Читать онлайн «100 пророчеств о судьбе русского народа». Страница 26

В-третьих, русский народ (= Россия) никогда не ставил своей целью создание моноэтнического, расово однородного государства. Миссия русских имела универсальный характер, и именно поэтому русский народ планомерно шел в истории к созданию Империи, границы которой постоянно расширялись, охватывая все больший и больший конгломерат народов, культур, религий, территорий, регионов. Считать планомерный и ярко выраженный «экспансионизм» русских исторической случайностью абсурдно. Этот «экспансионизм» составляет неотъемлемую часть исторического бытия русского народа и тесно сопряжен с качеством его цивилизационной миссии. Эта миссия несет в себе некий «общий знаменатель», который позволяет русским интегрировать в свою Империю самые различные культурные реальности. Однако «общий знаменатель» имеет свои особенности и применим только к тем народам, которые имеют определенную историческую специфику и культурное содержание, тогда как остальные народы (в частности, некоторые нации Запада) остаются глубоко чуждыми русскому универсализму (что исторически проявляется в неустойчивости и даже противоречивости русского политического влияния в Европе).

В-четвертых, русский народ (= Россия) исходит в своем бытии из еще более глобальной, «сотериологической» перспективы, которая в пределе имеет общепланетарное значение. Речь идет не о безграничном расширении «жизненного пространства» русских, но об утверждении особого «русского» типа мировоззрения, который акцентирован эсхатологически и претендует на последнее слово в земной истории. Это высшая сверхзадача нации как «богоносного народа».

Следовательно, теоретически нет на планете такого народа, такой культуры или такой территории, чья судьба и чей путь были бы безразличны русскому сознанию. Это проявляется в непоколебимой вере русских в финальное торжество Правды, Духа и Справедливости, причем не только в рамках русского государства, но и повсюду. Лишить русских этой эсхатологической веры равнозначно их духовному оскоплению. Русским есть дело до всего и до всех, и поэтому в последнем счете интересы русского народа не ограничиваются ни русским этносом, ни Русской Империей, ни даже всей Евразией. Этот «трансцендентный» аспект русской нации необходимо учитывать при разработке будущей геополитической стратегии.

В отличие от Рима (первого Рима), Москва, Россия имеют в своем имперском импульсе глубинный телеологический, эсхатологический смысл. Гегель развил интересную концепцию, что Абсолютная Идея в эсхатологической ситуации должна проявиться в окончательном, «осознанном» виде в форме прусского государства. Однако в планетарном масштабе Пруссия, и даже Германия, взятые отдельно, геополитически недостаточны для того, чтобы к этой концепции можно было бы относиться всерьез. Россия же, Третий Рим, и религиозно, и культурно, и пространственно, и стратегически прекрасно соответствует подобному телеологическому взгляду на сущность истории и явно стремится исполнить именно эту миссию.

Грядущая Империя не должна быть «региональной державой» или «государством-нацией». Это очевидно. Но следует особенно подчеркнуть, что такая Империя никогда на сможет стать продолжением, развитием региональной державы или государства-нации, так как подобный промежуточный этап нанесет непоправимый ущерб глубинной национальной имперской тенденции, вовлечет русский народ в лабиринт неразрешимых геополитических и социальных противоречий, а это, в свою очередь, сделает невозможным планомерное и последовательное, логичное имперостроительство.

Новая Империя должна строиться сразу именно как Империя, и в основание ее проекта должны уже сейчас быть заложены полноценные и развитые сугубо имперские принципы. Нельзя отнести это процесс к далекой перспективе, надеясь на благоприятные условия в будущем. Для создания великой Русской Империи таких условий не будет никогда, если уже сейчас народ и политические силы, стремящиеся выступать от его имени, не утвердят сознательно и ясно своей фундаментальной государственной и геополитической ориентации. Империя — не просто очень большое государство. Это нечто совсем иное. Это стратегический и геополитический блок, превосходящий параметры обычного государства, это Сверхгосударство. Практически никогда обычное государство не развивалось в Империю. Империи строились сразу как выражение особой цивилизационной воли, как сверхцель, как гигантский мироустроительный импульс. Поэтому уже сегодня следует определенно сказать: не Русское Государство, но Русская Империя. Не путь социально-политической эволюции, но путь геополитической Революции.

Геополитические и идеологические контуры Новой Империи русских должны определяться на основе преодоления тех моментов, которые привели к краху исторически предшествующих имперских форм. Следовательно, Новая Империя должна быть не материалистической, не атеистической, не экономико-центристской; иметь либо морские границы, либо дружественные блоки на прилегающих континентальных территориях; обладать гибкой и дифференцированной этнорелигиозной структурой внутреннего политико-административного устройства, т. е. учитывать локальные, этнические, религиозные, культурные, этические и т. д. особенности регионов, придав этим элементам юридический статус; сделать участие государства в управлении экономикой гибким и затрагивающим только стратегические сферы, резко сократить социальный цикл, добиться органического соучастия народа в вопросах распределения; наполнить религиозно-монархическую формулу истинно сакральным содержанием, утраченным под влиянием светского Запада на романовскую династию, осуществить православную «консервативную революцию», чтобы вернуться к истокам подлинного христианского мировоззрения; превратить термин «народность» из уваровской формулы в центральный аспект социальнополитического устройства, сделать Народ главной, основополагающей политической и правовой категорией, противопоставить органическую концепцию Народа количественным нормам либеральной и социалистической юриспруденции, разработать теорию «прав народа»; вместо славянофильской геополитики обратиться к евразийским проектам, отвергающим антигерманскую политику России на Западе и антияпонскую на Востоке, покончить с атлантистской линией, замаскированной под «русский национализм»; воспрепятствовать процессам приватизации и капитализации, а также биржевой игре и финансовым спекуляциям в Империи, ориентироваться на корпоративный, коллективный и государственный контроль народа над экономической реальностью, отбросить сомнительную химеру «национального капитализма»; вместо губернского принципа перейти к созданию этнорелигиозных областей с максимальной степенью культурной, языковой, экономической и юридической автономии, строго ограничив их в одном: в политическом, стратегическом, геополитическом и идеологическом суверенитете.

Строители Новой Империи должны активно противостоять «младоросским» тенденциям в русском национализме, стремящимся к закреплению за Россией статуса «государства-нации», а также со всеми ностальгическими политическими силами, содержащими в своих геополитических проектах апелляцию к тем элементам, которые уже приводили Империю к катастрофе.

Через Соборность русская философия пытается не только объяснить онтологическую сущность собственно русского национального характера и уклада, но и показать истинные религиозно-этические пропорции универсального порядка. Западные, а подчас и отечественные авторы нередко интерпретируют Соборность как некий безликий коллективизм (с той лишь разницей, что первые это делают, как правило, в негативном, а вторые — в позитивном ключе). Одним из наиболее болезненных вопросов современной российской государственности является вопрос национальный, точнее говоря — инородческий. Для большинства политиков очевидно, что земельный передел на либерально-рыночной основе приведет к захвату большей части лучших земель не просто нуворишами-спекулянтами, но в значительной мере представителями азиатских инородческих фамильных кланов, о степени финансовой влиятельности которых само за себя говорит хотя бы положение в Москве. Народ, говоря без обиняков, не допустит к до сих пор священной для него земле инородцев, а в случае чего не станет с этим мириться. Однако проблема эта может быть решена на основании консервативного земельного передела в самих инородческих окраинах. Здесь наше предложение состоит в том, чтобы инородческое население также обрело собственный, национальный эквивалент «римского поля» — т. е. священной почвы, которая должна находиться в неотчуждаемом владении инородческих религиозных объединений. Эта священная почва, плюс гарантированная инородцам доля в частновладельческом фонде (размеры которой прямо пропорциональны процентуальной доле инородческого населения на соответствующей административной территории), должны составить экзистенциальный базис нового консервативного порядка национальных окраин, ориентированного на соответствующие национальные традиции их населения. Инородческое земельное право должно основываться на автохтонных началах, не зависимых от имперской власти (но и не нарушающих ее политических интересов). Именно консервативная революция в национальных окраинах сможет привести к естественной репатриации большинства инородцев из чисто русских регионов в места своего исторического проживания.