Читать онлайн «ЗАКОН СИНАРХИИ». Страница 12

§ 10. Синархия физического мира

Выяснив во всем предыдущем изложении ряд необходимых пропедевтических идей и соображений, мы только теперь сможем перейти к эзотерическому учению об иерархиях. Когда в материальной вселенной существует один только хаос атомной материи — в идеальном мире находятся в актуальном состоянии только идеи атомов, как простейшего вида единичного бытия, а вся остальная иерархия остается в потенциальном состоянии. Совокупность атомов отдельных частей хаоса — отдельных космических туманностей, выявляет идеи единиц высшего порядка, идеи различных солнечных систем. Для нашего мира, лежащего между инфра-миром и супра-миром, этим уже очерчивается все его содержание и намечается его конечный синтез.

Итак, имеется единство — идея солнечной системы — и множественность входящих в нее атомов. Это единство есть высшая монада иерархии нашего мира, а атому соответствует ее низшая монада. Высшая монада (обозначим ее М) в таком состоянии мироздания лишь очерчивается в иерархии ноуменального мира, но ее грандиозное содержание остается совершенно невыявленным, потенциальным. Точно также и множественность атомов лишь потенциально заключает в себе многообразие будущих форм. Актуально же имеется лишь количественная множественность атомов в известном участке пространства, реализующая лишь простейший аспект единства М — то, что эта множественность образует одно скопление вещества.

Входя между собой во взаимоотношения, атомы постепенно начинают реализовать одни за другими механические и химические свойства вещества и их законы. Возникают молекулы, движения, начинают сжатие светила, раскаленые до высокой температуры, рождение колец, из них планет, далее их спутников, наконец, начинается остывание планет со всевозможными геологическими и химическими процессами. Соответственно и параллельно этой эволюции физического мира происходит и дифференциация М на ряд всевозможных принципов и законов, то есть как бы реализуется, переходит в актуальное состояние кодекс законов физической жизни.

При современном состоянии науки мы знаем, что система мировых законов есть нечто глубоко целостное и гармоническое, но каковы соотношения между ними, какие из них должны быть признаны основными, а какие второстепенными, то есть какова их иерархия — мы ничего сказать не можем. Без сомнения, постижению этого чрезвычайно мешает условность их формулировок. Наше сознание не может воспринять эти законы в их ноуменальном естестве, а фиксирует лишь постоянство определенных следствий. Мы знаем лишь некоторую часть феноменологии законов природы, да и то нередко не умеем их точно выразить. Иерархия же касается лишь существа единичных реальностей, а в случайно очерченной совокупности феноменальных следствий она может отразиться лишь разрозненными звеньями и притом в сильном искажении. При этих условиях, мы по необходимости должны воздерживаться от исследования этой чрезвычайно интересной проблемы.

До сих пор мы понимали иерархию в самом примитивном и глубоком ее толковании, а именно только в возрастании количества и размеров. Между тем, истинная сущность идеи иерархии заключается в качестве, а не в количестве. В эволюции физического мира по качеству мы имеем лишь три ступени: а т о м, молекула и кристалл. Здесь действительно каждый последующий не только количественно выше предыдущего но и качественно выявляет нечто существенно новое, некую высшую организацию. Всякий кристалл, хотя и в самом примитивном виде, раскрывает уже идею организма.

Природа организма, в противоположность мертвой форме определяется неразрывной сопряженностью ноуменального и феноменального естества или, говоря словами Порфирия, всякий организм одновременно и проистекает из ноуменальной причины и является составным. Не трудно установить наличие этой основной антиномии в кристалле. — С другой стороны, он есть лишь совокупность определенного количества молекул и атомов, а с другой — из гармонического расположения выявляется определенная гармония, красота, которая уже надмирная реальность. До создания кристалла эта реальность не могла находиться ни в некотором отдельном атоме, ни в их совокупности, то есть она вполне трансцендентна их собственной природе. Она существовала как самобытное магнитное поле, и когда единичные элементы вошли в сферу его действия, они должны были расположиться по силовым линиям и этим-дали материальное выражение реальности, которая тем самым из потенциальной идеи превратилась в актуальную.

Итак, кристалл есть не только определенное множество молекул, но и некоторая цельная единая идея. Правда, эта идея очень проста в сравнении с идеей более совершенных организмов, но по существу она уже обладает всеми основными предикатами, определяющими то, что мы называем «сознанием». Действительно, в кристалле уже ясно выражены: прообраз индивидуальности, стремление к развитию (рост кристаллов), способность органического применения к обстоятельствам (массу интереснейших иллюстраций можно указать в петрографии и геологии), изумительная гармоничность строения и подобие частей целому (например по отношению к свету и магнетизму) и т. д. Размеры кристаллов бесконечно разнообразны, и мы не имеем права останавливаться на последних доступных нам микроскопически. Всякая молекула, как определенная органическая совокупность атомов, уже без сомнения является первой ступенью иерархии кристаллов. Посему мы должны сказать, что строго говоря, в мире нет ничего неживого, но только простейшие виды жизни недоступны нашему пониманию. Эта мысль, еще недавно казавшаяся нелепой, в настоящее время уже открыто провозглашается европейской наукой.

Теперь мы должны поставить на очередь чрезвычайно интересный и важный вопрос. — Планета, имеющая один только минеральный мир, состоит из миллионов атомов, молекул и кристаллов, можно ли сказать, что идея планеты тем качественно выше (синархичнее), чем больше она по своим размерам. Решение этого запроса находится в прямой зависимости от общей проблемы единства и множественности. Если в кристалле мы и могли установить только наличие некоторого прообраза нашего сознания, то во всяком случае несомненно, что ноуменальное содержание кристалла, его идея ограничивается его пределами, то есть кристалл может иметь лишь идею самого себя. Когда имеется ряд одинаковых кристаллов, то этим еще отнюдь не выра- жается нечто большее, чем идея одного только кристалла.

Действительно, интеллигибельный мир чужд нашим пространственным и временным протяжениям. Его иерархия построена по различиям индивидуальностей между собой и по индивидуальным качествам и по степени синархичности, то есть в нем нет дурной бесконечности. Между тем множество одинаковых кристаллов есть лишь дурная бесконечность хаоса. Поэтому планета, состоящая из одних кристаллов, независимо от размеров, качественно ничем не выше такой группы, где каждая разновидность кристалла представлена по одному экземпляру.

В действительности, общая целостность законов природы объединяет хаотическое многообразие кристаллов и создает, например, альпийский ланшафт. Но идея этого ланшафта совершенно трансцендентна идее отдельного кристалла и может проявляться только в несравненно более высоком сознании. Даже высшие животные воспринимают лишь отдельные детали картин природы, но их общее целое раскрывается только в человеческом сознании и притом уже довольно высоко развитом. Здесь эзотеризм соглашается с теми последователями Канта, которые отрицают самый факт всякого бытия, если нет субъекта, его воспринимающего. Но вместе с тем и здесь между этими мировоззрениями лежит непереступаемая пропасть.

Эзотеризм учит, что вне интегрирующего сознания физическая природа все же существует, ибо всегда имеются более низшие сознания, которые ее утверждают, но общего объединения она уже не имеет и является лишь хаотическим многообразием. В противоположность этому, кантианство полагает, что существование субъекта есть conditio sine qua поп для какого бы то ни было существования природы.

Из всего сказанного вытекает чрезвычайная доктрина: многообразие мира кристаллов в себе является хаотическим, но оно может претвориться в органическое целое в иерархии высших сознаний. Иначе говоря, мир кристаллов в своей уединенности не только не может образовать космоса, но и есть классическое выражение хаоса, то есть такого множества, где отдельные элементы ничем между собой не связаны.

Поэтому и весь космогонический процесс, то есть образование устойчивых солнечных систем и все геологические преобразования сами по себе лишены всякого смысла. Разделение хаоса на отдельные части только тогда получает полное оправдание, когда каждая из таких частей становится организмом. Только совокупность организмов может создать высший организм или целую иерархию организмов, но если в этой иерархии хотя бы одна ступень будет выключена, то есть совокупность множеств некоторого n-го порядка не будет органически объединена, то и вся иерархия бесповоротно уничтожается, превращаясь в неупорядоченное множество организмов n-го порядка.