Читать онлайн «Тайны рун. Наследники Одина». Страница 7

После смерти отца Гвидо фон Лист покончил с коммерцией и окончательно предался историческим штудиям и писательской деятельности. Так, в 1888 г. в свет вышел его роман «Карнутум», посвященный разгрому римского города австрийскими племенами в конце IV в. н. э. Двухтомная книга кажется по сегодняшним временам довольно занудной, грешит затянутым повествованием, множеством совершенно лишних подробностей и тягучих мелодраматических сцен, однако на ту пору ее публикация произвела если не сенсацию, то весьма яркое впечатление на публику. В изложении Листа с падения Карнутума — одной из северных римских колоний — началось падение великой империи.

Мысль о том, что именно германские племена, обитавшие на территории нынешней Австро-Венгрии, сыграли ключевую роль в разгроме Рима, настолько понравилась местным национал-патриотам, что Листа заметили и его статьи в газетах стали пользоваться еще большим успехом. Он же продолжал писать о том, как среди обломков минувших эпох отыскать бесценное наследие предков.

В своих изысканиях фон Лист обратился к геральдике и археологии, занялся изучением магического фольклора — разнообразных народных заговоров, пришептываний и заклинаний, — свадебных и похоронных обрядов. Кое-что из описываемых им обычаев он со временем стал практиковать и сам. По крайней мере дни солнцестояния и равноденствия фон Лист праздновал точно, причем с соблюдением той обрядовой составляющей, какую он только смог восстановить. Естественно, что весьма большое число элементов старинных обрядов было им восстановлено, что называется, по наитию, исходя из собственных представлений о том, как они должны были выглядеть, однако стоит признать: даже если выдумка составляла две трети его реконструкций, все равно результат выглядел впечатляюще: у фон Листа был прекрасный художественный вкус. Для того чтобы лишний раз убедиться в этом, стоит ознакомиться с подборкой фотографий, посвященных исполнению описанных Листом обрядов в Третьем рейхе.

Совершенно естественно, что, рассматривая сакральную традицию древних германцев, пройти мимо рун было просто невозможно. Поэтому Гвидо фон Лист вплотную занялся их изучением. Кроме того, наличие значительного числа довольно сложных обрядов привело его к мысли о том, что в обществе древних германцев, определенно, должно было существовать сословие жрецов или, скорее, жрецов-воинов, жрецов-правителей, досконально знающих все тонкости ритуалов, руноначертания и пр. Собственно, эти две мысли надолго заняли мысли исследователя. Он искал следы рун везде где только можно, даже в традиционной архитектуре фахверка[31]. Черные смоленые или желтые балки на фоне белых глинобитных стен деревенских домов были для него тайнописью, неосознанно воспроизведенной измельчавшими потомками древних мудрецов. Руны проступали в очертаниях гербов, в форме крепостных башен, в орнаменте народных костюмов. Наблюдательный от природы, наделенный неплохими задатками художника, Гвидо фон Лист видел их практически везде, где хотел увидеть, часто принимая желаемое за действительное, но часто также с невероятной наблюдательностью обнаруживая странные закономерности. Не менее упорно исследовал он и тексты германских саг и исторических хроник в попытках отыскать упоминания, пусть даже и косвенные, пресловутого сословия жрецов.

При этом фон Лист не забывал о данной некогда клятве и не оставлял размышлений о возможности возрождения религии предков. Именно идее отказа от христианства, возвращения к языческому культу посвящен еще один его роман — «Возвращение юного Дитриха», изданный в 1894 г. В нем описана судьба молодого германца, насильно обращенного в римскую веру, но при первой же возможности вновь становящегося огнепоклонником. Вокруг историко-религиозной и мифологической тематики вращались сюжеты и других его произведений, а их было немало: пьес, повестей, романов, стихов и поэм.

Разумеется, столь глубокое погружение в тему не могло не сказаться на мировосприятии Гвидо фон Листа. Постепенно, осознав, что на всех германских землях нет человека, лучше него разбирающегося в разного рода ритуалах и обычаях, дошедших из глубины веков, в толковании рун, он убеждается в своей принадлежности к древней касте жрецов Вотана. Еще больше его утверждают в этом убеждении многочисленные последователи и почитатели, готовые видеть в нем кого угодно — пророка, учителя, посланника богов, лишь бы он указал им дорогу, уводящую прочь от не подходящего им по всем параметрам общественного устройства. Дорогу туда, где над миром властвуют германцы. Николас Гудрик-Кларк, например, пишет о неком мистике, выступавшем под псевдонимом Тарнхари, писавшем Листу, что он, являясь потомком или воплотившейся душой вождя древнего племени Вользнген, подтверждает истинность листовских реконструкций, ибо они полностью соответствуют его, Тарнхари, родовым воспоминаниям-видениям[32]. Окончательно же уверовал в свою избранность Гвидо фон Лист после сложного для него 1902 г. В то время он перенес тяжелую операцию и почти на год лишился зрения. Это испытание было принято им за посланный свыше знак, что-то типа инициации. После того как он снова прозрел, говорить о Листе как об исследователе было уже невозможно. На смену энтузиасту-дилетанту, пытающемуся охватить умом великое прошлое, пришел проповедник, вынесший из этого прошлого сокровенное знание и готовый щедро делиться им с окружающими.

Тем не менее именно к этому времени относится создание нескольких работ, ценных не только для любителей эзотерики, но и для серьезных историков. Среди разнообразного мистического хлама, которым переполнены его работы, встречаются догадки настолько светлые, что не обратить на них внимания просто невозможно, пусть им и нет пока иного подтверждения, кроме мнения самого фон Листа, что они верны.

Обладают его работы и другой ценностью, на этот раз уже для тех, кто специализируется в истории новейшей или просто интересуется особенностями развития германского общества в первой половине XX в. Дело в том, что многие изложенные в них идеи, не имеющие ни малейшего отношения к реальной истории и являющиеся подчас обыкновенной выдумкой, получили реальное воплощение через несколько десятилетий после опубликования, когда юные почитатели Гвидо фон Листа взялись строить принципиально новое общество. Одного из этих почитателей звали не иначе, как Генрих Гиммлер.

Будущий имперский руководитель охранных отрядов НСДАП в юности также интересовался историей, а особенно — что за совпадение! — именно викингским периодом, когда представители германской расы бороздили моря всей западной половины мира. Руны, которыми вплотную занимался фон Лист, занимали его воображение настолько, что он прочел решительно все, что когда-либо публиковалось по этому вопросу, и даже предпринял самостоятельное исследование. Генрих Гиммлер считал, что иероглифическая письменность появилась в Европе совсем неспроста, и пытался найти ее корни в империи микадо, бесконечно сравнивая начертание Футарка и японских иероглифов. Скажем сразу, что найти сколь бы то ни было доказательные соответствия ему не удалось, однако исследование это принесло ему определенную пользу: будущий шеф СС научился легко ориентироваться в письменности предков и с легкостью читал любой рунический алфавит. При этом он настолько умело оперировал понятийными значениями рун, что смог создать прекрасную символику для своей организации — четкую и ясную и в то же время внушающую мистический трепет. Однако к применению рун в Третьем рейхе мы вернемся несколько позже, а пока речь о книгах Гвидо фон Листа, взявшего на себя роль посланника Вотана.

Первой пробой его сил стала почти академичная работа, посвященная языку древних германцев и его отражению в топонимах и именах, составленная для представления в венскую Академию наук. Как пишет Николас Гудрик-Кларк, этот труд не произвел на академиков никакого впечатления и они вернули его без комментариев. Впрочем, если он был хотя бы приблизительно похож по стилю изложения на, предположим, «Племенные имена германцев и их значения», выпущенную в свет немногим менее десяти лет спустя, австрийских академиков вполне можно понять. Они оказались в глупейшей ситуации, когда подтвердить истинность или ложность приведенных утверждений невозможно, потому что они отчасти находятся вне сферы компетенции большинства наук, а отчасти — просто не могут быть ни опровергнуты, ни подтверждены ввиду отсутствия фактов. Сложно иметь дело с автором, который, с одной стороны, ведет себя как ученый и демонстрирует нешуточные познания в целом ряде наук, а с другой стороны, использует в качестве инструмента познания собственную веру и озарения. Однако в то время в положение академических светил науки никто входить не желал. Напротив, почитатели фон Листа, ставшего к тому времени уже нешуточно знаменитым благодаря его романам и пьесам, лекциям и многочисленным газетным публикациям, восприняли отсутствие какой бы то ни было реакции на предоставленную венской АН работу как проявление вопиющего хамства и недоброжелательности. Разразился колоссальный скандал, не принесший, впрочем, никаких плодов.