Читать онлайн «Холотропное сознание». Страница 18

Сексуальные аспекты БПМ-III обычно переживаются как обобщенная эротика, ощущаемая не только в области гениталий, но и во всем теле. Многие люди описывают экстаз, который похож на начальную фазу сексуального оргазма, но в тысячу раз сильнее. Однако в данном случае эти ощущения могут продолжаться в течение длительного периода, сопровождаясь неистовыми эротическими образами. Изображаемая здесь сексуальность характеризуется огромной силой инстинктивного влечения и не имеет конкретной цели или направленности. Это, безусловно, не та эротика, которую мы переживаем в романтических отношениях с глубоким взаимным уважением, пониманием и чувством любви, достигающем кульминации в сексуальном соединении. Здесь на первый план выходит эгоистическое удовлетворение примитивных сексуальных побуждений, нередко, с всевозможными отклонениями от нормы и без малейшего уважения к партнеру.

Образы и переживания БПМ-III часто обладают порнографическими чертами или связывают секс с опасностью и безнравственностью. В этот период люди могут отождествляться с владельцами гаремов, сутенерами и проститутками, или с любым из множества исторических и легендарных сексуальных персонажей, наподобие Казановы, Распутина, Дон-Жуана или Марии-Терезы. Они могут оказываться очевидцами или участниками сцен, происходящих в Сохо, на площади Пигаль, и в других знаменитых районах «красных фонарей». Поскольку эта матрица, кроме того, содержит динамический духовный аспект, мы можем время от времени сталкиваться здесь с, казалось бы, противоречивыми переживаниями, связывающими секс с запредельностью. Здесь мы могли бы можно обнаружить видения ритуалов плодородия, фаллических культов и храмовой проституции.

Пожалуй, самая любпытная особенность переживаний БПМ-III заключается в эмоциональной близости смерти и сексуальности. Казалось бы, угроза смерти должна исключать любые сексуальные чувства, однако, в том, что касается этой матрицы, дело, судя по всему, обстоит совсем наоборот. Наблюдения из клинической психиатрии, переживания людей, которых истязали в концлагерях и тюрьмах, и документы Международной амнистии подтверждают факт существования прочных взаимосвязей между сексуальным экстазом, рождением ребенка и крайней опасностью для выживания и телесной целостности. В процессе смерти-возрождения мотивы, относящиеся ко всем этим трем областям, чередуются или даже сосуществуют в различных сочетаниях.

Иногда аспекты БПМ-III переживаются в карнавальной атмосфере, наполненной яркими красками, экзотическими костюмами и возбуждающей музыкой. Характерное сочетание мотивов смерти, ужаса и гротеска с радостным и праздничным — это очень подходящее символическое выражение состояния сознания, непосредственно предшествующего возрождению. На этой стадии высвобождаются долго подавлявшиеся сексуальные и агрессивные энергии, и память о смертельной угрозе теряет свою власть над телом и психикой. Популярность Марди Грас* и других аналогичных событий вполне может объясняться тем фактом, что они не только служат развлечением и контекстом для высвобождения скрытого напряжения, но и позволяют нам установить связь с архетипом возрождения в глубине нашей психики.

Кроме того, переживания, происходящие на заключительных стадиях процесса смерти-возрождения, предлагают интересные догадки в отношении некоторых видов колдовства и сатанинских практик. Борьба в родовом канале может ассоциироваться с видениями, напоминающими ритуалы Черной мессы и ведьмовские шабаши. Вторжение сатанинских элементов в этот конкретный момент, по всей видимости, связано с тем фактом, что БПМ-III разделяет с этими ритуалами странное сочетание эмоций и физических ощущений. Наряду с эмоциональным подъемом и сексуальным возбуждением, борьба в родовом канале включает в себя нестерпимую боль, а также встречу с кровью и физиологическими выделениями. Она может поставить ребенка на грань смерти, но также содержит в себе обещание освобождения и перехода к другому существованию. Все эти элементы тесно переплетаются с образами служения Князю Тьмы. Связь между подобными практиками и околородовым уровнем бессознательного следует принимать во внимание при любом серьезном исследовании извращений сатанинского культа — явления, которое, судя по всему, привлекает все большее внимание как специалистов, так и широкой общественности. Еще одно важное переживание из той же категории представляет собой искушение силами зла — мотив, который можно найти в духовной литературе многих религий мира.

Из-за тесного контакта новорожденного с телесными жидкостями и, порой, с мочой и калом на заключительных стадиях родов, скатологические впечатления составляют неотъемлемую часть БПМ-III. В процессе смерти-возрождения скатологические столкновения могут быть значительно преувеличены и включать в себя все ни менее приемлемые продукты, которые может предложить биология. Хотя контакт с подобными материалами при рождении мог быть минимальным, человек, переживающий этот аспект, может увидеть себя ползающим по канализационным системам, буквально купающимся в нечистотах, пьющим кровь или получающим удовольствие от сцен гниения и разложения.

Особенно богаты и разнообразны мифологические и духовные аспекты этой матрицы. Титанический аспект может выражаться в архетипических образах противоборства сил добра и зла или разрушения и сотворения мира. Еще одну форму борьбы за установление баланса между добром представляет архетип Страшного Суда. Агрессивные эпизоды часто ассоциируются с образами разрушительных божеств — Кали, Шивы, Сатаны, Коатликуэ или Марса. Особенно характерно сильное отождествление с мифологическими персонажами, символизирующими смерть и возрождение, которые можно найти в каждой крупной культуре — с Озирисом, Дионисом, Персефоной, Вотаном, Бальдуром и многими другими. В нашей культуре вариантом той же темы является история смерти и воскрешения Иисуса Христа. У людей, сталкивающихся с БПМ-III, часто бывают видения распятия, либо они сами полностью отождествляются с распятым Христом. Кроме того, эта стадия изобилует сценами жертвоприношения и самопожертвования, сопровождающимися соответствующими божествами, в частности, из пантеонов ацтеков и майя.

Здесь могут присутствовать видения образов мужских и женских божеств, связанных с сексуальностью и деторождением, наряду со сценами вакханалий Я уже упоминал о мотивах, сочетающих в себе духовность и сексуальность — таких, как ритуалы плодородия, фаллические культы, храмовая проституция, ритуальное изнасилование и обряды аборигенов, в которых подчеркиваются чувственные и сексуальные аспекты. Скатологические мотивы выражены в мифологии такими образами, как царь Авгий или Тлакольтеатль — Пожирательница Грязи, ацтекская богиня деторождения и плотской похоти.

Переход от БПМ-III к БПМ-IV часто ассоциируется с видениями поглощающего пламени. Это пламя разрушает все пороченное и прогнившее в нашей жизни и готовит нас к обновлению и возрождению. Интересно, что на соответствующей стадии родов многие матери ощущают, что их гениталии охвачены огнем. Переживая это состояние в пассивной роли, люди могут почувствовать, что их тела горят или что они проходят через огонь очищения. Это особенно удачно выражено в мифе о Фениксе, сказочной птице из египетской легенды, которая, достигнув пятисотлетнего возраста, сжигает себя на погребальном костре. Затем из его пепла восстает другой Феникс. Очищающий огонь также характерен для религиозных образов чистилища.

Возможно, что с самого начала человеческой истории переживания БПМ-III были неиссякаемым источником вдохновения для художников многих жанров. Примеров так много, что можно предложить лишь ограниченную выборку. Атмосфера сильных эмоций, граничащих с помешательством, мастерски изображена в романах Федора Достоевского, а также во многих пьесах Уильяма Шекспира, в частности в «Гамлете», «Макбете» и «Короле Лире». Дионисийский элемент и жажда власти отражены в философских трудах Фридриха Ницше. Рисунки дьявольских военных машин, выполненные Леонардо да Винчи, кошмарные видения Франсиско Гойи, связанное со смертью искусство Гансруди Гигера и всю школа сюрреалистической живописи можно назвать великолепными визуальными представлениями БПМ-III. Точно так же, оперы Рихарда Вагнера изобилуют мощными секвенциями, выражающими атмосферу этой матрицы. Среди них — оргиастические сцены на горе Венеры из оперы «Тангейзер», магические огненные секвенции из «Валькирий», и в особенности принесение в жертву Зигфрида и сожжение Вальгаллы в заключительной сцене «Гибели богов». Сочетание высокой драмы, секса и насилия, характерное для этой матрицы, является формулой успеха для многих современных кинорежиссеров.