Читать онлайн «О египетских мистериях». Страница 31

4. То положение, которое тебя удивляет, поскольку требует отстранения от одушевленных тел, вовсе не составляет

никакой трудности, если его правильно понимать. Ибо в действительности служители богов. воздерживаются от одушевленного отнюдь не для того, чтобы боги не были осквернены испарениями от живых существ. Ибо какое, пусть даже телесное, испарение могло бы приблизиться к ним, когда они, прежде чем что-либо связанное с материей коснется их силы, незаметно устраняют эту самую материю? Это происходит не потому, что их сила уничтожает все и истребляет тела без приближения к ним,- напротив, в частности небесное тело не смешано ни с какими материальными стихиями и само не могло бы ни воспринять ничего из внешнего, ни предоставить чуждому никакой частицы самого себя. Итак, каким же образом какое-то земное испарение, которое, не поднявшись от земли и на пять стадий, опять опускается на землю, могло бы приблизиться к небесам, питать движущееся по кругу нематериальное тело и вообще создавать в нем что-либо, будь то осквернение, будь то какое бы то ни было иное претерпевание?

Ведь считается общепризнанным, что эфирное тело пребывает вне всякого противостояния, свободно от всякой изменчивости, совершенно чисто от возможности превратиться во что бы то ни было и вовсе не подвластно тяготениям как к центру, так и от центра 118, поскольку оно или совсем не движется, или перемещается по кругу. Итак, для тел, составленных из различных сил и движений, изменяющихся всеми возможными способами, движущихся вверх или вниз, невозможна никакая общность природы, силы или испарения, которая приходил; бы в соприкосновение с небесными телами, и потому они не будут никак действовать на последние, которые от них совершенно обособлены. Ведь те, будучи нерожденными, не имеют никакой

возможности воспринять в себя изменчивость возникающего. Так неужели подобными испарениями оскверняется божественное, которое, если можно так сказать, внезапно и разом устраняет испарения как всей материи, так и материальных тел?

Итак, подобного предположения придерживаться не cледует. Значительно правильнее иметь в виду, что для нас и для нашей природы подобное чуждо. Ведь обособленное в отдельном и материальное может иметь некую взаимную общность действия и претерпевания с материальным и вообще подобное по природе-с подобным. Что же касается наличествующего в соответствии с разными сущностями и всего того, что возвышается во всех отношениях и пользуется разными природами и силами, то подобные предметы не в состоянии ни воздействовать друг на друга, ни воспринимать что бы то ни было друг от друга. Итак, исходящее от материального осквернение соответствует тому, что содержится в материальном теле, и очищение от него необходимо всем тем, кто в состоянии оскверниться материей. Что же касается вообще не связанного с делимой природой и не владеющего способностью к восприятию исходящих от материи страстей, то каким же образом подобное могло бы оскверниться материальными предметами? Каким образом может оказаться запятнанным вследствие моих претерпеваний или претерпеваний другого человека божественное, которое не имеет ничего общего с нами, всецело превосходя человеческую слабость?

Таким образом, для богов не важно ни то, что мы насыщаемся материальными телами (ведь это вовсе не направлено против них и они не оскверняются из-за нашего позора, ибо являются совершенно незапятнанными и нетронутыми), ни то, что вокруг Земли возносятся какие-то

материальные испарения тел. Ведь они находятся дальше всего от их сущности и силы.

Следовательно, вся эта гипотеза о противоречии совершенно разрушена, поскольку ни одна его часть не существует применительно к богам. Ведь каким образом могло бы заключать в себе разногласие то, чего вовсе не существует? Стало быть, ты зря выдвигаешь подобные предположения, поскольку они неуместны, и привносишь недостойные богов сомнения, которые невозможно было бы разумным образом помыслить даже в отношении благих людей. Ведь соблазнения воскурением паров никогда не допустил бы для себя никакой человек в здравом уме и бесстрастный, не говоря уже о ком-то из лучших. Впрочем, это будет изложено немного позднее, а сейчас, когда это противоречие рассмотрено с точки зрения множества способов его опровержения, давайте прекратим здесь рассуждать о первом сомнении.

5. Что же касается более важного вопроса, относящегося к более важным предметам, который ты задаешь, то каким образом я мог бы кратко и как следует ответить на него, если он требует трудного и длинного объяснения? Однако я буду говорить и ни в коей мере не отступлю от первоначального замысла. А ты попытайся следовать за вкратце намечаемыми и лишь иногда связанными с пояснениями рассуждениями. Так вот, я излагаю тебе свое представление о жертвоприношениях, а именно-что ни в коей мере не следует допускать их только в знак уважения, так, словно мы оказываем внимание благодетелям, или в качестве залога договоренности о милостях, на основании которого боги воздают нам благами, или ради получения лучшей доли, или воздаяния неких даров, взамен которых боги предоставляют нам частицу более важных даров. Ведь все

это существует лишь в обычной жизни, предназначено для людей, взято из представлений об общепринятом управлении и никоим образом не имеет отношения к совершенному превосходству богов и их чина в качестве обособленных причин.

6. Что же касается важнейшей деятельности по принесению жертв и того, почему она дает такие результаты, что без них не происходят ни прекращение мора, голода или неурожая, ни прошения о дождях, ни даже более важные, чем эти, действия, а именно все те, которые способствуют очищению души, ее совершенствованию или избавлению от становления, так вот этого-то вовсе и не проясняют подобные представления о жертвоприношениях. Таким образом, их невозможно было бы, по справедливости, одобрить, поскольку они неправильно оценивают причину совершающихся при жертвоприношениях действий,- напротив, если все действительно обстоит так, как утверждается, то, пожалуй, можно было бы представить их себе лишь в качестве причин последующих и вторичным образом связанных с первыми и важнейшими 119.

7. Стало быть, рассуждение требует объяснения того, каким образом жертвоприношения обладают способностью совершать некоторые действия и находиться в соприкосновении с богами-предшествующими причинами происходящего. Если мы говорим, что в едином всеобщем живом существе, повсюду обладающем одной и той же единой жизнью, общность сходных сил, разделенность противоположных или некая предрасположенность действующего к претерпевающему вместе приводят в движение сходное и близкое и тем самым в соответствии с единым сопереживанием распространяются даже среди того, что далее всего расположено, так, словно оно находится ближе

всего, то таким образом высказывается некое истинное предположение, по необходимости имеющее отношение к жертвоприношениям, однако истинный-то метод жертвоприношений, конечно, не проясняется. Ведь сущность богов не заключается в природе, природных необходимостях и в том, чтобы пробуждаться вместе с природными претерпеваниями или вместе с пронизывающими всю природу силами,- напротив, она сама по себе определена вне их, не имея с ними ничего общего ни в сущности, ни в возможности, ни в каком бы то ни было ином отношении.

8. Те же самые недоразумения возникают также, если некоторые из нас выставляют в качестве причины подобного действия числа так, словно применяют к крокодилу число шестьдесят как родственное Солнцу 120, или природные смыслы, такие как силы и действия животных, например собаки, собакоголовой обезьяны и землеройки, имеющие общность в отношении Луны, или материальные образы (как они наблюдаются у священных животных применительно к цвету их кожи и ко всяческим телесным формам), или что-то иное, связанное с телами животных или с остальными каким бы то ни было образом приносимыми в жертву предметами, или же считают причинами действия в жертвоприношениях мелодию (как в отношении сердца петуха) или что-то другое, наблюдающееся в природе121. Ведь и в этом не проявляется никакой сверхъестественной божественной причины и причина приходит в действие вместе с жертвоприношениями не в качестве таковой, а в качестве природной, находящейся во власти материи и объемлемой телами, и она естественным образом пробуждается и прекращает свое действие одновременно с ними, как это и существует в природе. Следовательно, если нечто подобное присутствует в жертвоприношениях

в качестве сопутствующей причины, имеющей тот же смысл, что и то, чему она небеспричастна, то в таком случае оно должно приходить в соприкосновение с предшествующими причинами.

9. Итак, лучше выставлять в качестве причины дружбу, родство и связь творящих с творимым и рождающих с рождаемым. Стало быть, всякий раз, когда при наличии этого общего начала мы возьмем некое животное или нечто произрастающее на земле и в несмешанности и чистоте сохраняющее воление творца, тогда при его посредстве мы как подобает приводим в действие в чистоте обращенную к нему демиургическую причину. Поскольку этих причин множество и они отчасти находятся в непосредственном соприкосновении, каковы демонические причины, а отчасти каким-то образом располагаются выше последних, каковы божественные причины, но предводительствует еще более важная, чем даже эти, единая причина, то все эти причины приводятся в действие совершенным жертвоприношением. Каждая причина при этом действует в соответствии с тем положением, которое она занимает. Если же какая-то причина окажется несовершенной, то она достигнет некоего предела, дальше которого она продвинуться не в состоянии.