь вызывается препятствиями на пути свободного течения флюида. Эти препятствия сенситив может устранить при помощи пассов с железным магнитом или (при достаточном опыте) просто руками или даже усилием воли. Исцеление зачастую требует погружения пациента в транс, во время которого он подчиняется приказам гипнотизера, а иногда способен рекомендовать методы для лечения своей болезни, даже предсказывать будущее. (Критики при этом отмечали, что иногда сеансы лечения сопровождались истерическими конвульсиями и обмороками пациентов.) Заявления относительно пророчеств, сделанных в трансе, неизбежно влекли за собой различные выводы о связи между гипнозом и ясновидением. После смерти Месмера многие его ученики утверждали, что поддерживают с ним психическую связь.

Какова бы ни была степень достоверности подобных заявлений, некоторые пациенты, скептически относившиеся к другим видам лечения, свидетельствовали в пользу терапевтической ценности гипноза; среди таких свидетелей — Чарльз Диккенс и популярный писатель Гарриет Мартино, успешно прошедший курс лечения у гипнотизера, которого порекомендовал ему Бульвер-Литтон. Место магнетической силы, или флюида, в общетеоретическом плане было достаточно неопределенным, поскольку эту субстанцию помещали где-то между физическим и духовным мирами, что не мешало выдвигать специфические этические требования к тем, кто способен ею манипулировать. Считалось, что сенситив не только должен обладать властным пронизывающим взглядом, умением сосредоточиться и самоконтролем: в не меньшей мере от него требовались высокая нравственность и духовная ответственность как условие удачи в его изнуряющей работе.

Месмеризм удачно соответствовал также повальному увлечению френологией (или "физиологией мозга", как тогда ее иногда называли), которая претендовала на возможность определения умственных способностей и отклонений путем исследования формы черепа. Доктор Джон Эллиотсон, возглавлявший развитие месмеризма в Англии, в 1824 году основал Британское френологическое общество и оказывал постоянную финансовую поддержку журналу "Зоист. Физиология мозга и месмеризм", организованному в 1843 году и объединившему под своей обложкой оба направления. Вкупе с ясновидением френология и месмеризм образовали могущественное трио, подготовившее почву для возникновения психоанализа — "науки XX столетия", в которой психоаналитик играет роль сенситива.

Казалось, синтез сведенборгианства, месмеризма и спиритуализма прокладывает путь к духовной науке, которая в свое время найдет ключ не только к тайнам жизни после смерти, но и к смыслу всего мироздания. Эти чаяния стимулировали развитие новых версий "научного" христианства, особенно в США. К тому времени в Америке уже сложилась устойчивая традиция автономных религиозных общин, восходящая еще к пуританским корням американцев и зафиксированная в Конституции. По мере того как расширялись границы страны и ускорялся приток иммигрантов, эту традицию чрезвычайно обогатили и усложнили влияния разнообразных европейских учений.

Новые секты, вообще говоря, распадались на два типа: одни служили восстановлению чистоты христианской доктрины, другие — воплощению воли того или иного харизматического лидера, на личном откровении которого основывалось учение данной секты. Иногда (как, например, у мормонов) эти два фактора совпадали, и влиятельному учителю удавалось создать новую церковь вне культа личности, воплощенного в доктрине. Но каковы бы ни были частные особенности той или иной секты, для ее создания необходимы были два условия: наличие лидера и наличие мистического опыта.

Учение "Христианской науки" принадлежит к первому типу[11]. Перенесшая в юности много страданий из-за неудачной личной жизни и постоянных недомоганий (в основном психосоматических), Мэри Бэйкер Эдди (1821–1910) начала с безуспешных экспериментов с гомеопатией. Потом ее пытался вылечить Финеас Квимби, методика которого была основана на гипнозе. Некоторого успеха ему удалось добиться, но лишь отчасти. После смерти Квимби Эдди снова заболела — но внезапно выздоровела, прочитав в Евангелии от Матфея о чудесах целительства, которые совершал Иисус. Этот опыт положил начало созданию "Христианской науки", основы которой Мэри Эдди изложила в 1875 году в книге "Наука и здоровье" (в более поздних изданиях — "Наука, здоровье и Ключ к Священному Писанию"). Первая церковь "Христианской науки" была основана в 1875 году с целью проповеди этого учения.

Эдди, которая в своем учении во многом шла по стопам Сведенборга, отвергла кальвинизм, в суровом духе которого была воспитана, и обратилась к представлениям о Боге, милостивом и милосердном к людям. Она утверждала, что болезнь — это ошибка, результат в корне неправильных представлений о реальности, а зло — нереально, ибо Бог не творит зла и не признает его. Вселенная — гармоничное единство множества сил, и в рамках этой гармонии протекает полноценная жизнь духа. Видимая реальность материального мира — это всего лишь иллюзия, которой люди поддаются под влиянием собственных чувственных желаний. Для исцеления необходим отказ от этих желаний и подчинение божественной милости. А для спасения нужна постоянная бдительность: человек должен быть все время начеку, чтобы замечать и отвергать постоянные поползновения своей бренной оболочки навязать ему низменные желания. Только так он сможет стать достойным Христа. Подобно Сведенборгу, Эдди полагала, что Царствие Небесное является не целью загробной жизни, а непосредственной духовной возможностью для любого человека, который сможет преодолеть отождествление подлинной реальности с материальным миром.

Мэри Бэйкер Эдди вела аскетический образ жизни. Чистота учения была для нее настолько важна, что ради этого ей пришлось основать собственную церковь. Кстати, эта церковь существует до сих пор и насчитывает около 350 тысяч приверженцев. И хотя основательницу ее весьма почитают, своим успехом церковь Христианской науки обязана не столько личным качествам Мэри Бэйкер Эдди, сколько ее учению. При всей своей целеустремленности и независимости Эдди, видимо, не обладала харизмой.

На другом конце спектра — современник Мэри Бэйкер Эдди Томас Лэйк Харрис (1823–1906), чье учение и образ жизни очень напоминают Г.Дж. Принса. Культ личности Харриса был настолько силен, что основанная им община не пережила смерти учителя.

Харрис родился в Англии, но вырос в Америке[12]. Он стал независимым проповедником Универсалистской церкви (которая учила тому, что спасутся все верующие), а затем — учеником медиума Эндрю Джексона Дэвиса. Дэвис был сведенборгианцем, но в учении этого сурового мыслителя его интересовал не столько мистицизм, сколько теория божественной бисексуальности. Согласно Дэвисовой версии этой теории, мужские атрибуты Бога Отца и женские атрибуты Матери-Природы содержатся в духовной конституции каждого человека. Харрис, тяжело переживавший потерю рано умерших матери и жены, нашел утешение в доктрине, позволившей ему обнаружить внутри самого себя источник столь желанной женской любви; однако вскоре он отвернулся от Дэвиса, когда обнаружилось, что его бисексуальная теория была только прикрытием абсолютно гетеросексуальной практики.

Покинув и Дэвиса, и Универсалистскую церковь, Харрис решил попытать счастья в общинной жизни. В 1850 г. он вместе со своим коллегой поселил сотню религиозных искателей в штате Вирджиния, в поместье площадью десять тысяч акров. Там они стали дожидаться Судного дня, предсказанного двенадцатью апостолами, на духовную связь с которыми претендовали все члены общины. Будучи человеком властным и не признавая никакой самостоятельности среди своих учеников, Харрис решил еще больше укрепить свой авторитет, заявив, что впредь он будет единственным посредником между поселенцами и апостолами, но его последователи восстали против такой узурпации своих духовных прав, и община распалась.