Читать онлайн «Самостоятельная работа над собой». Страница 17

Теперь, проснувшись, я думаю, что это был красивый сон, но что он значит? Что я ассоциирую со своим телефоном? Я не люблю его! Он постоянно трезвонит, и я не умею с ним обращаться. Вместо того чтобы нанять секретаршу, я купил автоответчик. А мой чайник? Я действительно люблю свой чайник. О! Этот чайник стал источником множества одухотворенных контактов с другими человеческими существами. Это настоящий ритуал, доставляющий удовольствие и отдохновение, — пить чай с кем-нибудь. Иногда я даже фантазирую о дзэнском любителе чая, который превращает чаепитие в искусство.

Какое отношение ко мне имеет этот сон? Я только что скрылся на неделю в горы, чтобы убежать от моего телефона, и пребываю в полном одиночестве. Значит ли этот сон, что мне следует проявлять больше эроса во взаимоотношениях или в работе? Мои интеллектуальные догадки звучат правильно, но меня они не удовлетворяют.

Поскольку у меня медитативное настроение, я, пожалуй, брошу свой компьютер и пойду прогуляюсь. Я собираюсь отвлечься от того, чем сейчас занимаюсь, и вплотную заняться своим процессом сновидения. У меня есть теория, что, если хочешь понять сновидение во всей его полноте, надо чувствовать свой собственный процесс сновидения. Так что я начинаю и обнаруживаю, что выглядываю наружу, восхищаюсь солнцем, которое сияет на голубом небе и освещает заснеженные вершины гор. Я сажусь и наслаждаюсь осмотром окрестностей. Мне тут нравится.

Бац! Значение этого сна теперь становится мне ясным, как живописный рисунок процесса, который я переживаю. Сон означает то, что он изображает: китайский фонарик, просветление китайского пути, Дао управляет моим телефоном, моими коммуникациями. В настоящий момент сон имеет отношение к тому, что я пишу; он отражает мой контакт с тобой, читатель.

Когда я пишу эту книгу, я часто устаю. Мне следует прогуляться, полюбоваться горами, а потом вернуться и еще немного поговорить с вами. Но нет, у меня есть край. Я склонен сидеть на телефоне слишком долго, принимая на себя горе тех, кто нуждается в помощи, и поступая так, будто у меня есть энергия, которой я могу с ними поделиться. Все это кончается тем, что я чувствую себя несчастной жертвой злоупотребления со стороны общества. Мой первичный процесс — быть полезным и помогать людям; мой вторичный — быть даосом и следовать своей усталости.

Парадигма, которая неявно присутствует в вышеописанной работе со сновидением и которой я обычно следую в работе со сновидениями или с телесными проблемами, состоит в том, что я не знаю, что означает «сновидение» или «тело». Таким образом, когда кто-то пересказывает мне свой сон, я про себя думаю, что слово «сновидение» — это просто общее понятие, означающее не более чем переживание, испытываемое спящим человеком. Поэтому я слушаю, смотрю и чувствую, чтобы выяснить, что именно находящийся рядом со мной индивид подразумевает под словом "сновидение".

Я свожу свои теории к минимуму. Я не думаю, что сновидение является компенсацией, хотя это по большей части верно; не думаю, что это процесс, пытающийся произойти, хотя, как правило, это именно так. Я не думаю, что сновидение подавляет секс, хотя многие из сновидений таковы; не думаю, что это нечто пытающееся происходить здесь и теперь, хотя это можно сказать о многих снах; не думаю, что это царская дорога к бессознательному, потому что тело также царственно. Я не думаю, что сновидение следует с чем-то ассоциировать, хотя это то, что нужно делать множеству людей; не думаю, что его нужно отреагировать, хотя многие делают это непроизвольно; не думаю, что это послание из другого мира, хотя многие сновидения оказываются как раз этим.

Я не имею дела со сновидениями. Я занимаюсь процессами сновидения. Поэтому я утверждаю, что у меня нет никакой теории сновидений. Метод, который оказался наиболее поразительным, полезным и практичным в повседневной работе со сновидениями, состоит в следовании неведомому. Я получаю наиболее позитивную ответную реакцию от моих пациентов, когда забываю слова «сновидение», «тело», «боль», «проблема» или любой другой термин, который я до конца не понимаю, и ищу происходящий передо мной конкретный процесс. Таким образом, я работаю с парадигмой процесса, а не с заданной концепцией сновидений, поскольку такая концепция обычно оставляет за скобками тело, живое преходящее бессознательное.

Я пришел к концепции процесса несколько лет назад, написав книгу "Сновидящее тело" и оказавшись в тупике. В "Сновидящем теле" я использовал парадигму аналитической психологии, но больше я не мог втискивать свол результаты в формат аналитического мышления. Это было все равно что плавать в открытом море на дырявой лодке1. Я продолжал латать ее до тех пор, пока не оказался у кризисной точки. Если бы я начал конструировать другую лодку, у меня могли бы возникнуть проблемы с некоторыми из строителей первой лодки. Однако я понимал, что время и энергию, которые я затратил на починку старой лодки, можно было вложить в постройку новой. С новой лодкой я мог бы выйти в море, может быть, даже дальше, чем прежде. Итак, с некоторой печалью, страхом и волнением я начал строить другую лодку, ту, в которой мы с вами сейчас плывем. В основе ее конструкции более ранняя модель, хотя кажется, что она плывет так, как будто у нее нет никакой предыстории. Так что я всегда с любовью ссылаюсь на Юнга, потому что именно он дал мне идею о том, что сновидения представляют собой собственные решения. Процессы являются самообъясняющими.

Если вы будете следовать за процессами отдельных сновидцев, вы заметите, что некоторые из них, пересказывая свой сон, непроизвольно прибегают к ассоциациям. Значит, в работе с такими людьми нужно использовать ассоциации. Другие автоматичес-

ки вступают в диалог с персонажем своего сновидения; значит, гештальт-техника или активное воображение — это те методы, которые они могут эффективно использовать в работе со своими снами. Некоторые люди сразу же забывают свой сон и переходят к другой теме. Некоторые начинают бурно жестикулировать, когда подходят к определенному эпизоду своего сна; им подошла бы работа с движением. У каждого есть своя собственная форма работы со сновидениями. Сновидения — это процессы, которые пытаются произойти.

Работающему с процессом нет нужды быть знакомым с многими существующими методами работы со сновидениями. Теоретически следует уметь находить требуемую форму работы, исходя из контакта с конкретным сновидцем. Для того чтобы это делать, необходима внимательность. Вы должны работать над сновидением, а потом следить за обратной связью от пациента.

Единая парадигма процесса сводит вместе различные школы психологии так, что работа со сновидениями и с телом, медитация и целительство, поиск видений и медицина оказываются более взаимосвязанными, чем когда-либо ранее. Она также сводит воедино различные индивидуальные переживания, такие, как телесные проблемы, сложности во взаимоотношениях, сновидения и фантазии.

Один человек всю свою жизнь проработал домоуправляющим. Он приходит ко мне с жалобой на сердце. Однако когда он видит меня, он забывает про свои сердечные боли и рассказывает мне следующий сон: "Мне снилось, что люди вломились в мой дом. Они были пьяны и грубо обращались со мной. Они заняли мой дом, а потом просто сидели и расслаблялись". Рассказывая, он положил руку на грудь в тот момент, когда сказал, что они "вломились". Я спросил его, в какой части его тела расположен его «дом». Через некоторое время, явно не помня, что он держал руку на груди, он сказал: "В моем сердце".

Потом я спросил, в какой части его тела были пьяницы. Он ответил, что они были в его руках. Он внезапно рассказал мне, что недавно во время работы он переутомился, и его руки ослабли. Он был сыт по горло своей работой домоуправляющего и необходимостью угождать людям. Он постоянно ссорился со своим боссом. Он хотел жить по-новому. "Однако, — сказал он, — я должен возвращаться на работу". Говоря это, он снова положил руку на грудь. Я спросил его, что он чувствует, и он ответил: "Просто вернулась моя сердечная боль". — "Впустите пьяниц", — сказал я. Боли в сердце усиливаются, когда он заставляет себя работать, если ему в действительности этого не хочется. "Впустить пьяниц" — значит разрешить меньшинству в себе временно взять верх: расслабиться и не так рьяно работать на других.

Пьяницы из его сна вломились в его сердце так же, как в комнату в сновидении. Усталость от должности домоуправителя в этой жизни проявляется в руках. Пытаясь "не впускать пьяниц", он причиняет боль своему сердцу. Он немедленно понял свой сон, потому что испытывал недомогание в связи со своими чувствами по отношению к службе. Работа со сновидением затронула его тело и принесла ему облегчение.