Читать онлайн «Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века». Страница 5

Его учитель, Джафар Садик, был шестым имамом, или духовным лидером, «потомком Мухаммеда по линии Фатимы, и, как многие верили, представителем прямой линии передачи сокровенного исламского учения, вверенного ему лично Пророком и именуемого суфизмом».[42]

Согласно суфийской традиции, тайны алхимии принёс из Египта в IX веке Дху'л-Нун, египетский фараон и Повелитель Рыб, один из знаменитейших классических суфийских учителей и основатель дервишского ордена строителей.

Несмотря на то что вплоть до XIV века работы Джабира не были широко известны на Западе, несколько ростков алхимического знания проникли туда задолго до указанного периода. Среди его приверженцев были даже христианские иерархи. Папа Лев III (находился на престоле св. Петра с 795 по 816 год), короновавший Карла Великого, по слухам, изучал алхимию и даже передал императору некий магический трактат под названием «Энхиридион».[43] Письма Карла Великого подтверждают, что папа обладал властью «отвращать опасности, исходящие от человека или животного». В числе духовных вождей, отдававших, судя по всему, должное алхимии, был также Никифор, патриарх Константинопольский (правил с 806 по 815 год).

Ещё один суфийский алхимик, почти столь же известный, как Джабир, — Разес, или Закария Аль-Рази, родившийся в 864 году в Персии. Это был блестящий философ, врач и человек энциклопедических знаний, писавший о великом множестве предметов — философии, алхимии, математике, логике, этике, метафизике, религии, грамматике, музыке, а также о шахматах и шашках. В своих алхимических трактатах он описывает используемое им оборудование: атанор (печь), перегонные кубы, ступки и пестики, — а также упоминает о приготовлении золотого и серебряного эликсиров. Но когда эмир Альмансур, правитель родной страны Разеса, потребовал, чтобы ему показали, как делают золото, тот не смог удовлетворить его желание. Говорят, что в качестве наказания его ударили по голове одним из написанных им увесистых томов, что впоследствии повлекло за собой слепоту, хотя с большей вероятностью она стала результатом развившейся у него катаракты. Умер он в возрасте около 60 лет примерно в 923 году.

Авиценна (980-1037) — ещё одно имя, хорошо знакомое людям Запада, изучающим алхимию. Известный в арабском мире как Ибн Сина, он был знаменитым философом и писал труды по теории алхимии, хотя и отрицал при этом возможность создания золота.

Среди других заметных учёных этой эпохи, изучавших алхимию и писавших о ней, были Аль-Маджрати (Маслама ибн Ахмад) и Мухаммед ибн Умайл, создавший несколько работ под любопытными заглавиями — например, «Серебряная вода и звёздная земля» и «Послание солнца к месяцу». Оба они жили в Испанском халифате в правление Аль-Хакама II (961–976). Также следует упомянуть Абу Мансура Муфаллу из Персии, сделавшего множество открытий в области химии, в том числе установившего различие между углекислым натрием (содой) и углекислым калием. Кроме того, он писал об использовании в хирургии пластырей из яичного белка и гипса. И наконец, следует упомянуть о Герберте, впоследствии прославившемся как папа Сильвестр II (940-1003), — признанном маге, который также изучал алхимию.

Как и египтяне, греки и евреи, арабы тоже почитали Гермеса Трисмегиста (которого они называли Идрисом[44]) в качестве основателя алхимии. Идрис Шах делает интересное замечание, что эпитет «Триждывеличайший» (Трисмегист) может на самом деле говорить о том, что под этим именем скрывались три разных учителя. Он также цитирует арабского историка испанского происхождения Саида Толедского, умершего в 1069 году, который писал, что все науки возникли ещё до потопа и родоначальником их был Гермес, живший в Саиде, в Верхнем Египте, и известный евреям под именем Еноха.

Византийский лексикон, или энциклопедический словарь, датируемый примерно 1000 годом и называемый «Суда», упоминает, что Гермес жил в Египте в додинастический период, примерно за 400 лет до Моисея.

Вот что говорит по этому поводу Саид из Толедо: «Он был первым, кто заговорил о материях высшего мира и о движении планет. Он строил храмы, чтобы в них поклонялись Богу… занятиями его были медицина и поэзия… (Он) предупредил о пришествии огня и вод ещё до потопа… После потопа же, в правление более известного Гермеса II, науки, включая алхимию и магию, были перенесены в Мемфис».

Идрис Шах, наделявший Гермеса качествами, близкими к суфийскому идеалу, писал, что тот «передвигался, подобно Ртути, своему равнозначному подобию, с невероятной скоростью, презрев законы времени и пространства, так, как способно только внутреннее ощущение. Он — атлет, человек, достигший полного развития, и потому подобен „совершенному человеку“ суфиев во внешнем его проявлении. Ранние статуи изображают его в виде зрелого мужа, богатого летами и мудростью, что считалось верным следствием правильного развития. Он изобрёл лиру и, подобно суфиям и не только им, вводил слушателей в изменённое состояние сознания посредством музыки…

В тройном воплощении — египетском, греческом и римском — его ипостаси были уравнены друг с другом. Он связан с понятием мудрости, переданной человеку свыше, из Божественного источника, и связь эта остаётся неизменной. В таком виде она выглядит куда более понятной, чем в алхимических аллегориях, соотнесённых с нею позднее».[45]

Когда сарацинские войска вторглись в Испанию, с ними пришли и посвящённые из тайных эзотерических суфийских школ, которые, наряду с каббалистами и иудейскими рабби, основали новые центры своего учения.

Нам известно местоположение некоторых из этих школ и имена их наставников: Ибн Массарра из Кордовы, Ибн Барраджан из Севильи, Абу Бакр из Гранады (родился он на Майорке) и Ибн Кази из Агарабиса, что в Португалии. Примерно с IX века эзотерические учения этих школ начали проникать в Европу через различные научные и аллегорические системы, которые мы более подробно рассмотрим в следующей главе.

Нельзя не отметить то огромное влияние, которое оказал на этот процесс в XII веке философ Аделард из Бата, который перевёл с арабского «Начала» Евклида и привёз в Англию «Трактаты братьев чистоты и друзей верности», написанные членами «Ихван ас-Сафа».[46]

Именно этот источник положил начало каббале — известнейшей иудейской мистическо-магической системе. «Трактаты» были привезены в Испанию примерно в X или в начале XI века Эль-Маджритти из Кордовы или его учеником Эль-Кармани. В них содержалась концепция восьми начал Бога, которая в XI веке получила дальнейшее развитие в виде десяти сефирот каббалистического Древа Жизни.

Вот что пишет по этому поводу Идрис Шах:

«Кабала[47] распространялась из ареала влияния „Братьев чистоты“ сразу в двух направлениях — в Италию и в Испанию. Её система манипуляций со словами и буквами, скорее всего, произошла из аналогичного и более древнего иудейского учения, но основана она на арабской грамматике… Нет сомнений, что в основе каббалистического использования слов в мистических целях лежит именно арабская система грамматики и значений слов. Строй арабского языка послужил моделью для языка еврейского. Первая грамматика была написана Саади (ум. 942) на арабском — как и более ранние подобные труды… Лишь в середине XII века евреи начали изучать свою грамматику на еврейском языке».[48]

Ещё одной исторической фигурой, сыгравшей, несомненно, свою роль в привлечении в Испанию различных мыслителей и философов, которые стали, в свою очередь, посредниками в деле передачи Тайного Искусства остальной части Европы, оказался Роберт Честерский. Англичанин по рождению, в XI веке он уехал в Испанию и стал там настоятелем монастыря. Он переводил с арабского на латынь различные книги, в том числе труды по астрологии, Коран и «Алгебру» Аль-Хорезми, положив тем самым начало развитию нового направления математики. К 1144 году он перевёл также и труд по алхимии, в котором описывается успешная трансмутация, осуществлённая в присутствии сына халифа Язида I.

Всё больше и больше учёных прибывало в испанские центры традиции, очевидно, зная, что там происходит что-то весьма интересное. Некоторые из них проходили посвящение и возвращались домой, чтобы передать учение достойнейшим. Так примерно с 1200 года алхимия стала главным увлечением Европы — и её влияние на умы современников продлилось без малого пятьсот лет.

Обычно её считали неким таинственным методом получения золота. Но на самом деле это было нечто большее. Гораздо большее.

Алхимия не умерла. Она до сих пор жива. В укромных уголках мира, среди небольших групп избранных, тихо занимающихся своим делом в Британии, в Штатах, на Востоке, и, возможно, активнее, чем где бы то ни было — на Западе, на континенте под названием Европа.